Российско-украинская война на море: ретроспектива и перспектива

Российское вторжение в Украину, на первый взгляд, выглядит как сухопутная война. Газеты пестрят фотографиями сгоревших танков, а по телевидению и в Интернете мы слышим о белорусской границе и колоннах грузовиков и слушаем экспертные комментарии генералов. Но это еще и морская война.

Бои идут не только вокруг столицы в Киеве, но и на побережье, за контроль над ключевыми портовыми городами. В то время как российское объяснение нового движения на восток сосредоточено на русскоязычном населении и территориальной экспансии, есть и вторая, более стратегическая причина: желание получить сухопутный мост в Крым, который снизит уязвимость российской военно-морской базы в Севастополе.

При рассмотрении морских элементов войны стоит обратить внимание на три момента анализа:

• во-первых, природа конфликта на море и его существование вне видимости суши и в другой области, усложняющей общее восприятие;
• во-вторых, то, как российский флот придерживался основных элементов военно-морской стратегии, отражает их сохраняющуюся актуальность в этом веке;
• и в-третьих, то, как Украина адаптировалась к конфликту и как она может внести коррективы в будущем, требует понимания военно-морского прошлого и творческого подхода к военно-морскому будущему.

“Морская слепота” в теории и на практике

Более десяти лет назад Буч Бракенел и Джеймс Краска написали, что “Соединенные Штаты страдают от своего рода “морской слепоты” – неспособности оценить центральную роль океанов и военно-морской мощи в обеспечении нашей [США] стратегической безопасности и экономического процветания”.

Большинство случаев использования “морской слепоты”, как правило, носят метафорический характер или сосредоточены на грандиозных экономических отношениях и связях в сфере безопасности между странами и на море. Однако в российско-украинской войне Соединенные Штаты испытывают морскую слепоту не в переносном, а самом, что ни на есть, буквальном смысле.

Когда различные наблюдатели просматривают социальные сети в поисках разведданных из открытых источников о войне, нам представляется огромное количество информации, которую мы затем оцениваем на предмет достоверности и полезности. Однако очень мало из них сосредоточено на морях.

Фотографии сгоревших танков и грузовиков Т-72, видеоролики с беспилотников-целеуказателей или сообщения после боя, в которых кратко описываются изменения в ходе боевых действий, наводнили наши новостные ленты.

По большей части те из нас, кто полагается на открытые источники, слепы к тому, что происходит на украинском побережье и в Черном море. Исключения, такие как финальное выступление на острове Змеиный или потопление российского ЛСТ класса “Аллигатор” у причала в Бердянске, лишь подтверждают общее правило.

Ранние сводки о событиях, связанных с потоплением крейсера “Москва”, также иллюстрируют этот момент. Они были основаны на перепосте дуэльных пресс-релизов или онлайн-отчетов прессы, а не на снимках, видео или информации с места событий, которая начала поступать только спустя много времени  после инцидента.

Немногочисленные СМИ и онлайн-следопыты пытаются следить за ходом именно морской войны. Саттон    регулярно ведет собственный блог Covert Shores, в котором он оперирует разведданными из открытых источников по военно-морской тематике и пишет репортажи.

Однако, получить точную картину происходящего на море очень сложно. По-настоящему действенная разведка требует гораздо больше, чем случайные снимки коммерческих спутников или скриншоты морских транспондеров. Разведке нужны электронные перехваты, радары, сонары и сложные усилия по сбору и анализу информации.

Все эти реалии означают, что в то время как военно-морские силы НАТО и ВМФ России активно собирают собственные морские разведданные, большинство из нас остаются в неведении относительно конфликта на море. Тот факт, что наши ленты Twitter и Instagram не заполнены военно-морскими или морскими новостями, вовсе не означает, что та на море ничего не происходит.

Важно помнить, что любая война, происходящая на прибрежной территории (а многие войны происходят на территории, не имеющей выхода к морю), имеет военно-морские элементы.

Российское вторжение и украинская защита своего суверенитета ничем не отличаются, несмотря на нашу морскую слепоту. 

Ретроспектива: Военно-морская стратегия в действии

Как нам напомнил Бернард Броуди, военно-морская стратегия может быть описана чёткими и ясными категориями. Она начинается с необходимости установления контроля над морем. Далее определяется, что именно следует делать с таким контролем.

Установление морского контроля не обязательно должно быть глобальным или даже региональным. Контроль может быть просто локальным – в районе проведения военных операций.

Как правило, существует два основных способа установления контроля:

• первый – разгромить военно-морские силы или основной боевой флот противника. Потопив силы врага, вы лишаете его возможности препятствовать вашему использованию моря;
• второй способ – не дать флоту противника выйти в море – будь то блокада или нанесение ударов, которые потопят или ограничат мобильность вражеского флота ещё в порту. Это может быть не менее эффективно.

Использование контроля, полученного при установлении господства в море, обычно осуществляется тремя способами. Эти операции (то, что я ранее называл “Три “Б””) военно-морской стратегии включают:

• блокаду;
• бомбардировку;
• “ботинок десантника” (высадка десанта).

Военно-морская стратегия – это смешение и сочетание этих операций для достижения политических целей, которые являются целью войны.

Эти усилия по установлению господства на море, а затем его использования, дают хорошую возможность рассмотреть российские военно-морские операции на первом этапе текущей войны.

С самых первых дней российского вторжения российский флот в основном придерживался классической стратегии.

Когда Россия аннексировала Крым в 2014 году, то установила полный контроль над совместной на тот момент военно-морской базой в Севастополе, где она арендовала помещения у Украины. Россия также завладела почти тремя четвертями украинского флота.

Когда в начале этого года началось российское вторжение, на их пути стоял лишь “москитный флот” из патрульных катеров. Российские военно-морские силы из Севастополя включают ракетные корветы и фрегаты, а также несколько подводных лодок класса Кило, к которым присоединился старый крейсер класса “Слава” “Москва” в качестве флагмана.

Перед началом вторжения они были усилены десантными кораблями Балтийского и Северного флотов. Эти корабли в основном сковали небольшие украинские патрульные силы, находившиеся в порту в начале войны, и установили господство на море посредством блокады и ударов по портам Украины.

Россияне оперативно организовали блокаду Украины, закрыв Керченский пролив, который соединяет  меньшее по размеру Азовское море с Черным морем и устанавливает полный контроль над Азовским морем, и разместив корабли вблизи Одессы и других украинских портов.

Блокада остается необъявленной и, следовательно, юридически неофициальной, но действует со статусом де-факто. Этот статус-кво остается неоспоримым, хотя международное морское сообщество отмечает негативные последствия для попавших в ловушку нейтральных судов и кораблей, подвергшихся обстрелу в Черном море.

В результате торговой блокады Украина оказалась отрезанной от экономических путей, необходимых для поддержания войны, что сделало страну полностью зависимой от прямой финансовой помощи Запада. Во-вторых, она устранила возможность пополнения запасов украинских вооруженных сил по морю, что позволило бы гораздо быстрее перебрасывать больше материалов для боевых действий на востоке, чем транспортировка их от польской границы через всю территорию страны.

Имея полный контроль над Азовским морем и удерживая блокаду, российский флот начал свои первые десантные операции в рамках наступления на Мариуполь. Российская военно-морская доктрина разработана таким образом, чтобы избегать оспариваемых десантных высадок, вместо этого выбирая безопасное место для размещения войск и техники. Эта высадка ничем не отличалась от других, она произошла примерно в 30 милях (ок. 48 км) к юго-западу от портового города, вдали от защитников города и ближе к безопасному расстоянию до Крымского полуострова.

Амфибийные десанты – высадки, осуществляемые перед лицом вражеской обороны, – чрезвычайно сложны. Небольшие суда, используемые для переправы десантных кораблей на берег, а также десантные корабли типа танкодесантных, которые могут выходить прямо на пляж, чрезвычайно уязвимы для легких противотанковых орудий, которые стали вездесущими в украинской обороне.

Кроме того, российские амфибийные силы предназначены для высадки на поверхность и не используют доктрину вертикального охвата с вертолетами, как многие западные военно-морские службы. Учитывая эти ограничения, россияне начали усиление своих сухопутных сил с причалов, пока украинцы не потопили амфибийный корабль класса “Аллигатор” “Саратов” во время его разгрузки на пирсе в Бердянске. Результаты этой атаки, возможно, заставили россиян более осторожно относиться к такого рода амфибийным подкреплениям, хотя представитель Пентагона предположил, что пополнение запасов по морю продолжается.

Мариуполь представляет собой два элемента, которые сделали его ключевой морской целью для русских:

• во-первых, это важный порт на Азовском море, и контроль над ним продолжит упрочит де-факто статус этого моря за Россией в качестве “российского озера”;
• во-вторых, контроль над Мариуполем жизненно важен для создания сухопутного моста между российской территорией и “островом” Крым, окруженного украинской территорией.

Севастопольская военно-морская база, за которую веками велась борьба как за ключ к северной части Черного моря, остается уязвимой до тех пор, пока она отрезана от самой России. Аннексия не только Крымского полуострова, но и территории, соединяющей его с остальной частью России, является классической военно-морской миссией, поскольку обеспечивает безопасность Севастополя.

Помимо блокады и ввода войск, с самых первых дней вторжения частью бомбардировки стали крылатые ракеты “Калибр” Черноморского флота. Учитывая более тысячи ракет, выпущенных по Украине российскими войсками, можно с уверенностью утверждать, что несколько сотен из них были морскими ударными миссиями, особенно по Одессе и прибрежным целям.

Остаются вопросы относительно российских ракетных пусковых установок и способности их перезаряжать. Потеря “Москвы”, вооруженной противокорабельными и противовоздушными ракетами, гораздо менее значима в этом отношении, чем закрытие Турцией Босфора для военных кораблей, что не позволяет русским усилить свой флот.

За установлением морского господства быстро последовало использование Азовского и Черного морей для операций, влияющих на события на суше.

Азовское море было перекрыто, а украинские порты блокированы, что перекрыло как военные, так и коммерческие перевозки. Российский флот использовал Азовское море для усиления операций на берегу и способствовал жестокому продолжающемуся штурму Мариуполя. Черноморский флот выпустил сотни ракет в ходе широкомасштабной бомбардировки, которая способствовала не только тактическому эффекту, но и неизбирательному уничтожению гражданских объектов.

Независимо от легитимности российской агрессии, законности морских операций и явного движения в направлении военных преступлений, если оценивать только через призму военно-морской стратегии и в драматическом сравнении с неудачами российской армии, то российский военный флот выполнил свою работу эффективно.

Перспективы: блокада доступа к морю и оспаривание господства на море

И все же относительный успех русских на море совсем не означает, что их военно-морская стратегия завершена.

Стратегия – это деятельность, которая никогда не заканчивается. Реалии войны, непредвиденность человеческого фактора и меняющийся контекст конфликта в международном пространстве – все это означает, что успешное выполнение военно-морской стратегии на начальном этапе может затем обернуться полным провалом в одно мгновение.

Чаще всего это происходит из-за изменения подхода противника.

Проблема с господством на море заключается в том, что, хотя в идеале оно должно быть полным или хотя бы регионально осуществимым, оно никогда не достигается полностью. Альфред Тайер Мэхэн и Джулиан Корбетт четко обосновали это в своих работах.

Они объясняли, что хотя военно-морские силы и военно-морские стратеги правы, стремясь к полному или тотальному установлению общего морского господства, в реальности так почти никогда не бывает.

Мэхэн много писал о необходимости надежной береговой обороны как совместной задачи армии и флота в рамках военно-морской стратегии любой страны.

Как писал Джейсон Ланкастер, –

современные версии этих средств остаются доступными операциями для украинских войск по мере смены фаз российского вторжения.

Сегодня артиллерия береговой обороны представлена во многих формах.

Наиболее очевидной современной версией того, что раньше было тяжелыми артиллерийскими орудиями, встроенными в береговые укрепления, являются крылатые ракетные комплексы береговой обороны.

Вместо стационарных орудий, встроенных в камень и бетон береговой крепости, они зачастую мобильны и подключены к сети наведения от радаров пилотируемых и беспилотных систем радиоэлектронной разведки.

13 апреля 2022 года украинские силы сообщили о первых успешных атаках крылатыми ракетами по [крейсеру] “Москва”. Подробности пока не подтверждены, однако известно, что корабль затонул спустя несколько часов во время его буксировки в Севастополь.

Хотя Украина имеет ограниченное количество ракетных систем “Нептун” собственного производства, Великобритания пообещала крылатые ракеты береговой обороны в рамках своего последнего пакета помощи.

И крылатые ракеты – не единственное оружие, доступное для обстрела вражеских кораблей. Беспилотники Bayraktar, которые успешно использовались против российской бронетехники, также существуют в морской версии, используемой украинским флотом, и представляют собой потенциал, который может быть использован против российских военных кораблей.

Кроме того, такие боеприпасы, как американские беспилотники Switchblade и минометы с лазерным наведением, хотя имеют более ограниченный радиус действия, но могут оказаться полезны в литоральной зоне (приморском прибрежном районе).

Минная война также остается доступной для украинского флота. Пока неясно, в какой степени она уже использовалась для блокирования российских операций вблизи берега. Россияне утверждают, что украинцы используют мины, и некоторые из них уже были обнаружены дрейфующими в Черном море. Однако, неизвестно, кто именно разместил эти мины. Россияне сами могут использовать мины для усиления блокады, не позволяя кораблям входить и покидать порт.

Минная война – палка о двух концах, поскольку при минировании собственных вод вам потом придется самим зачищать их обратно, чтобы обезопасить свои гавани для торговли или сделать их безопасными для пополнения запасов морским путем. Украина может решить использовать морские мины, однако, скорее всего, будет делать это специфическими способами и в конкретной морской географии, где они скорее помогут, нежели навредят.

Наконец, малые суда береговой обороны остаются для Украины открытым вопросом. Патрульные корабли ее военно-морского флота уже стали мишенью для русских, потопившими в первую неделю марта судно “Сольвянск”.

Однако, когда речь идет о малых судах, переоборудование гражданских судов для военных целей намного проще, чем средних и больших судов.

Если ракеты Harpoon, поставляемые Великобританией, установить на малые суда, скорее всего, будет слишком сложно, то минометные трубы, используемые для запуска беспилотников Switchblade и минометов с лазерным наведением, довольно легко прикрепить на кормовой палубе гражданского рыболовного или прогулочного судна, перепрофилированного в морской рейдер.

Кроме того, в недавнем списке новых средств содействия безопасности от правительства США фигурируют “беспилотные суда береговой обороны”. Как выглядят эти суда и каковы их возможности, неясно, поскольку ВМС США ничего подходящего под это описание пока активно не развернули.

Похоже, что потопление крейсера “Москва” заставило российские военные корабли отойти дальше в море, чтобы избежать ракетных атак.

Это превращает относительно близкую блокаду в дальнюю и потенциально открывает море для украинских малых судов. 

Война в Черном море

На первом этапе войны России против Украины российский флот в основном преуспел в основах создания последовательной военно-морской стратегии. Он быстро установил господство на море, не позволяя украинским кораблям выходить в море.

Как только был установлен контроль над водами южного побережья Украины и Азовского моря, россияне начали использовать их в своих военных целях, блокируя побережье, проводя морские бомбардировки целей как на побережье, так и в глубине страны, а также высаживая десанты на сушу для усиления существующих операций. Попытки пополнить запасы российских войск по морю были неоднозначными, с некоторыми успехами и впечатляющими неудачами, такими как потопление российского десантного корабля у причала в Бердянске.

Но война на берегу вступила во вторую фазу. Поскольку Украина начинает накапливать более сложное и мощное оружие, российские силы сталкиваются с ограничениями, связанными с частичным закрытием Босфора Турцией в соответствии с условиями Конвенции Монтре.

Война на море также может измениться.

Хотя вооруженным силам Украины и не нужно добиваться господства на море, способность лишить Россию возможности легко и открыто использовать Черное и Азовское моря может дать Киеву большие преимущества.

Потрясающее потопление “Москвы” может стать поворотным моментом: поскольку российские военные корабли отходят от побережья, чтобы лучше защитить себя, они открывают больше прибрежного пространства для маневра украинских сил.

гибель крейсера “Москва” – флагмана ЧФ РФ | источник: youtube

21 АПРЕЛЯ 2022 ГОДА

Автор: Б.Дж. Армстронг 

Армстронг является редактором журнала War on the Rocks и главным сотрудником Форума по интегрированной военно-морской истории и исследованиям морской мощи. Его четвертая книга “Развитие военно-морского разума”, написанная в соавторстве с Джоном Фрейманом, была опубликована в ноябре. Мнения, высказанные в статье, представлены в его личном и академическом качестве и не отражают позицию или политику Военно-морской академии США, Министерства обороны или любого другого ведомства.

Источник: War On The Rocks

Last Updated on 21.04.2022 by iskova