Полный глобальный гуманитарный, экономический, геополитический и стратегический эффект от вторжения России в Украину можно будет осознать только через некоторое время после окончания конфликта, но сейчас он разворачивается в режиме реального времени в эпоху социальных сетей.

Но некоторые вещи уже очевидны.

Переоценены преимущества традиционного военного наступления; недооценены оборонительные свойства глобализированной экономики.

Экономическая и финансовая война, которую ведут Соединенные Штаты и их союзники против России, является беспрецедентной в наше время. Экономический рост России после перестройки в конце 1980-х годов был основан на растущей экономической взаимозависимости с остальным миром. Отказ от этой взаимозависимости влечет за собой огромные и растущие издержки для России.

Российская экономика, которая не намного больше экономики Австралии, теперь выглядит намного меньше. По некоторым оценкам, все доходы России, достигнутые с 1989 года, будут сведены на нет, если война продлится до следующего года. Это возвращает Россию в советские времена, когда Восточный блок был свободен не только от западного «принуждения», но и от процветания, которое оно могло бы принести. Суверенный риск от присвоения всегда существовал вокруг иностранных инвестиций — но теперь стало ясно, что суверенный риск включает в себя риск того, что ваше собственное правительство будет продолжать соблюдать международные нормы.

Две самые густонаселенные страны мира, Китай и Индия, неловко сидят на заборе из-за вторжения Украины. Индия, похоже, собирается покупать российский газ по сниженным ценам. Китай колеблется и пытается дистанцироваться от ситуации. Стратегические группировки в конечном итоге могут оказаться менее устойчивыми, чем экономические.

Премьер-министр Австралии Скотт Моррисон охарактеризовал стратегический вызов, связанный с проблемой Украины, как необходимость сплотиться против бесчинств «дуги автократии». Политическая двойственность автократий и демократий, объясняющая реакцию мира на вторжение России в Украину, не выдерживает критики с точки зрения международной политической реальности и поведения. Эта идея упрощенна, лишена стратегической достоверности, а региональный задний двор Австралии в Восточной Азии изобилует богатым разнообразием «автократий», которые не имеют никакого отношения к агрессии России. Ближайший сосед Австралии Индонезия, демократическая страна с населением 273 миллиона человек, как и демократическая Индия, сдержанно критикует Россию.

Индонезия вполне может проявлять осторожную сдержанность по отношению к Москве, поскольку в этом году ей предстоит председательствовать в G20. Приглашение Владимира Путина на саммит G20 в 2022 году может столкнуться с бойкотом G7. Переход к G19 (G20 минус Россия), учитывая прецедент исключения России из G8 после аннексии Крыма, может быть вполне правдоподобным вариантом, поскольку под влиянием мирового общественного мнения у Пекина и Дели меньше шансов наложить вето на такой шаг. Но Индонезия должна будет осторожно управлять любым приостановлением участия России в G20 в этом году с помощью коллективной дипломатии и усилий.

Для G20 может оказаться немыслимым принимать у себя страну, ведущую агрессивную войну, от которой мир так явно дистанцировался.

Для некоторых нынешний кризис, похоже, укрепляет идею о том, что автаркия равнозначна безопасности. Они аргументируют это тем, что мир — опасное место, и только внедрив «самодостаточность» или ограничив взаимозависимость кругом союзников, государства смогут защитить себя от того, чтобы стать жертвами экономического принуждения.

Как утверждают Широ Армстронг и Том Вестланд в передовице на этой неделе, «эта идея опасна и ложна: она приведет лишь к новым конфликтам в мире, где великим державам позволено действовать безнаказанно».

На самом деле, углубление экономической взаимозависимости — это путь к процветанию и безопасности. Ничто не может остановить действительно иррациональных лидеров от ужасного выбора, но торговля делает конфликт менее вероятным. Экономическое оружие, применяемое коллективно в таких экстремальных обстоятельствах, как сейчас, может укрепить установленный либеральный экономический порядок, а не ослабить его. Одностороннее использование экономических рычагов — это все равно что поджечь собственный дом в надежде, что огонь перекинется на дом вашего врага. Его продуманное, коллективное использование — совсем другое дело.

Как объясняют Армстронг и Вестланд, односторонние санкции почти всегда дают обратный эффект: «мировая экономика велика, и всегда есть альтернативные покупатели или продавцы». Санкции эффективны и оправданны, когда они являются согласованными и коллективными усилиями.

В межвоенные годы [1918-1939 гг. — прим.пер.] слишком много людей сосредоточились на умиротворении Чемберлена по отношению к Гитлеру как на ключевом уроке. К Мюнхену жребий уже был брошен. Этому предшествовал гораздо более длительный период экономического отмежевания Германии, когда она создавала «блок рейхсмарок» (куда входили Болгария, Венгрия, Греция, Румыния, Турция и Югославия; в 1930-е годы эта торговая зона часто рассматривалась как небольшой немецкий аналог зарождающейся зоны фунта стерлингов), сбрасывая экономический балласт, который мог бы встать на сторону торговли, а не завоевания.

Последствия мира после Первой мировой войны указывают на важные уроки для восстановления после завершения нынешнего конфликта.

«Экономическая война, как и любой конфликт, нуждается в стратегии выхода», — утверждают Армстронг и Вестланд. Необходим «четкий, надежный выход из санкций в направлении восстановления как Украины, так и России». Хотя «мир не должен поощрять агрессию», — предупреждают они, — «по очень практическим причинам необходимо ждать щедрой поддержки России, чтобы не допустить укоренения национализма и экстремизма, что позволит избежать трагического повторения Версаля 1919 года, когда побежденная Германия была наказана настолько сурово, что обратилась к реваншу, вместо того чтобы восстанавливать свои связи с миром».

Инициированный США виртуальный саммит Байдена и Си [Цзиньпина] в минувшие выходные является признаком того, что Соединенные Штаты нацелены на то, чтобы втянуть Пекин в войну на истощение против Москвы. Если бы Китай существенно нарушил международное эмбарго против России, эти усилия были бы серьезно подорваны — хотя на самом деле пока мало признаков того, что Пекин готов поставить под угрозу свои собственные интересы, делая это. Если бы Китай был фактически подвергнут такой экономической изоляции, его постигла бы участь гораздо худшая, чем Россию, учитывая, насколько он интегрирован в мировую экономику.

Соединенные Штаты и их союзники оказывают давление на президента Си, который, как представляется, имеет больше влияния и оснований для действий, чем кто-либо другой, чтобы убедить г-на Путина отступить. Но в посредничестве кроются и большие опасности для Китая: высокий риск быть втянутым в двойную сделку и неуступчивость Путина еще больше ухудшат отношения между США и Китаем.

А без общего понимания экономических последствий посредничества в установлении мира в Европе Вашингтон и Пекин будут продолжать вести несогласованный диалог. 

Last Updated on 21.03.2022 by iskova