Арктический совет оказался одной из первых жертв войны в Украине. Все арктические государства, кроме России, выпустили 3 марта совместное заявление, в котором объявили о своем намерении временно приостановить участие во всех заседаниях Арктического совета и его вспомогательных органов. Главный форум по управлению Арктикой, который, как правило, был защищен от геополитической напряженности, больше не может функционировать в своем формате, основанном на консенсусе, в условиях продолжающейся войны.

Китай, хотя и не является арктическим государством, с 2013 года является официальным наблюдателем в Арктическом совете и имеет растущие арктические амбиции. Что означает для Китая приостановка работы Арктического совета – по крайней мере, в ближайшем будущем?

Продолжающийся конфликт в Украине омрачает арктические устремления Китая. Пекин, возможно, по-прежнему хочет получить и то, и другое, то есть продолжать сотрудничество с Россией без ущерба для своих связей с другими арктическими государствами. Однако, по мере распространения последствий войны на север, Китай может оказаться в более ограниченных условиях по реализации своих арктических интересов.

Пекин знает, что не может класть все яйца в российскую корзину, и это может быть использовано Западом как возможность дистанцировать Китай от России. Но чтобы уменьшить зависимость Китая от России в продвижении своих арктических интересов, необходимо, чтобы Китай был сначала вовлечён в игру.

Полярный Шёлковый путь

Арктика приобретает все большее значение для Китая по многим параметрам. Ключевым направлением является экономическое: Китай может использовать новые возможности, открывающиеся в связи с таянием льдов в регионе, особенно в сфере добычи природных ресурсов и навигационных маршрутов, для продвижения своих интересов в области развития. Китай также имеет давние научно-исследовательские интересы и стремится решить проблемы, которые создает потепление Арктики для окружающей среды Китая. Кроме того, Китай стремится укрепить свою способность как неарктического государства участвовать в управлении Арктикой и влиять на него.

Движимый различными арктическими интересами, Китай наметил амбициозную арктическую стратегию в рамках своей инициативы “Полярный Шёлковый путь” и “Белой книги Арктики” 2018 года. Но именно Россия, как справедливо отмечает эксперт по китайско-российским отношениям Бобо Ло, сохраняет за собой решающее право голоса в вопросе о том, в какой степени арктические цели Пекина могут быть реализованы – и Россия не слишком доброжелательно смотрит на эти устремления.

На российскую Арктику приходится львиная доля китайских инвестиций в регионе, особенно в инфраструктуру, связанную с навигацией, и проекты по добыче ресурсов. Китайская Национальная нефтяная корпорация и государственный Фонд Шёлкового пути в партнерстве с российским “Новатэком” и французской компанией Total успешно разработали мегапроект по добыче сжиженного природного газа на полуострове Ямал. Добыча на Ямале началась в 2017 году.

Другие проекты находятся в стадии планирования или реализации. Продолжается строительство “Арктик СПГ 2”, запуск которого запланирован на 2023 год. Китайские государственные нефтяные корпорации, наряду с “Новатэком”, Total и Japan Arctic LNG, консорциумом Mitsui и Японской национальной корпорации нефти, газа и металлов, имеют в общей сложности 20-процентную долю в “Арктик СПГ 2”.

В 2019 году China National Chemical Engineering и российская компания “Нефтегазхолдинг” подписали контракт на строительство инфраструктуры на нефтяном месторождении Пайяха с общим объемом инвестиций 5 млрд долларов США в течение четырех лет и ожидаемым сроком запуска также в 2023 году.

Помимо углеводородных проектов, китайские инвестиции в российскую Арктику сосредоточены на портовой инфраструктуре вдоль Северного морского пути. В 2016 году Китай подписал с Россией рамочное соглашение о строительстве глубоководного порта вблизи Архангельска на Белом море на северо-западе России, который пока находится на стадии планирования и, как ожидается, будет использоваться в качестве логистической базы компанией China Ocean Shipping Company, Limited для арктических перевозок. Китай также проявил интерес к железной дороге “Белкомур”, которая пока не получила дальнейшего развития.

Несмотря на это сотрудничество в рамках арктических проектов, Москва с недоверием относится к растущему присутствию Китая в Арктике. Обладая обширной территорией и более чем 20 000-мильной (ок. 32 000 км) береговой линией в арктическом круге, Россия сильно заинтересована в том, чтобы не допустить влияния внешних сил на арктические дела, и поэтому рассматривает претензии Китая на статус “приарктического государства” и призывы к неарктическим государствам иметь большее влияние на арктические дела как нежелательный толчок к “интернационализации” региона.

Временами между двумя странами возникает напряженность. В 2012 году, например, Россия заблокировала китайские исследовательские суда от проведения исследований вдоль Северного морского пути во время пятой арктической экспедиции Китая.

До 2013 года Москва упорно противилась предоставлению Китаю статуса наблюдателя в Арктическом совете. Даже после крымского кризиса 2014 года, когда Россия начала демонстрировать более теплую позицию по отношению к роли Китая в Арктике, подозрения Москвы не развеялись. В 2020 году Россия арестовала главу Арктической гражданской академии наук в Санкт-Петербурге по обвинению в передаче Китаю секретной информации.

Пекин явно в курсе о недоверии России. 

Между тем, Китай активно развивает двустороннее сотрудничество с другими арктическими государствами, особенно со странами Северной Европы, в области научных исследований Арктики.

В Швеции Китай с 2016 года управляет северополярной наземной станцией спутника дистанционного зондирования в Кируне, к северу от полярного круга.

В 2018 году Китай также подписал соглашение с Финляндией о создании совместного исследовательского центра в Соданкюла, северная Финляндия, для наблюдения за арктическим космосом и обмена данными.

В Кархолле, на севере Исландии, с 2018 года действует Китайско-исландская арктическая научная обсерватория.

А на стратегически важных островах Шпицберген у северо-западного побережья Норвегии расположена китайская исследовательская станция “Желтая река”.

За последнее десятилетие, реализуя свои арктические интересы посредством разнонаправленной дипломатии, Пекин в целом сумел остаться в стороне от геополитического соперничества между Россией и западными арктическими государствами, особенно странами НАТО.

Даже незадолго до начала войны в Украине китайские эксперты выражали осторожный оптимизм по поводу дальнейшего участия Китая в Арктике. Но война и последние шаги Арктического совета омрачили перспективы арктических устремлений Китая, по крайней мере, в краткосрочной перспективе.

Пекин заявил, что будет продолжать нормальную торговлю с Россией, и отказался присоединиться к финансовым санкциям, наложенным на Россию Западом. В торговле углеводородами он может обойти финансовые санкции, используя китайский юань. Более того, раздвоение между энергетическими санкциями США (которые полностью запрещают импорт российской нефти, сжиженного природного газа и угля) и энергетическими санкциями ЕС (которые освобождают от запрета на импорт российской нефти), а также продолжающиеся закупки Индией российских углеводородов могут дать Пекину пространство для маневра.

Однако маловероятно, что китайско-российская торговля углеводородами останется совершенно нетронутой. Уже есть сообщения о сокращении китайского импорта российского угля из-за проблем с оплатой. Более вероятный сценарий заключается в том, что Китай сможет сохранить некоторый импорт энергоносителей, но на более низком уровне, чем в недавнем прошлом.

Введенные США ограничения на экспорт технологий могут существенно повлиять на китайские инвестиции в Россию. Согласно ограничениям, компании, использующие американское оборудование, программное обеспечение или технологии для производства своей продукции, больше не могут экспортировать эту продукцию в Россию. Санкции могут повлиять как на проект “Ямал”, так и на “Арктик СПГ 2”. Проект “Ямал”, в значительной степени зависящий от иностранных технологий, может столкнуться с трудностями в поддержании своей деятельности.

Разработка и запуск проекта “Арктик СПГ 2” также находится в неопределенности, поскольку Франция решила заморозить новые инвестиции в этот проект. Этот проект также сотрудничает с южнокорейской компанией Samsung Heavy Industries для строительства своего авианосца, но после присоединения Сеула к режиму санкций он может не получить свои авианосцы в срок.

Хотя у китайских верфей и энергетических компаний может возникнуть соблазн воспользоваться этой возможностью, риск вторичных санкций стал очень велик, когда 8 марта Вашингтон сделал строгое предупреждение китайским компаниям о недопустимости продолжения поставок передовых технологий в Россию. Предупреждение Вашингтона было недвусмысленно передано на высшем уровне, когда президент США Джо Байден заявил председателю КНР Си Цзиньпину во время виртуальной встречи 18 марта, что для Китая будут “последствия”, если он попытается помочь России обойти санкции.

Что касается финансирования, то и США, и Европейский Союз запретили новые инвестиции в проекты по разведке и добыче в России, что ставит вопрос о том, могут ли эти запреты распространиться на последующие китайские инвестиции в энергетический сектор России.

Крупные государственные банки Китая спокойно подчинились санкциям, чтобы не навредить своему международному бизнесу, но финансирование китайско-российских совместных энергетических предприятий в основном идет через два китайских банка – Эксимбанк и Банк развития Китая. Пекин может создать небольшой банк специально для обработки денежных потоков между Китаем и Россией, чтобы обойти санкции – как это было в случае с Банком Куньлунь, который Китай использовал для обхода санкций США против Ирана.

Между тем, Китай может рассматривать уход западных нефтяных компаний (включая BP, Exxon Mobil и Shell) из России как возможность заключить выгодные сделки с Москвой.

Однако остается под вопросом, насколько Китай готов рисковать своими экономическими связями с Европой и США, особенно в то время, когда Китай борется с замедлением темпов экономического роста и сталкивается на международной арене с более сплоченным Западом, который продемонстрировал свою решимость навязать значительные расходы.

Китай вполне может видеть для себя необходимость действовать с особой осторожностью. И действительно, решение китайской государственной компании Sinopec от 25 марта о приостановке проектов в России говорит о том, что Пекин прислушивается к предупреждению Вашингтона, несмотря на то, что министерство иностранных дел настаивает на том, что Китай имеет “право осуществлять нормальные экономические и торговые обмены” с другими странами.

Поскольку китайские компании National Petroleum Corporation и China National Offshore Oil Corporation, как сообщается, также оценивают потенциальные последствия санкций, Пекин может наблюдать за другими международными инвесторами, которые еще не решили выйти или заморозить свои проекты в России, включая индийскую государственную энергетическую компанию Oil and Natural Gas Corp. и японских инвесторов в проекты по сжиженному природному газу на Сахалине и Арктик СПГ 2, Mitsui, Mitsubishi и Sakhalin Oil and Gas Development Co.

Дистанцирование Китая и России в контексте Арктики

Потеря Арктического совета, по крайней мере, временная, как места для сотрудничества и координации, почти наверняка затормозит разнообразные экологические и научные исследования, которые долгожданно начались после того, как администрация Трампа в течение нескольких лет неловко избегала термина “изменение климата”. Но это также может дать Западу возможность дистанцировать Россию и Китай друг от друга, подтвердив при этом ценность арктического сотрудничества и устойчивых инвестиций.

Концепция “Арктического совета 2.0”, заново изобретенная для решения дилеммы, когда крупнейшее арктическое государство является международным изгоем, вероятно, получит поддержку среди неарктических государств, которые глубоко заинтересованы в управлении Арктикой. В рамках этой потенциально новой конструкции решения будут приниматься не консенсусом, а большинством заинтересованных государств. Возможно, что такие неарктические страны, как Китай, Япония, Южная Корея и Сингапур – которые имеют растущие арктические интересы и внесли большой вклад в арктические исследования – будут рады возможности играть более активную роль в делах этого региона. Риски такого подхода очевидны, поскольку он в корне подорвет концепцию, согласно которой управление Арктикой является исключительной прерогативой арктических государств.

Однако, по крайней мере, Соединенные Штаты не рассматривают “Арктический совет 2.0” как серьезное предложение на столе переговоров по переформатированию или замене Арктического совета. Как недавно отметил Джеймс П. ДеХарт, координатор США по Арктическому региону в Государственном департаменте, “одна вещь, которая не изменилась, это наша приверженность Совету как главному форуму для Арктического региона, как приполярному форуму”.

Это оставляет открытым вопрос о том, как западные арктические государства, индивидуально и коллективно, будут реагировать на новую реальность в Арктике и как они могут использовать ее, чтобы дистанцировать Китай от России. “Полярный Шёлковый путь” проходит не только через Россию. Это широкие усилия Пекина по инвестированию в Арктику, и в качестве целевых рынков он в значительной степени опирается на европейские страны. Это может дать западным арктическим странам определенный рычаг влияния на расчеты Китая по соотношению затрат и выгод в отношении его арктических интересов.

Норвегия, государство-союзник и  сооснователь НАТО, несомненно, будет поддерживать режим санкций и обеспечивать солидарность с партнерами по НАТО и ЕС, но ей также необходимо поддерживать отношения с Россией и Китаем.

Роль Норвегии как “пункта прослушивания” НАТО на северном фланге Альянса делает Норвегию наиболее уязвимой в случае ухудшения отношений с Россией. Ее общая сухопутная и морская граница с Россией делает диалог с Москвой крайне необходимым.

С другой стороны, отношения Осло с Пекином раньше были сложными после перепалки из-за Нобелевской премии мира в 2010 году, но с 2016 года они нормализовались. Две страны стремятся заключить двустороннее соглашение о свободной торговле, которое может обеспечить Китаю дальнейший доступ к европейским рынкам и значительным морским месторождениям углеводородов Норвегии, которые могут быть разработаны для компенсации части потери доступа к российской Арктике.

Норвегия также активно привлекает китайские инвестиции в свой арктический регион, и маловероятно, что Китай будет терпеть высокую напряженность на западной оконечности Северного морского пути в том самом районе, который связывает этот маршрут с европейским рынком. Более того, контроль Норвегии над важным арктическим форпостом на островах Шпицберген дает ей уникальный рычаг воздействия на подписавших договор Россию и Китай, предоставляя им гарантированный доступ для экономических и научных целей. Уникальное положение Норвегии по отношению к Китаю и России может превратить ее в новый вид пункта прослушивания для западных союзников, которые будут ориентироваться на новую динамику в Арктике.

Финляндия и Швеция – арктические государства, в настоящее время не являющиеся членами НАТО, начали пересматривать свою позицию в отношении Альянса. Если они вступят в НАТО, то изменение баланса арктических государств с пяти членов НАТО до семи послужит сильным сигналом для Москвы о целесообразности будущего арктического сотрудничества, а также для Пекина об устойчивости его разнонаправленной арктической дипломатии. Это также может укрепить НАТО в качестве нового форума для арктического сотрудничества и повысить интерес неарктических членов НАТО к арктическим вопросам. В долгосрочной перспективе это может привести к более милитаристскому взгляду на арктическое сотрудничество, что плохо скажется на климате и экономическом сотрудничестве.

Для Китая, объявленного стратегическим вызовом для НАТО, усиленное присутствие НАТО в Арктике не отвечает его интересам.

Канада исторически колебалась по поводу активной роли НАТО в североамериканской Арктике и долгое время выступала за панарктическое необоронное сотрудничество. Тем не менее, Канада, скорее всего, останется в полном единстве с Вашингтоном и Европой в вопросе российских санкций, расчищая путь для НАТО к более широкой роли на Крайнем Севере. Канада также надеется, что Северо-Западный проход может стать жизнеспособным маршрутом для будущих морских перевозок между Тихим океаном и Европой, предлагая альтернативу контролируемому Россией Северному морскому пути.

Однако в ближайшей перспективе жизнеспособность Северо-Западного прохода как безопасного и экономичного маршрута для крупного судоходства остается под вопросом, а Россия вкладывает гораздо больше средств в развитие Северного морского пути, который также выигрывает от неравномерного таяния льда, освобождающего морские пути гораздо больше, чем канадская альтернатива.

Однако, обладая второй по протяженности береговой линией в Арктике, морские пути Канады сохраняют будущий потенциал для морской торговли “Полярного Шёлкового пути”, который Китай не может обойти вниманием.

Китай инвестировал в канадскую промышленность, особенно в минеральные ресурсы, но инвестиции сократились, поскольку предупреждения США о так называемой “серой зоне” китайской деятельности с использованием инвестиционного влияния в Арктике вызвали более пристальное внимание.

Напряженность в связи с арестом Канадой руководителя Huawei Мэн Ваньчжоу и ответным задержанием Китаем канадских граждан Майкла Спавора и Майкла Коврига также усилили настороженность канадцев в отношении намерений Китая. Несмотря на это, Канада по-прежнему стремится к иностранным инвестициям в Арктический регион, а некоторые племенные общины считают, что китайские инвестиции “слишком велики, чтобы их упустить”.

Арктические перспективы Китая в свете войны в Украине

Китай, вероятно, все еще находится в процессе оценки последствий войны в Украине для своих арктических интересов. В идеале, Китай продолжил бы свое участие в Арктике в обычном режиме. Но изоляция России, а также жесткие санкции внесли большую неопределенность в устойчивость разнонаправленного участия Китая в Арктике.

Даже если разделенная Арктика станет неизбежной реальностью в ближайшем будущем, Пекин может смириться с этим и попытаться провести тонкую линию между Россией и другими арктическими странами. Пекин знает, что Россия не хочет, чтобы Китай играл все большую роль в Арктике, и что их арктическое партнерство является и, скорее всего, останется браком по расчету. Поэтому Китай может увидеть, что более осторожный подход к сотрудничеству с Россией в Арктике лучше всего отвечает его собственным интересам, поскольку он ориентируется в условиях большой неопределенности в регионе.

Западные арктические государства должны ответственно использовать стремление Китая к увеличению инвестиций и права голоса в развитии региона, чтобы склонить Китай в сторону от России, даже если полный разрыв китайско-российского арктического партнерства маловероятен. Снижение зависимости Европы и Китая от российских углеводородов, вероятно, предоставит такую возможность.

Недавнее решение Вашингтона о поставках 15 миллиардов кубометров сжиженного природного газа в Европу в этом году может стать первым шагом на пути к этой цели. В более долгосрочной перспективе, США необходимо будет увеличить внутреннее производство энергоносителей для поддержания поставок в Европу и, возможно, в Китай. Дипломатические усилия США, хотя неровные и трудные, могут также привести в будущем к возобновлению работы нефтяных рынков Венесуэлы и Ирана.

Хотя пыль еще далеко не улеглась, и многое зависит от последующих событий в Украине, ясно одно: арктическое сотрудничество должно претерпеть изменения. Западным арктическим государствам необходим прагматичный, долгосрочный взгляд, признающий выгоды устойчивого развития Арктики при значимой роли Китая. В частности, для арктических стран изменение климата само по себе является вопросом национальной безопасности, но его решение требует сотрудничества с Китаем.

Таким образом, западные арктические страны должны поддерживать, а при необходимости и укреплять сотрудничество с Китаем, обеспечивая при этом сохранение контрольных интересов в местных общинах или принимающих странах. Эти страны также должны поддерживать участие Китая в многосторонней арктической дипломатии, будь то через возобновление работы Арктического совета или институционализацию некоторых альтернативных платформ, чтобы убедиться, что Китай продолжает придерживаться согласованных международных правовых рамок в реализации своих арктических устремлений.

04/04/2022

Авторы: Джереми Гринвуд и Шусянь Луо

Джереми Гринвуд – федеральный научный сотрудник Института Брукингса в Вашингтоне, округ Колумбия, офицер Береговой охраны США с более чем 20-летним стажем военной службы.

Шусянь Луо – постдокторский научный сотрудник по внешней политике в Институте Брукингса. Ее исследования посвящены внешней политике Китая, морской безопасности в Индо-Тихоокеанском регионе и отношениям Америки с Азией.

Источник: WAR ON THE ROCKS

Читайте iskova.news в соцсетях:

Telegram:   https://t.me/iskova_news

Twitter:  @IskovaNews

Last Updated on 26.07.2023 by iskova