Харьковский фронт. Визит Бернара-Анри Леви на передовую под Харьковом. 

«Несколько недель назад союзники наконец-то разрешили нам наносить удары в глубину вражеской территории, соблюдая при этом устав НАТО!»

Автор:

Бернар-Анри Леви (фр. Bernard-Henri Lévy, широко известный как BHL; род. 5 ноября 1948, Бени-Саф) — французский философ, писатель, кинорежиссёр-документалист, политический журналист и военный корреспондент.

Соучредитель группы «Новые философы». Регулярно пишет обзоры в еженедельнике «Le Point», владеет долей ежедневной газеты «Либерасьон». Автор книги «Израиль в одиночку», которая выходит на английском языке 10 сентября, а также автор и режиссер документального фильма «Слава героям». 

Харьков, Украина

Мы находимся в подвале Харьковского оперного театра. Это хорошее убежище, спроектированное в советское время, способное выдержать даже ядерный удар. Именно сюда приходят жители второго по величине города страны во время непрекращающихся бомбардировок или когда французский писатель приезжает на показ своего фильма об украинском сопротивлении.

Среди них — мирные жители и участники боевых действий, ампутанты на костылях, члены легендарного спецназа «Кракен» под руководством молодой англичанки, только что вышедшей из романа Грэма Грина, вдовы солдат и матери депортированных детей, православный священник и раввин.

Фильм называется «Слава героям», стандартный ответ на призыв «Слава Украине». Герои Украины пришли посмотреть на импровизированном экране праздник своего мужества.

Сегодня 13 июля, канун Дня взятия Бастилии. Франция — столица свободы, подчеркивает мэр Харькова Игорь Терехов — ведущий мероприятия. Харьков, добавлю я в своей презентации, — это передовая линия битвы против тирании.

Франция и Украина. Замечание Андре Мальро о том, что «Франция никогда не бывает более великой, чем когда она велика для всех людей», преследует меня с тех пор, как полвека назад я отправился в свою первую зарубежную репортерскую поездку. Это находит во мне отклик и здесь.

О моем присутствии в Харькове не объявляли до последней минуты. К моменту окончания показа новость уже гудела в социальных сетях. Группы «русских мстителей» борются за почести (и вознаграждение), обещанные тому, кто заставит меня пожалеть о приезде.

Как только наступает ночь, мы должны пересечь пустынный город, где не светит ни один фонарь, чтобы встретиться со Славой Вакарчуком, украинским музыкантом, написавшим партитуру к моему фильму. Днем мы оставили его возле линии фронта, где он выступал перед войсками. Теперь он ужинает в малоизвестном месте на окраине города с Игорем Оболенским, командиром бригады «Хартия», элитного подразделения Национальной гвардии Украины.

Среди гостей присутствует 49-летний поэт и писатель Сергей Жадан, который только что поступил на службу в это подразделение. Я сразу же принимаю этого новичка в святую семью писателей-солдат. Я восхищаюсь его печальным, жестким взглядом, когда он рассказывает о своем решении не ограничиваться словами, а действовать.

В нем чувствуется говорливость, которая перешла в молчание. И хотя его шея выбрита, у него все еще тот взгляд, который был у него, когда он обрушивал свои стихи под аккомпанемент барабанов, синтезаторов и гитар своих друзей из Яра арт-группы на рок-сцене Львова и Харькова.

Мы говорим о Пьере Шодерлосе де Лаклосе и лорде Байроне, Джордже Оруэлле в Каталонии и Курцио Малапарте в Италии. Посоветовавшись с господином Оболенским, своим командиром, он предлагает: Хотите поехать завтра с нами на боевую операцию?

Мы встречаемся на последней заправке перед российской границей, где нас ждет Оболенский с четырьмя элитными солдатами из Хартии. Жадан тоже там, конечно, в бронежилете с надписью «Радио Рокс».

Мы едем 10 километров на север по грунтовым дорогам, прорезающим пустоши, проезжаем деревни, которые русские бомбы превратили в руины.

Прибыв в Липцы, эпицентр боев, мы оставляем машины в кустарнике и продолжаем бодро идти пешком, пока не достигаем здания фермы, от которого не осталось ничего, кроме входа на лестницу, ведущую в подвал.

В бункере на походных кроватях сидят еще пять человек с горящими от недосыпания глазами.

Завязывается сюрреалистическая дискуссия о выборах во Франции и произошедшем накануне покушении на Дональда Трампа.

Затем раздается шум боя.

«Вперед!» кричит Оболенский.

Его люди поднимаются и устремляются наверх.

Мы бежим километр по открытому полю, спотыкаясь о щебень, смешанный с кусками грязи, иссохшей от жары. Дважды мы останавливаемся, чтобы перевести дух в укрытии неподвижной стены, напоминающей кальварий.

Все еще бегом и запыхавшись, мы добираемся до 155-мм пушки, спрятанной в роще.

Отряд занимает огневую позицию, прикрывая артиллеристов. Солдат подключает GPS-навигатор и сканирует небо.

«Огонь!» приказывает командир Оболенский уже другим тоном.

«Огонь!» — приказывает он снова, только еще громче.

Я вижу, как из пушки вырываются две струйки пламени.

Но под толстыми ушными раковинами каски, которую в последнюю минуту дал мне господин Жадан, я впервые слышу шум своего дыхания и сильную, учащенную пульсацию крови в висках.

Отдается приказ без промедления отходить, следуя несколько иным путем, сначала к машинам, а затем в другой подвал, где нас ждет весьма необычный инструктаж.

Я не могу назвать точное место. Но представьте себе стену экранов, за которой с предельной концентрацией наблюдает небольшая группа мужчин, которые одновременно кажутся солдатами (в форме и с татуировками) и гиками, делающими загадочные пометки в старомодных школьных тетрадях.

«Я объясню вам все, что вы только что пережили», — говорит Оболенский. — «Это Борис, который, когда мы обсуждали Трампа и выборы во Франции, говорил мне через наушник: «Небо грязное». А это Сергей, который, когда не увидел больше подозрительных дронов в зоне, обновил отчет до «Небо чистое» и дал нам добро».

На другом экране — наши беспилотники, которые, пока мы бежали, следили за целью (российским подразделением, готовящим атаку), которую я только что обстрелял и со второй попытки полностью уничтожил. Видите эти синие точки на этом же экране?»

Он просит оператора увеличить изображение.

«Это роботы, которых мы разместили на «ничейной земле» и которые, если бы вдруг русский беспилотник-вампир сюда залетел, вывели бы его системы из строя и нарушили прицел. Это наша бригада. Ультрасовременная. Ультраэкономичная, с человеческим ресурсом, который является сокровищем Украины и который мы не посылаем в бой, если не можем защитить.»

Путин конечно не мог не возненавидеть этот прекрасный, знающий все город, который находится в курсе всех технологий!

«Теперь взгляните сюда». Оболенский указывает на другой экран, на котором я могу различить тени, которые, как я понимаю, являются российской военной инфраструктурой по ту сторону границы.

«Несколько недель назад наши союзники наконец-то разрешили нам наносить удары в глубину вражеской территории, соблюдая при этом устав НАТО!»

Он разражается смехом.

«Вот и все. Наше подразделение называется «Хартия», потому что мы неукоснительно соблюдаем устав. Вот вкратце собственно и всё».

Купянск, расположенный на юго-востоке, — еще одна из горячих точек на фронте, где русские пытаются прорваться. Я посетил этот город почти два года назад, после того как украинцы его деоккупировали, и там царила атмосфера освобожденного Неаполя в миниатюре. В то время туда возвращались старушки и с порога своих разрушенных домов провозглашали возвращение «настоящего украинского борща».

Сегодня город снова опустел. Улицы снова стали безлюдными, подвергаясь обстрелам. Украинские войска, размещенные на въезде в западные пригороды, предпринимают последнюю попытку ослабить атаку сегодня вечером в артиллерийской дуэли с российскими войсками, ведущими огонь из долины в 5 километрах от города.

«Понимаете, почему мы так остро нуждаемся в оружии дальнего действия?» — спрашивает генерал Артем Богомолов, командующий силами обороны региона. «Послушайте… посчитайте их. . . . Вы можете услышать разницу между отлетом и прилетом… Пока мы с вами говорим, у нас в среднем восемь прилетов на один отлет. То есть, на каждый выпущенный нами снаряд в ответ прилетает восемь».

Мы находимся на самой высокой площадке, с которой, как с гигантского мыса, открывается вид и на Купянск, и на позиции противника. И потому, что свет угасает, мы можем видеть длинные трассирующие снаряды, прочерчивающие небо прямо у нас над головами.

Я думаю о том, что последний раз я видел генерала Богомолова в мученическом городе Бахмуте, где его войска держались целый год, пока город не был полностью разрушен. Я замечаю на его веселом, круглом лице сотника внезапное появление лихорадочного, почти ужасного взгляда, которого раньше у него не было. И тут меня охватывает предчувствие: что, если милый Купянск станет следующим Бахмутом? Что, если бы стоящие перед нами <русские> варвары решили и его превратить в груду камней и пепла?

Денис Прокопенко, командир бригады «Азов», скуп на слова. Мы находим его в секретном лагере в лесу, куда нас привезли на новейшем бронетранспортере украинского производства, оснащенном детектором дронов, и который в целях предосторожности трижды останавливался в пути.

У него те же румяные щеки, та же яркая улыбка и те же голубые глаза хищной птицы, которые поразили меня во время нашей первой встречи в Мариуполе в 2020 году.

В своей командирской палатке он рассказывает об осаде «Азовстали», этой подземной Масады, где тысяча оборванных людей, отрезанных от мира, сопротивлялись русским с марта по май 2022 года с единственной и успешной целью — отсрочить падение Мариуполя.

Он вспоминает споры в ту последнюю роковую ночь, когда президент Владимир Зеленский отдал приказ о сдаче, когда многие из его соратников считали, что лучше умереть там героями, с оружием в руках, чем в российских тюрьмах.

Он рассказывает о русских тюрьмах, о муках, которые он испытывал там в течение четырех месяцев (до своего освобождения 21 сентября 2022 года), о муках, на которых его гордость не позволяет ему останавливаться. Он говорит, что в моменты, когда казалось, что все потеряно, единственное, что давало ему силы держаться, — это мысль о том, что он должен выжить, чтобы однажды поделиться бесчисленными историями о храбрости и сопротивлении во время той эпической осады.

Я знаю о дурной репутации, которую пропаганда Владимира Путина пытается придать Азову. Много раз с начала этой бесконечной войны я имел возможность изучить историю этого батальона, который впоследствии вырос в полк и, наконец, в бригаду, очистившись от ультранационалистов и антисемитов, поначалу входивших в его состав.

Во время напряженного ожидания перед началом русского наступления, где все указывает на то, что бригада примет на себя основную тяжесть удара, я выражаю свою дружбу и уважение командиру.

Как и Денис Прокопенко, генерал Александр Сырский говорит мало.

Сдержанный герой битвы под Киевом, затем освободитель Харькова, а теперь главнокомандующий вооруженными силами Украины (он сменил Валерия Залужного, которого г-н Зеленский уволил в феврале), генерал Сырский избегает журналистов и все свое время проводит в поле со своими войсками.

Мы находимся на одной из его баз на севере, глубоко в лесу, куда нас привели в обстановке большой секретности, по маршрутам, которые выглядели все одинаково, на которых наши полноприводные автомобили буксовали и сбивались с пути.

Это лагерь с палатками, спрятанными в деревьях и обставленными скамейками, украшенными благочестивыми изображениями в аляповатых цветах. Там находится тысяча человек. Они заняты делом, но их лихорадит. Кажется, им не терпится вступить в бой, хотя они устали. При появлении генерала Сырского они приходят в боевую готовность. Иногда, когда он проходит мимо, они громко кричат «Слава Украине!», на что он чеканит «Героям слава».

В лицах окружающих я вижу новую усталость, которую не замечал ни в один из своих предыдущих визитов.

«Все устали», — говорит мне генерал, словно читая мои мысли. Он останавливается и смотрит мне в глаза. «Мы противостоим террористам, которые используют стратегию паровых катков, отправляя волны человеческого мяса на бойню. Можете передать сообщение?»

Он делает паузу и отводит меня в сторону. Мы выходим на большую поляну, похожую на пропащий луг.

«Мы благодарны президенту Макрону», — говорит он. «Мы ценим его постоянную поддержку, а также готовность присылать нам инструкторов. Но нам нужно больше, чтобы противостоять этому варварству и с помощью нашей ответной меры дать также возможность и Европе ему противостоять. Самолеты. Пушки. Особенно ваши гаубицы «Цезарь», которые являются одними из лучших в мире, но которых у нас недостаточно».

Придет ли Франция на помощь Украине? Возьмет ли Европа на себя ответственность вместо Америки, которую, как известно украинцам, скоро снова возглавит Трамп?

Возможно, именно в этом заключается его послание.

Скоро мы отправимся в Одессу, где хотим увидеть Преображенский собор,  подвергшийся обстрелу в прошлом году и до сих пор не восстановленный.

Генерал Сырский, словно притаившийся волк, ожидающий нападения, исчезает в кустарнике, под небом, полным внезапно нависших туч, среди своих храбрых бойцов, в чьих в руках находится кусочек нашей судьбы.

У него есть план. Он может победить. Для этого необходимо, чтобы Европа (и, возможно, Америка) предоставила ему для это достаточно средств.

Хватит ли у них (Запада) на это ума? Хватит ли мужества?

Дай Бог, чтобы хватило.

26.07.2024

Автор: Бернар-Анри Леви

Источник: Wall Street Journal

Last Updated on 28.07.2024 by iskova