Защита гражданского населения в условиях войны. Сектор Газа

Предисловие iskova.news

Статья американского ученого посвящена вопросам международно-правовой защиты гражданского населения сектора Газа в условиях войны Израиля с ХАМАС. 

Однако вопросы, затронутые в данном материале, охватывают фактически любой военный конфликт. 

Поэтому, для Украины как нельзя более актуальным будет не просто пролистать данную статью, а проанализировать собственные ошибки, недочеты и откровенные просчеты с их последующим поэтапным исправлением (“без надії таки сподіватись…”).

Также будет не лишним если не инициировать, то хотя бы примкнуть к лагерю государств – сторонников изменения международного гуманитарного права, разработки реальных действенных механизмов его практического применения, в первую очередь, в зонах военных конфликтов, в том числе принудительных механизмов в отношении сторон конфликта, нарушающих международно-правовые нормы.

Отдельного пристального внимания международного сообщества требует четкое разграничение понятий “комбатанты” и “некомбатанты”, а также “стороны конфликта”, как и надлежащее применение к ним норм международного права.

*   *   * 

Существует столько же способов пережить войну, сколько и тех, кто от нее страдает.

С момента нападения ХАМАС на Израиль в октябре прошлого года палестинцы сталкиваются с экзистенциальными решениями о том, как выжить в войне между Израилем и ХАМАС.

• Как гражданские лица, оказавшись перед лицом неминуемой опасности, решают: остаться дома или же бежать восвояси?
• Те, кто остались: в каких случаях сотрудничают с оккупантами, а в каких им противостоят?
• Является ли нейтралитет или автономность жизнеспособными стратегиями выживания в условиях военного насилия?
• Одним словом, как обычные люди выживают, когда война приходит в их дом?

В течение последнего десятилетия я изучал, как гражданские лица из разных слоев общества выживали в условиях иностранной военной оккупации, повстанческих движений и гражданской войны.

Я обнаружил, что, когда в каком-то регионе начинается насилие, первая реакция местных жителей заключается в использовании набора подсознательных способов принятия типовых решений (эвристик) для общей оценки относительных затрат и выгод, связанных с тем, чтобы либо остаться, либо покинуть свой дом.

Такие факторы, как этническая или религиозная принадлежность комбатантов, их репутация в обществе и поведение на поле боя – всё это влияет на выбор обычных людей своего пути к выживанию.

Ученые, военные и политики должны глубже понять динамику выживания гражданского населения, чтобы разрабатывать и проводить эффективную политику по защите уязвимых слоев населения в военное время.

Преследуя эту цель, я применяю существующие исследования по выживанию гражданского населения в военное время, чтобы лучше понять бедственное положение простых жителей Газы.

Я опираюсь на свои полевые исследования в Ираке, чтобы показать, как обычные люди выживают в условиях эскалации городской войны, и использую эти знания для изучения войны между Израилем и ХАМАС.

Я надеюсь, что это может послужить основой для дискуссии о разработке и реализации более эффективной политики защиты гражданского населения как на палестинских территориях, так и в будущих войнах, в которые будет вовлечен Запад.

Разумеется, это предполагает, что воюющие стороны заинтересованы в защите гражданского населения.

В случае войны между Израилем и ХАМАС, к сожалению, нет особых доказательств такой заинтересованности. Однако международные заинтересованные стороны, такие как Соединенные Штаты и Европейский союз, должны поддерживать защиту гражданского населения в качестве требования для постоянной политической, военной и финансовой поддержки Израиля. 

Уйти или остаться?

Обычные люди пойдут на многое, чтобы остаться в своих домах в условиях военного насилия.

У людей должна быть не только мотивация для бегства, но и возможность безопасно добраться до места жительства и обосноваться в новом населенном пункте. Они приспосабливаются к конфликту, затаившись, спрятавшись или изменив свой маршрут передвижения во избежание столкновения с вооруженными группами.

Однако в какой-то критический момент почти каждый человек решает остаться или уехать.

Угрозы насилия или эксплуатации в отношении члена семьи, друга или соседа только усугубляют дилемму выживания.

Как я обнаружил в ходе своего исследования войны Ирака против самопровозглашенного “Исламского государства” в период с 2014 по 2018 год, угрозы этнических чисток и торговли людьми побудили многие этнические и религиозные меньшинства покинуть свои дома.

Принудительное перемещение было распространенной практикой в северной провинции Найнава (мухафаза – административно-территориальная единица – на севере Ирака у сирийской границы), особенно среди общин меньшинств на сельской окраине Мосула.

Внутренне перемещенные лица сталкивались с серьезными опасностями во время транзита, включая финансовую эксплуатацию, а также гендерное и сексуальное насилие.

Этническая чистка Исламским государством общин езидов (езиды – этнорелигиозная община курдов – прим. iskova.news) на горе Синджар в августе 2014 года является примером геноцида против немусульманского и неарабского населения.

Принудительное перемещение в Газе широко распространено, но при этом ограничено сравнительно небольшой территорией.

Учитывая плотную городскую географию сектора Газа, а также то, что Армия обороны Израиля применяет артиллерию и авиаудары, у палестинских гражданских лиц мало возможностей для безопасного транзита и переселения.

Высокий уровень неизбирательного насилия (соотношение жертв среди гражданского населения и комбатантов варьируется от 2:1 до 4:1) усложняет расчет риска остаться или бежать.

Таким образом, с 7 октября почти 78 % жителей Газы были вынуждены покинуть свои дома.

Несмотря на заверения Израиля в том, что эвакуирующиеся жители не будут подвергаться нападениям, когда жители Газы покидают свои районы, большинство из них продолжают сталкиваться с израильскими воздушными и артиллерийскими ударами, которые наносят ущерб дорогам, школам и церквям, а также центрам временного размещения и более крупным лагерям беженцев.

Гражданские лица, благополучно добравшиеся в южную часть Газы, сталкиваются с огромными трудностями в обеспечении доступа к основнымпотребностям, таким как:

• повседневная гигиена,
• свежие продукты питания,
• чистая вода,
• базовая медицинская помощь,
• жилье,
• работа по найму.

Как заявил в декабре прошлого года генеральный секретарь ООН Антониу Гутерриш:

“Жителей Газы заставляют перемещаться, как шарики для пинбола – рикошетом между все более мелкими кусочками юга, без доступа ко всему, что необходимо для выживания”.

Те, кто остался: коллаборационизм, сопротивление или нейтралитет

Гражданские лица, которые остаются в своих населенных пунктах (либо по принуждению, либо по собственному желанию), сталкиваются с аналогичными экзистенциальными решениями:

• сопротивляться,
• сотрудничать
• или сохранять нейтралитет по отношению к повстанцам или военным силам, действующим в их районах.

По своей природе нейтральные стратегии – такие как скрываться, залечь на дно или перемещаться – недолговечны. В какой-то момент у людей просто заканчиваются продукты питания, топливо и медикаменты, что приводит к отчаянию и соперничеству с другими членами общины.

Например, в западном Ираке многие местные суннитские общины сначала приняли боевиков джихада как долгожданное избавление от эксплуатации со стороны коалиционных сил, а затем стали эксплуатировать тех же джихадистов, когда те не подчинились их указам.

Сотрудничество или сопротивление зависит от того, смогут ли мирные жители удовлетворить требования вооруженных групп, не жертвуя своими основными потребностями и не нарушая своих главных ценностей.

Перед лицом крайних лишений большинство людей будут сотрудничать с той вооруженной группой, которая сможет облегчить их непосредственные страдания.

Те, у кого есть внешние возможности для защиты (в том числе покровительство конкурирующего ополчения или эксклюзивный доступ к продуктам питания, медикаментам и работе благодаря взяточничеству или коррупции), с большей вероятностью пойдут на “повседневное сопротивление”, активную оппозицию и вооруженное сопротивление.

Те, кто не может или не хочет мириться с оккупационными властями, но у кого нет реальных альтернатив для защиты, скорее всего, будут сотрудничать.

Наиболее уязвимые будут пассивно соглашаться, выполняя требования оккупантов.

Некоторые категории населения с высокой толерантностью к риску (в том числе мужчины призывного возраста от 16 до 35 лет) могут пойти на сотрудничество с оккупантами в обмен на статус, чувство сопричастности или зарплату.

Когда динамика конфликта в районе меняется в сторону неизбежного, люди пересматривают, отвечают ли их нынешние стратегии их самым необходимым потребностям.

За последние четыре месяца жители Газы были вынуждены ориентироваться на репрессии со стороны боевиков ХАМАС, с одной стороны, и на виктимизацию со стороны израильских военных – с другой.

С момента своего избрания в 2006 году репрессии ХАМАС в отношении местных жителей включают не только строительство военных объектов под объектами гражданской инфраструктуры, такими как школы и больницы, и использование “живых щитов” на крышах жилых домов, но и эксплуатацию, пытки и убийства политических оппонентов и инакомыслящих.

Согласно опросу общественного мнения, проведенному в сентябре 2023 года, поддержка правительства, возглавляемого ХАМАС, упала до 38 % непосредственно перед нападением 7 октября. С другой стороны, жители Газы, которые взаимодействуют с израильскими солдатами, сталкиваются со слежкой с помощью ИИ, административными задержаниями, сексуальными унижениями, а также ранениями или смертью при оказании гуманитарной помощи.

Конечно, это не новое явление. Гражданские лица в Газе погибают и получают ранения от израильских военных на протяжении многих лет, хотя масштабы страданий гражданского населения в Газе сейчас особенно велики.

Учитывая повсеместные жертвы среди гражданского населения, совершаемые как ХАМАС, так и израильскими военными, свидетельства сотрудничества и сопротивления палестинских общин на местах крайне сложно проверить извне. Тем не менее, за последние шесть месяцев было зафиксировано несколько случаев публичных протестов против ХАМАС, включая кампанию протеста в Рафахе в феврале 2024 года.

Регулярные опросы общественного мнения на протяжении всего конфликта также дают представление о вероятности оппортунистических форм сотрудничества и сопротивления с местными боевиками.

С начала войны общественная поддержка жителями Газы жестокого нападения ХАМАС на Израиль осенью прошлого года выросла с 57 % в декабре до 71 % в марте. Хотя данные общественного мнения – это не то же самое, что наблюдать сотрудничество или сопротивление из первых рук, они иллюстрируют, насколько трудно будет любой правящей власти (палестинской, израильской или иной) восстановить легитимность после войны. 

Защита гражданского населения в эпоху войн в городах

Как знания о выживании гражданского населения в военное время могут помочь в разработке политики защиты гражданских лиц в Газе?

Прежде всего, Соединенные Штаты должны продолжать переговоры о немедленном прекращении огня в обмен на освобождение всех оставшихся заложников.

Хотя воздержание от принятия резолюции 2728 Совета Безопасности ООН стало позитивным событием, одобрение президентом Джо Байденом отправки Израилю 29 марта дополнительных 2,4 миллиарда долларов на боеприпасы и военное оборудование демонстрирует фундаментальную несогласованность требований администрации о защите гражданского населения, с одной стороны, и ее настойчивого утверждения, что Израиль имеет право на самооборону, с другой.

Вместо этого Конгресс должен рассмотреть вопрос о выделении части военной помощи Израилю в качестве “утешительных выплат” палестинским гражданским жертвам войны.

Хотя “утешительные выплаты” играли определенную ограниченную  роль в американских операциях по борьбе с повстанцами в Афганистане и Ираке, сторонники этой идеи утверждают, что они являются необходимым политическим инструментом для обеспечения правосудия переходного периода и постконфликтного примирения.

Со своей стороны, правы и критики данной идеи, указывая на то, что ни прекращение огня, ни возмещение ущерба не приведут к окончанию конфликта. Однако при правильном подходе прекращение огня может создать паузу, необходимую для ускорения оказания гуманитарной помощи 1,4 миллионам перемещенных жителей Газы, сталкивающихся с голодом, болезнями и отчаянием. Более того, со стратегической точки зрения временное прекращение огня не противоречит военной цели Израиля – уничтожить остатки ХАМАС, засевшие в Рафахе и его подземельях.

В случае прекращения огня Соединенные Штаты должны координировать свои действия с арабскими и европейскими партнерами для обеспечения безопасного доступа палестинцев к грузам помощи через предложенный США морской коридор.

До сих пор доставка помощи с воздуха была не только неэффективной, но и приводила к ранениям или гибели гражданских лиц, пытавшихся найти гуманитарные грузы на земле.

При правильной реализации морской коридор обеспечит безопасный доступ к гуманитарной помощи в районе, относительно защищенном от военного наступления Израиля. К сожалению, недавнее израильское нападение на конвой “Всемирной центральной кухни” (World Central Kitchen) в Дир-эль-Бале вызывает опасения относительно характера израильского прицельного огня, а также перспектив доставки помощи по морскому коридору.

В то же время неправительственные организации, университеты и государственные учреждения должны расширять усилия по мониторингу, сбору и распространению данных в режиме реального времени из пострадавших от конфликта общин.

Например, в ходе противостояния Ирака с “Исламским государством” журналист Омар Мохаммад в газете Mosul Eye предоставил политикам и обычным наблюдателям личный отчет о контроле группировки через призму жителей Мосула.

Аналогичным образом, Айменн Джавад аль-Тамими особенно эффективно распространяет свои полевые исследования о контроле “Исламского государства” в Ираке и Сирии среди ключевых заинтересованных сторон через каналы социальных сетей и подписной информационный бюллетень.

Сложнее обстоит дело в Газе, где из-за насилия в военное время периодически отключается электричество, что негативно сказывается на надежности сотовой связи и доступа в Интернет по всему сектору.

Тем не менее, такие аналитики, как Ахмед Фуад Альхатиб, в режиме реального времени сообщают о влиянии конфликта на гражданское население, общаясь с друзьями и родственниками в Газе.

За пределами Газы такие организации, как AirWars, Bellingcat и ACLED, опираются на сочетание разведданных из открытых источников и свидетельств очевидцев, чтобы не только подсчитывать потери среди мирного населения, но и сообщать о возможностях и операциях вооруженных группировок.

Расширение партнерских отношений между этими организациями и более авторитетными правозащитными группами может послужить мультипликатором силы для защиты гражданского населения.

Наконец, что касается международного гуманитарного права, то ученые-юристы, политики и практики должны уточнить, как они определяют и проводят различие между комбатантами и некомбатантами.

В настоящее время международное гуманитарное право определяет “гражданское лицо” как лицо, не являющееся членом государственной или негосударственной вооруженной группы или не принимающее активного участия в военных действиях.

Центральное место в этом определении занимают такие совместные критерии, как принадлежность к группе и поведение.

Однако на практике статус гражданского лица часто присваивается на основании описательных характеристик (таких как возраст или пол), при этом по умолчанию предполагается, что такие лица являются мирными, непричастными и безоружными.

Аналогичным образом, мужчины часто рассматриваются как “жертвы с изъяном”, учитывая преобладающие нормы, связанные с феминизацией виктимности и легитимностью нападений на мужчин призывного возраста. 

Правовые и обычные определения понятия “гражданское лицо” должны быть ограничены поведенческими критериями, а не аскриптивными признаками или принадлежностью к группе.

Гражданские лица отказываются от статуса некомбатантов в период участия в боевых действиях, а не тогда, когда они присоединяются к определенной группе или предпринимают другие меры защиты.

В руководстве ООН по защите гражданского населения отмечается следующее:

Гражданские лица, которые непосредственно участвуют в военных действиях, исключаются из сферы защиты на то время, пока они это делают. Это может включать гражданских лиц в группах самообороны. Однако, как только они прекращают участвовать в насилии, они должны быть защищены.

На практике израильская армия должна отказаться от использования “зон поражения” или районов, где командиры отступают от правил ведения боевых действий для достижения ключевых тактических целей.

Прежде всего, аналитики и политики должны сохранять чуткость к жизненному опыту простых людей в военное время. Они должны противостоять искушению свести человеческие страдания к подсчету жертв или военной стратегии в интересах достижения предпочтительных политических целей.

Только акцентируя внимание на повседневном опыте местных гражданских лиц, внешние наблюдатели могут не только продвинуть исследования по выживанию в военное время, но и защитить достоинство тех, кто страдает от последствий войны.

15.04.2024

Автор: Остин Кнуппе

Источник: War on the Rocks

Остин Кнуппе – доцент кафедры политологии в Университете штата Юта, где он входит в состав консультативного совета факультета Института мира Херави. Его новая книга – “Выживание в Исламском государстве. Соперничество, сотрудничество и нейтралитет в  Ираке в военно время”, из которой были использованы некоторые фрагменты для написания данной статьи.

Last Updated on 15.04.2024 by iskova