Как западные эксперты ошиблись насчет войны в Украине

Причудливым фактором вторжения России в Украину стало то, что большинство западных экспертов по российским вооруженным силам согласились с Кремлем в том, что Россия обладает мощной армией, которая разгромит Украину в течение двух-трех дней.

Было проведено много анализов, в том числе и этим автором, того, как российские имперские националистические стереотипы об украинцах заставили их просчитаться.

Однако, не было проведено никаких исследований причин, почему западные эксперты преувеличивали силу российской армии и недооценивали Украину в военном отношении и как жизнестойкое общество.

Данная статья открывает назревшую дискуссию по последнему вопросу, касающемуся преувеличения военной мощи России и недооценки возможностей Украины. Президент Владимир Зеленский вспоминал, что когда началось вторжение, «Среди всех, кто звонил мне, не было никого, кто верил, что мы сможем выстоять». Секретарь Совета национальной безопасности и обороны Алексей Данилов вспоминал, что Запад считал, что у Украины «почти нулевые шансы на успех».

Мнения экспертов формировали мнения западных политиков двумя способами.

Во-первых, после кризиса 2014 года большинство экспертов выступали против отправки Западом оружия в Украину. В опросе, проведенном журналом Foreign Affairs в феврале 2015 года на тему «Должны ли Соединенные Штаты вооружать Украину?», 18 экспертов выразили несогласие, и только девять выступили за отправку оружия. Среди несогласных были такие ученые по России и Евразии, как Анжела Стент, Анатоль Ливен, Роберт Легвольд, Ян Бреммер, Роберт Джарвис, Джек Снайдер, Уильям К. Уолфорт, Мэри С. Саротте, Кит Дарден и Валери Банс.

Дарден, пишущий для New York Times, Чарльз А. Купчан в Washington Post и Стивен М. Уолт в Foreign Policy выступали категорически против отправки оружия в Украину, считая, что это будет большой ошибкой. Уолт заявил, что отправка оружия в Украину была бы «очень, очень плохой идеей». Майкл Кофман заявил в New York Times, что «для США вооружение Украины может стать смертельной ошибкой».

Такие реалисты, как Раджан Менон, Юджин Румер, Джон Дж. Миршаймер и Самуэль Чарап, были еще более категоричными противниками поставок оружия Украине. Чарап писал в журнале Foreign Policy, что поставка оружия все равно ничего не изменит, поскольку Украина будет побеждена Россией. Далее Чарап призывал Запад к сдержанности (которую украинцы и другие рассматривали как умиротворение) по отношению к России и к тому, чтобы Украина согласилась на территориальные компромиссы, отказавшись от своей территориальной целостности.

Реалисты давали преувеличенные оценки военной мощи России и принижали шансы Украины в рассуждениях, которые порой носили востоковедческий характер. Писавший в Financial Times реалист Юджин Румер заявил, что вооружение Украины рискует повторить инцидент с «Black Hawk Down», и в любом случае Украине «следует сказать, что она не может победить».

Реалисты Раджан Менон и Кимберли Мартен, написавшие в Foreign Affairs, повторили те же аргументы.

Между тем, Менон и Ругер написали в Foreign Affairs, что отправка оружия в Украину «приведет к обратному результату».

Второй способ, с помощью которого мнения экспертов повлияли на действия политиков, заключался в нагнетании страха повторения разгрома афганской армии после ухода США из Афганистана. Убежденные в том, что Украина будет быстро разгромлена, эксперты повлияли на правительства западных стран и НАТО, чтобы те рассматривали возможность отправки военной техники, пригодной только для партизанской войны против оккупационных сил.

Западные эксперты поверили заявлениям России о реформировании своей армии, поскольку она так плохо показала себя во время вторжения в Грузию в 2008 году. Они также подсчитали количество единиц российской военной техники и упрощенно предположили, что они одолеют малочисленную украинскую армию.

И российские политики, и западные эксперты были убеждены, что Россия быстро установит контроль над небом Украины. Кофман и Джеффри Эдмондс, Джек Уотлинг и Ник Рейнольдс сбрасывали со счетов противовоздушную оборону Украины как способную помешать российским боевым самолетам доминировать в небе. Западные эксперты поверили утверждению, что у России есть мощные силовые структуры численностью в один миллион человек, которые быстро разгромят более слабую и менее опытную Украину.

Как мы увидели за первые восемь месяцев войны, российская армия оказалась гораздо слабее, чем это представлялось.

Пишущая о «разгуле» ошибочных представлений о российской военной мощи, Орыся Луцевич, глава украинского форума Chatham House, спросила: «Почему эксперты продолжают переоценивать силу России и недооценивать военные возможности Украины, и как они могут избежать этого снова?» Ян Матвеев задался вопросом, можно ли вообще назвать российские силы в Украине «армией», а не «своего рода военной группировкой, в которой армия командует не везде и не всегда».

За первые шесть месяцев войны российские войска в Украине не продемонстрировали никаких признаков единого командования, так и не добились превосходства в воздухе, и им еще только предстоит начать общевойсковые операции.

Более того, у российской армии нет зашифрованных систем связи, что облегчает украинцам обнаружение и атаку на их позиции.

Мародерство, военные преступления, плохая организация и отсутствие дисциплины стали характерными чертами российской армии.

Недавно западные эксперты заговорили о военных реформах, заявив, что они оказались менее успешными, чем утверждалось ранее. Как показала война в Украине, реформы оказали ограниченное влияние на оперативную эффективность российских вооруженных сил, если вообще оказали.

Во многих отношениях российская армия по-прежнему напоминает бывшую советскую армию своим менталитетом, иерархической структурой, низким качеством офицеров, низким уровнем подготовки, недисциплинированностью, плохой логистикой и коррупцией.

Война в Украине ставит вертикально структурированную Россию с подданным населением против горизонтально структурированной Украины, состоящей из граждан.

За 22 года правления Владимира Путина в России в качестве президента и премьер-министра он ресоветизировал страну, раздувал милитаризм, продвигал квазирелигиозный культ Великой Отечественной войны и Иосифа Сталина, уничтожал гражданское общество и волонтерские группы.

В Украине в каждой из этих областей произошло обратное. Украина пережила десоветизацию с конца 1980-х годов и декоммунизацию после революции Евромайдана 2013-2014 годов, заклеймила Сталина как тирана, перешла от военного празднования Великой Отечественной войны к празднованию Второй мировой войны и построила динамичное гражданское общество и волонтерское движение.

С 1990 года украинцы организовали три народные революции, требуя соблюдения своих прав.

В России последняя революция произошла более ста лет назад.

Но, возможно, самой большой ошибкой было игнорирование влияния коррупции на военную эффективность России. Впервые Россия была названа «мафиозным государством» (mafia state) еще в 2010 году испанским судьей, расследовавшим связи между российским государством и российской организованной преступностью. С тех пор Россия стагнирует во всех значимых отношениях, особенно в коррупции, а также в пренебрежительном и циничном отношении элиты к российскому населению.

Кофман был убежден, что Россия вторгнется, а Украина потерпит поражение. Написав за три дня до вторжения в Foreign Affairs, Кофман и Эдмондс предсказали «Шок и трепет России: Почему Москва применит подавляющую силу против Украины». Такие статьи показали степень веры западных экспертов в мифологию российской военной мощи, игнорируя разъедающее воздействие трех десятилетий застоя и коррупции на оперативную эффективность российских вооруженных сил.

Рассмотренные выше факторы повлияли на пессимистические прогнозы украинского поражения, распространяемые Пентагоном, разведкой США, немецкими и западноевропейскими политиками, а также аналитическими центрами, такими как Rand Corporation, Carnegie Endowment и RUSI (Royal United Services Institute).

Уотлинг и Рейнольдс написали для RUSI книгу «Заговор с целью уничтожения Украины», опубликованную за девять дней до вторжения, в которой привели большой список побед, которые Россия одержала бы в случае вторжения — ни одна из них в действительности не состоялась. Они описывали Украину как коррумпированную, сильно разделенную, с «широко распространенным проникновением» в украинскую политику и правительство агентов российской разведки. В начальной фазе войны, писали они, Россия уничтожит оборону Украины, командно-контрольные и другие военные объекты. Лучшие вооруженные силы Украины находились на Донбассе, и из-за преимущества России в артиллерии, бронетехнике и авиации Уотлинг и Рейнольдс утверждали, что вторжение «скорее всего, приведет к быстрому разгрому украинских регулярных частей», а Киев будет «взят в течение нескольких дней».

Почему же тогда западные эксперты не учли в своих анализах влияние российского мафиозного государства, глубокого застоя и коррупции на российские силы безопасности, что неизбежно повлияло бы на их общую оперативную эффективность?

Для любого, кто внимательно следил за ходом войны, доказательства этой коррупции огромны и поразительны:

• использование устаревших продовольственных пайков,
• поставка советских аптечек,
• выдача оружия времен войны в Афганистане 1980-х годов,
• недостаточное материально-техническое снабжение войск на местах,
• кража лучших продовольственных пайков,
• танки и другая военная техника, поставляемая на передовую, лишены всего ценного.

О масштабах российского мира, в котором все питаются собаками, можно судить по тому, что, по оценкам, две трети награбленного в Украине похищается российскими почтовыми работниками при отправке из Беларуси домой в Россию.

Коррупция поразила так называемые российские спецслужбы, что заставляет сомневаться в том, что их еще можно назвать спецслужбами. Средства, выделенные на разведывательные операции в Украине, были украдены ФСБ и их украинскими подельниками. Кроме того, украинские агенты ФСБ говорили им то, что те хотели услышать о «малороссах», готовых приветствовать российскую армию как освободителей.

Как отмечают наблюдатели за действиями российской армии в Украине, полевые военные и разведывательные отчеты становятся все более раздутыми по мере того, как они отправляются вверх по цепочке, пока в конце концов не попадают на стол Путина. Как ни крути, а никому не  хочется сообщать  диктатору дурные вести.

К этому следует добавить тот факт, что почти никто из московских политиков, журналистов, аналитических центров и ученых не понимает Украину, потому что все они склонны воспринимать украинцев через устаревшие имперские националистические стереотипы. Это четко объясняет, почему силы вторжения России насчитывали всего 175 000 человек, но им было поручено оккупировать большую страну с силами безопасности, которые в то время были более чем в два раза больше.

В то время как коррупция в России игнорировалась, коррупция в Украине преувеличивалась и представлялась как фактор превращения Украины в слабое государство. Коррупция в Украине не имела никакого отношения к стабильности и национальному единству государства или патриотическому стремлению Зеленского защищать его. Между тем, американцы, указывающие пальцем на коррупцию в Украине и других странах, возможно, захотят заказать на Amazon замечательную книгу Кейси Мишеля «Американская клептократия: как США создали величайшую в истории схему отмывания денег».

Еще одним важным фактором стало широко распространенное мнение об украинском государстве как о слабом и разделенном на «пророссийскую» восточную и «прозападную» западную Украину. За последние три десятилетия наибольшее количество статей, опубликованных в СМИ, аналитических центрах и научных кругах об Украине, было посвящено региональным разногласиям и расколу страны на пророссийский восток и националистический, прозападный запад. В Москве и среди западных экспертов русскоязычное население Украины считалось ненадежным по своей природе и способным перейти на сторону России, если Москва вторгнется в страну.

Считалось, что российское вторжение в Украину в стиле «шок и трепет» окажет огромное давление на региональные расколы Украины, что приведет к расчленению государства и развалу украинской армии (как в Афганистане).

Этого не произошло, и причина этого в том, что Украина никогда не была регионально раздробленной страной; ее русскоязычные были украинскими патриотами, и никогда не было никакой возможности того, что украинская армия распадется так же, как афганская.

Уотлинг и Рейнольдс считали, что Россия сможет способствовать политической нестабильности, вынуждая Украину подчиниться российскому давлению. Российская военная мощь и экономическое давление «разрушат сплоченность украинского государства», — писали Уотлинг и Рейнольдс.

Они сделали непроверенное заявление, что перед вторжением Россия разместила в Киеве две роты спецназа, которые должны были действовать как провокаторы, переодетые в протестующих и милицию, и проводить диверсионные операции и кибернетические атаки. Таких протестов не было, и с начала вторжения России не удалось провести успешные крупные кибератаки против Украины.

Уотлинг и Рейнольдс были достаточно уверены в себе, чтобы заявить: «В России есть бюрократия в ожидании» после реализации плана по обезглавливанию правительства. После быстрой военной победы России Запад должен был оказать давление на Украину, чтобы заставить ее смириться с территориальными потерями в обмен на мир.

Ничего из этого не произошло. 

Преувеличения Запада по поводу регионального разделения Украины были, по сути, облегченной версией более жестких российских представлений об искусственной Украине. Украина де-факто рассматривалась как своего рода придаток России, а русские и украинцы не могли быть разделены. Западные историки, в частности, считали Крым всегда российской территорией, что могло быть только при игнорировании его истории до завоевания царской империей в 1783 году.

Если применить то, как западные историки России рассматривают Крым, то начало истории Америки, Канады и Австралии начинается с основания Джеймстауна и Квебека и прибытия капитана Кука.

Украина не рассматривалась как полноценно функционирующая реальная страна; она была хрупкой и легко разламывалась из-за внутренних разногласий по поводу языков, истории и идентичности.

Луцевич писал:

«Сосредоточившись на военной технике, эксперты часто упускают из виду «программное обеспечение» войны: качество руководства, мораль и мотивацию, принятие решений и управление, вовлеченность общества».

«Война  — это выражение политической культуры на поле боя. А между украинской и российской культурой существуют разительные различия. Многие на Западе ошибочно полагали, что Украина — это такая же страна, как и Россия, только более слабая, коррумпированная и хаотичная. На самом деле, хотя Украина отнюдь не идеальна, она более подвижна и децентрализована по сравнению с автократическим и жестким российским государством». — подытожил Луцевич.

Западные эксперты ошиблись в оценке российской военной и украинской устойчивости из-за того, как посткоммунистические исследования структурированы в университетах и аналитических центрах.

Западные эксперты продолжают считать себя экспертами как по России, так и по остаткам СССР. Ни в одном другом регионе мира такого нет. Эксперт по Аргентине, например, не является экспертом по Латинской Америке, а эксперт по Японии не является экспертом по Восточной Азии.

Эксперты по России считают, что они также обладают знаниями об Украине и других нерусских республиках бывшего СССР. Это особенно актуально с 2014 года, когда число экспертов по Украине увеличилось в разы.

Поэтому российские эксперты и ученые склонны смотреть на Украину глазами Москвы. Штаб-квартиры западных СМИ и компаний почти всегда находились в Москве — как и в СССР — и их журналисты и сотрудники редко ездили в Украину. Лусевич пишет, что это привело к тому, что: «В лучшем случае, Украина воспринималась как, ну, как Россия, но может быть и хуже. Ее считали нестабильной, склонной к восстаниям и находящейся во власти своих олигархов — более коррумпированной, более разделенной, более проблемной, чем соседний гигант. А поскольку Украина считалась слабым государством, предполагалось, что она обречена на развал перед лицом российского вторжения».

Западные эксперты по России всегда неохотно использовали источники информации из Украины и украинские опросы общественного мнения, которые я описал как академический ориентализм в своей книге «Кризис в российских исследованиях?»

Западные эксперты преувеличивали российскую военную мощь, преуменьшали украинскую военную мощь, игнорировали коррупцию в российских вооруженных силах, верили в сказки о российских военных реформах, преувеличивали региональные разногласия и недооценивали национальную сплоченность в Украине. Западные военные реформы в Украине с 2014 года были проигнорированы. Между тем, изменения в идентичности с 2014 года, факторы провала путинского проекта «Новая Россия» в 2014 году и лояльность русскоязычных жителей Украины не рассматривались.

Данная  статья положит начало обсуждению, почему и каким образом западные эксперты преувеличивали эффективность российских военных и преуменьшали сплоченность украинского государства и его армии.

Продолжающаяся война пролила свет на то, как они ошибались в оценке результатов российского вторжения и реакции Украины.

13/10/2022

Источник: Geopolitical Monitor

Автор: Тарас Кузьо

Тарас Кузьо- профессор политологии Национального университета «Киево-Могилянская академия», автор книг «Русский национализм и российско-украинская война» (2022) и «Фашизм и геноцид: Война России против украинцев» (2023). 

Last Updated on 19.10.2022 by iskova