Российская дезинформация. «Мы отреагировали слишком поздно, речи Кремля уже слишком прочно обосновались во Франции».
После войны в Украине российская пропаганда нашла множество ретрансляторов среди французского населения в результате движения, которое началось почти десять лет назад, объясняет эссеист Мари Пельтье.
Заведомо ложные утверждения, подделанные фотографии, теории заговора… С начала войны в Украине в социальных сетях циркулирует огромное количество ложной информации.
Если даже она исходит и от российской, и украинской стороны, то Москва с самого начала конфликта отличалась гораздо более структурированным, системным и даже квази-промышленным использованием манипуляции с общественным мнением: как показало расследование Le Monde, армия анонимных троллей распространяет слухи в социальных сетях, в том числе во Франции, чтобы посеять сомнения в реальности ситуации, и находит ретрансляцию среди теоретиков заговора и даже политиков.
Эта стратегия вряд ли удивит бельгийского преподавателя истории и эссеиста Мари Пельтье, которая анализирует влияние российской дезинформации на западное общество после гражданской войны в Сирии. По мнению автора книги «Одержимость: в кулуарах теории заговора» (Obsession: dans les coulisses du récit complotiste, Inculte, 2018), российская стратегия отравления общественных дебатов приняла коварные формы после пандемии, но она существовала всегда.
Удивляет ли уровень российской дезинформации в социальных сетях вокруг войны в Украине?
Вовсе нет. Я даже не уверена, что сейчас она больше, чем во время Covid-19: уровень российской дезинформации в нашем обществе был очень высоким в течение пяти лет. Поскольку в настоящее время существуют военно-стратегические интересы, этот уровень еще более активен, но, как мне кажется, вполне сопоставим по масштабу. Мы часто думаем, что дезинформации стало больше, чем было раньше, но в основном мы просто стали больше осведомлены о ней.
По сути, нарратив очень похож на тот, что был по Сирии: кремлевские ретрансляторы работают над тем, чтобы постоянно сеять сомнения в том, что на самом деле происходит на местах, используя конспирологические постулаты: «СМИ лгут вам», «политики манипулируют вами» и т.д. Эти конспирологические элементы уже присутствовали в СМИ. Такие элементы заговора уже существовали в 2016 году во время падения Алеппо. Кстати, основное внимание уделяется Кремлю, но этот тип дезинформации характерен для большинства диктаторских режимов. Начиная с 2003 года и войны в Ираке, они подрывают западные демократии подобными рассуждениями.
Отличие заключается в том, что в Сирии Россия работала на цивилизационной риторике, представляя себя последним бастионом против исламизации, что не может работать применительно к Украине. Таким образом, этот цивилизационный нарратив был преобразован в нарратив борьбы с неонацизмом. Но логика сохранилась всё та же.
Как возникла связь между антивакцинальной риторикой и риторикой, оправдывающей вторжение России в Украину?
Антивакцинная риторика, по крайней мере, на Covid-19, в значительной степени является детищем путинской семантики, в том смысле, что она использует много антисистемной риторики, чтобы продать себя. Вот ссылка. Путинский дискурс представляется как критика демократических излишеств. Не движение против вакцинации ведет к путинизму, а наоборот. Следует помнить, что сам Владимир Путин не был противником вакцинации в России. Так что этот антисистемный дискурс диктатуры существовал еще до [пандемии].
Но я бы здесь уточнила, отметив, что некоторые люди стали политизированными именно из-за Covid-19. У них еще не было диалога или сформированного политического мнения, но они усовершенствовали его в условиях карантина и использования Интернета, и теперь они могут использовать приобретенный ими опыт антисистемной позиции для защиты Владимира Путина. Таким образом, Covid-19 послужил экспериментальной лабораторией для такого позиционирования, он привнес политику, а для некоторых и антисистемное мышление, в частную жизнь. Теперь он закреплен. Возможно, раньше у них не было такого уровня активности.
Может ли запрет российских государственных СМИ, таких как RT и Sputnik, изменить этот образ мышления?
Запрет этих сайтов — вещь очень правильная, он был необходим, чтобы отказаться от такого типа риторики. Но мы отреагировали слишком поздно, эта риторика уже укоренилась. А звезды RT, такие как Алексис Пулен, уже задействованы в других местах для распространения этой риторики. Важно не считать, что RT обладает монополией на кремлевскую пропаганду. Этот дискурс обрёл законченную форму и гораздо больший размах, и вот уже несколько лет, в том числе в традиционных средствах массовой информации, в связи с распространением, после гражданской войны в Сирии, оппозиции между сторонниками и противниками Асада, как будто это два демократических варианта. Червь уже проник глубоко в плод.
Какие формы принимает сегодня эта пророссийская дезинформационная риторика?
Они [формы] похожи на то, что некоторые люди называют мягкой пропагандой: «Я не за Путина, но…». Мы не говорим, что мы за Россию, но мы осуждаем «двойные стандарты» на Западе, а также внимание СМИ и гуманитарных организаций к Украине, которое несопоставимо больше, чем к другим конфликтам, например, Йемену.
Это критика навязчивой идеи избирательного подхода. Никто не говорит, что они за Асада, никто не говорит, что они за Путина, но вас критикуют за то, что вы не говорите обо всех жертвах, как будто наша борьба недостаточно последовательна. Это не столько дезинформация, сколько то, что я бы назвала снижением остроты восприятия, цель которой — заставить нас отвести взгляд от военных преступлений Владимира Путина и тем самым очистить его от них. Это оружие дискредитации и великая победа Кремля.
01/04/2022
Интервью Уильяма Одюро
Источник: Le Monde
Читайте iskova.news в соцсетях:
Telegram: https://t.me/iskova_news
Twitter: @IskovaNews
Last Updated on 02.04.2022 by iskova