СЛЕДУЮЩАЯ ЛИНИЯ ФРОНТА — СРЕДИЗЕМНОМОРЬЕ

От миграции до энергетической и продовольственной безопасности — Средиземноморье стало упускаемым из виду фронтом в войне России с Западом.

Как следует из названия, Средиземное море — это море, расположенное между землями. К лучшему или худшему, оно соединяет Европу, Африку и Ближний Восток. По нему перевозят топливо, зерно и беженцев с одного берега на другой. Таким образом, Средиземноморье может служить так источником стабильности для Европы, так и местом нестабильности для таких игроков, как Россия, которые пытаются угрожать этой стабильности.

Россия — не единственная держава, которая стремится бросить вызов разрушающемуся порядку безопасности в Средиземноморье. Китай и Иран также пытаются закрепиться в регионе, который становится все более спорным и остается центральным в геополитике восточного полушария.

Соединенные Штаты присутствуют в Средиземноморье с начала XIX века. Если Вашингтон хочет оставаться здесь мощной силой, он должен разработать последовательную стратегию, в которой приоритетом будет свободное использование морей, а не споры о праве собственности на них. Это потребует усилий по укреплению демократии во всем регионе, а также по укреплению старых и новых союзов на обоих берегах Средиземного моря. Только таким образом Вашингтон сможет противостоять растущей детерриториализации моря и растущему геоэкономическому влиянию Китая на средиземноморские порты.

В центре трех кризисов

Сегодня Средиземноморье находится на перекрестке множества кризисов, спровоцированных Россией в рамках ее усилий по ослаблению решимости Европы.

Возьмем, к примеру, энергетический кризис. Европе необходимо быстро найти новые источники энергии, и многие из них находятся в Средиземноморском бассейне или за его пределами. Алжирские и ливийские углеводороды являются очевидным решением, как и сжиженный природный газ, который можно импортировать из Катара — через Средиземное море.

В более долгосрочной перспективе участники уже работают над тем, чтобы заполнить пустоту, возникшую в результате ожидаемого отсутствия российского газа, ускоряя разработку газовых запасов, недавно обнаруженных у берегов Египта, Израиля и Кипра.

Эти запасы уже подогревали напряженность между союзниками по НАТО Грецией и Турцией, даже в то время, когда нефть и газ были дешевыми. Сейчас, когда цены на них зашкаливают, а проблемы собственности и транспортировки все еще не решены, можно только ожидать, что эти противоречия будут только усиливаться и разжигать разногласия внутри альянса.

Стоит вспомнить, что когда президент Франции Эммануэль Макрон печально назвал НАТО «мёртвым мозгом», он имел в виду прежде всего напряженные отношения между Францией и Турцией в Восточном Средиземноморье, а также предполагаемую пассивность других западных союзников.

Когда речь идет о кризисе продовольственной безопасности, сокращение производства и экспорта из Украины поставило перед экспортерами задачу доставить продовольствие из Европы к основным мировым импортерам зерна в Африке и на Ближнем Востоке. Сделать это практически невозможно без  Средиземноморья — как для зерновых с Черного моря, так и для основных западных экспортеров, таких как Франция и Испания.

Если северное Средиземноморье не сможет обеспечить потребности в зерне южных и восточных берегов, это обречет их на нехватку продовольствия и усиление инфляции, что потенциально может привести к политической нестабильности и очередному миграционному кризису.

Как и в 2015 году, это даст России возможность нагнетать напряженность не только между Европой и Ближним Востоком, но и между союзниками по НАТО, обвиняя Соединенные Штаты в том, что они провоцируют проблемы в регионе и оставляют европейцев расплачиваться за это.

Эта стратегия оказалась эффективной в таких местах, как Франция и Италия в 2015 году, и вполне может вновь ослабить решимость союзников.

Обманутые надежды

Когда-то Средиземноморье рассматривалось как следующая Центральная Европа, место, где процветание и демократия вскоре укоренятся и распространятся. Вместо этого сейчас оно сталкивается с обнищанием и хаосом на своих берегах.

Хуже того, если раньше нестабильность была в основном проблемой внутренних районов, то теперь она растет и на море.

На самом деле, Средиземноморье становится очень многолюдной зоной с притоком новых игроков, которые осознают стратегическую важность моря, которое, несмотря на то, что занимает менее 1 процента поверхности океана Земли, обеспечивает 20 процентов мирового морского трафика.

Помимо держав-резидентов, таких как Греция, Италия, Франция и Турция, которые быстро перевооружаются, война в Сирии послужила Ирану предлогом для укрепления сухопутного коридора в Средиземноморье, а также позволила России вновь закрепиться на море, инвестировав в советскую военно-морскую базу в Тартусе. Отсюда Россия смогла нарастить свое присутствие в регионе, где сейчас она проводит совместные военно-морские операции с Китаем.

Пекин также ищет способы закрепиться в Средиземноморье, приобретая гражданские порты.

Средиземное море остается важнейшим пропускным пунктом для торговли между Европой, Ближним Востоком и Северной Африкой, и китайские лидеры это понимают. Пекин уже нашел гражданскую точку входа на северном побережье, когда его государственная компания COSCO приобрела порт Пирей в 2016 году.

Совсем недавно Китай подписал меморандум о взаимопонимании с Алжиром о строительстве и развитии порта Эль-Хамдания, который должен стать вторым по величине глубоководным портом в Африке, строительство которого начнется в 2021 году.

Теперь Пекин стремится сделать аналогичные приобретения в северо-западной части Средиземноморья, недавно нацелившись, в частности, на порты Генуи и Триеста. Китай также приобретает активы в таких районах, как Таранто на юге Италии, который имеет небольшое коммерческое значение, но стратегически расположен на пересечении западного и восточного Средиземноморья и является важной военно-морской базой НАТО.

Тот факт, что средиземноморские проекты Китая носят в основном гражданский характер, не должен никого обманывать. Китай понимает ценность контроля над морскими воротами. В конечном счете, Пекин может искать пути развития порта двойного назначения где-нибудь в Европейско-Средиземноморском регионе, если не прямой военно-морской базы. Недавно Китай открыл свою первую в истории зарубежную военную базу в Джибути. Она расположена у входа в Красное море, которое, через Суэцкий канал, является основным пунктом входа в Средиземное море.

Америка и Средиземноморье

Не так давно Средиземное море считалось американским или, по крайней мере, западным «Mare Nostrum».

Сегодня оно выглядит все более спорным. Как талассократия, чье лидерство зависит от гарантии свободы мореплавания, Соединенные Штаты не могут позволить себе потерять Средиземноморье — и не могут позволить ему стать территориализованным и открыто оспариваемым морем.

И хотя постоянное присутствие Шестого флота США, безусловно, обеспечивает гарантии сохранения военного превосходства, урок, извлеченный из войн в Ираке и Афганистане, заключается в том, что не все геополитические проблемы можно решить чисто военным путем.

Китай использует экономические возможности, а не жесткую силу, чтобы закрепиться в ключевых портах, предпочитая финансовое удушение военной мощи в усилении своего влияния.

Турция, несмотря на то, что является членом НАТО, также взяла на себя роль разрушителя, бросая вызов существующему порядку на море. В своем стремлении построить т.наз. «голубую родину», чтобы связать Турцию с богатыми ресурсами побережьями Северной Африки, Анкара враждует с Кипром, Грецией и Францией.

Хотя этот спор в восточном Средиземноморье вызывает наибольшую озабоченность, растет напряженность и между другими союзниками США на западе: Марокко и Испания враждуют не только из-за миграции, но и из-за испанских территорий Сеута и Мелилья.

Понимание и, при необходимости, посредничество между противоречивыми претензиями этих союзных средиземноморских держав будет для американских дипломатов непростой задачей.

Поскольку напряженность продолжает нарастать, к Соединенным Штатам часто будут обращаться с просьбой принять чью-то сторону, и, возможно, им придется это сделать. Здесь роль НАТО крайне важна, особенно в отношениях между Грецией и Турцией.

Однако, есть и другие варианты.

Фактическое распространение Авраамских соглашений на Марокко в конце 2020 года открывает новые возможности для сотрудничества, и Вашингтон также может рассчитывать на прочные двусторонние связи с такими странами, как Египет или Иордания, для поддержания мира и стабильности. За это придется заплатить, оставив этим странам относительную свободу действий в том, что касается их  внутренних дел. Однако, это цена, которую Соединенные Штаты должны быть готовы заплатить за свой уход с Ближнего Востока.

Соединенные Штаты должны быть готовы создать специальные инструменты, такие как специальные региональные форумы и возрожденный диалог НАТО-Средиземноморье, чтобы убедить своих партнеров обратить внимание на более широкие вопросы безопасности, а не на местные или региональные конфликты.

Вашингтон также должен установить четкие базовые правила и разработать целый ряд вариантов ответных мер в отношении нарушителей в случае необходимости. Это должно включать условия и ограничения на продажу некоторых современных вооружений, таких как F-35, а также другие геоэкономические инструменты, включая более четкие рекомендации по инвестициям для американских компаний в инфраструктурные и портовые проекты в чувствительных странах.

В регионе, где события могут развиваться быстро, Америка должна показать, что она может адаптироваться к меняющимся обстоятельствам — и что в случае разрыва союзов партнерами Соединенные Штаты все еще могут действовать в одностороннем порядке. Для этого необходима четкая и последовательная стратегия, подчеркивающая свободу судоходства.

Средиземноморская стратегия

Чтобы гарантировать безопасность в Средиземноморье, Соединенным Штатам придется полагаться на сохранение и даже усиление военного присутствия в регионе. Но дипломатические усилия должны быть направлены и на долгосрочные угрозы.

Среди иностранных игроков ни один не представляет собой более серьезную проблему, чем Китай. Американские дипломаты должны быть в состоянии усилить свою публичную дипломатию, чтобы показать истинную цену китайских «инвестиций» в страну, особенно если, на первый взгляд, кажется, будто они приходят без каких-либо условий.

Хотя Вашингтон потратил значительные ресурсы на разработку индо-тихоокеанской стратегии, включая AUKUS и более мускулистую дипломатическую группу «четверки» (QUAD), ему еще предстоит разработать аналогичную стратегию для Средиземноморья, которая могла бы дополнить (и даже расширить) его индо-тихоокеанское видение.

Для начала, американская дипломатия не должна бояться поощрять государства региона к укреплению своего суверенитета, помогая союзникам документировать последствия китайского экономического участия. В этом отношении принятие Италией и последующее расширение законодательства о «золотой силе» в 2012 и 2021 годах (требующее обязательной проверки прямых иностранных инвестиций в ключевых секторах) может послужить примером для региона.

Наконец, защита демократии также должна быть важным компонентом политики США в Средиземноморье.

На южном побережье Средиземноморья, после краткого момента надежды, связанного с «арабской весной», демократия едва держится в нескольких странах.

На северном побережье, более устоявшиеся демократии ослаблены 15-летним экономическим и социальным кризисом. Это способствовало росту популизма, как левого (испанский «Подемос», греческая «Сириза» и итальянское «Движение пяти звезд»), так и правого (итальянская «Лега», испанская «Вокс» и турецкая Партия справедливости и развития).

Демократия имеет важное значение для Соединенных Штатов. Турция является хорошим примером того, как авторитаризм может сделать государства более неустойчивыми и более готовыми к сотрудничеству с противниками Запада.

Вашингтону не нужно начинать новый крестовый поход за демократию, но он должен сделать регион более безопасным для процветания демократий. Первоочередной задачей должно стать прекращение демократического отката, который сопровождает экономический упадок Средиземноморья. Для этого необходимо сосредоточиться на странах, где демократия существует, но ослаблена, чтобы укрепить демократические силы, лучше интегрировать популистские силы и способствовать конструктивному диалогу между демократическими странами региона.

Демократия, возможно, была изобретена в Греции и усовершенствована в средневековых итальянских городах-государствах, но в Средиземноморье, как и везде, она остается хрупкой вещью.

Не нужно забывать, что демократии в Греции, Испании и Португалии всего на 15 лет старше, чем демократии в Польше или Украине.

Конечно, превращение Средиземноморья в безопасное место для демократии не исключает работы со странами региона, которые сильно отстают от нее. Реальность средиземноморской политики, особенно в Северной Африке и на Ближнем Востоке, такова, что принципиальное избегание диктаторов часто оказывается более болезненным в долгосрочной перспективе, чем взаимодействие с ними.

Если местные и региональные лидеры не найдут способов построить этот новый средиземноморский порядок вместе с Западом, они найдут для этого других партнеров. Тем не менее, можно провести четкое различие между неохотным взаимодействием с авторитарными режимами и привлечением союзников, чья демократическая природа является гарантией их доброй воли.

В Средиземноморье существует достаточное разнообразие форумов и форматов, чтобы обеспечить такое различие. На межправительственном уровне существует Средиземноморский союз и Средиземноморский диалог НАТО, а также ежегодные конференции «Средиземноморье: Римский диалог» и Средиземноморско-Атлантический форум на уровне гражданского общества. Их можно возродить или поощрять в соответствии с целями США. 

Поддержание Mare Liberum (свободы судоходства)

Средиземноморье всегда было слишком сложным регионом, чтобы уместиться в одну коробочку.

Средиземноморские стратегии США слишком часто были сфокусированы на военной сфере, а политические и экономические элементы бюрократически разделены между Европой, Ближним Востоком и Северной Африкой. Такое разобщение стало неприемлемым.

Поскольку Средиземноморье становится все более неспокойным, Америка должна принять конкретную средиземноморскую стратегию, объединяющую военную, геоэкономическую и политическую мощь для поддержания свободы судоходства и стабильности. Эта стратегия должна дополнять ту, которую Америка разработала для Индо-Тихоокеанского региона.

После сокращения военного присутствия на Ближнем Востоке Вашингтону не нужно выбирать между тем, чтобы потерять свою значимость в регионе или ввязаться в конфликты союзников. Вместо этого, последовательная стратегия может позволить Соединенным Штатам играть определяющую роль в своем будущем.

21/10/2022

Автор: Тибо Мюзерг

Источник: War On The Rocks

Тибо Мюзерг — директор программы «Europe & Euro-Med» Международного республиканского института и автор книги «Война в Европе? (Routledge, 2022).

Last Updated on 22.10.2022 by iskova