Иоанн Каподистрия – первый русский посол в Швейцарии!

Первое знакомство оказалось подпорченным обстоятельствами большой европейской войны.

В 1799 году русские войска, повинуясь приказаниям Павла I, вступили на территорию Швейцарии. Д

ля них это обернулось тяжелейшим походом через Альпы, а для швейцарцев — разорением и материальными тяготами.

Но уже через десять с небольшим лет у России появилась возможность исправить нанесенный ущерб.

Это выпало на долю императора Александра I, у которого к Швейцарии было совершенно особое отношение.

Сам император объяснил его, обращаясь к делегации общешвейцарского Собора (Tagsatzung):

«С самого моего детства я был привязан к Швейцарии… Хотя Россия так далека от Вас, что я не имею интересов, связанных с соседством с Вашей страной… Я привязан к Вам своими чувствами. Я был воспитан швейцарцем, и именно отсюда проистекает моя привязанность к Вашему славному народу».

Так что далеко не случаен тот факт, что официальные русско-швейцарские дипломатические отношения были установлены именно благодаря Александру I.

С юности в нем культивировалась особая привязанность к тому образу Швейцарии, который был сформирован произведениями европейской литературы эпохи Просвещения.

Швейцария представлялась ему идеальной страной свободы и равенства, патриархального быта в сочетании с горной природой и трудолюбием жителей, которое гарантировало им согласие и благополучие.

«Все, чем я являюсь, я обязан швейцарцу»

Эта симпатия живо дополнялась у Александра весьма сильными чувствами, которые он питал к своему главному наставнику — швейцарцу Фредерику-Сезару Лагарпу (Frédéric-César de la Harpe, 1754 — 1838), уроженцу городка Ролль (Rolle) на берегу Женевского озера в кантоне Во.

С шестилетнего возраста Александр видел его подле себя почти ежедневно, и именно Лагарп сформировал его основную учебную программу, отвечая за то, как будущий император усваивает знания и как формируется его мировоззрение.

То, что между ними была глубокая связь учителя и ученика, видно из последующих писем и периодических встреч.

Сам за себя говорит афоризм, который Александр I многократно повторял при различных обстоятельствах:

«Всем, чем я являюсь, я обязан швейцарцу».

И эти слова российского императора потом были высечены на обелиске в память Лагарпа, воздвигнутом его согражданами в 1844 году.

Подтвердить свою любовь к Швейцарии конкретными делами Александр сумел во время кризисной ситуации, сложившейся в Европе в конце 1813 года.

Дело в том, что Швейцарская Конфедерация в тот момент была связана военным и политическим союзом с наполеоновской Францией, войну с которой вела Россия, а также Австрия и Пруссия.

К началу зимы 1813/1814 гг. прежнее могущество Наполеона уже было серьезно подорвано, а союзные армии подошли к Рейну, готовясь вторгнуться на территорию Франции.

Одним из самых удобных маршрутов похода, особенно для австрийских войск, представлялась Швейцария.

Речь, таким образом, шла о возможном начале военных действий против альпийской страны как союзника Наполеона, которые неминуемо повлекли бы за собой поражение и повторное разорение.

Более того, именно в тот период определялось политическое будущее Швейцарии, поскольку ее внутреннее устройство обеспечивалось тогда исключительно волей Наполеона, навязавшего ей в 1803 г. свой «Посреднический акт».

В соответствии с этим документом, в частности, прекращала свое существование унитарная Гельветическая республика, и Швейцария вновь возвращалась к рыхлому союзу независимых кантонов-государств.

Здесь-то на авансцену как раз и выступил император Александр I, подготовив соответствующую дипломатическую операцию и в качестве своего инструмента избрав человека, в преданности и способностях которого он уже убеждался неоднократно.

Речь идет о графе Иоанне Каподистрии (1776 — 1831).

Это был русский и греческий государственный деятель, министр иностранных дел России (1816–1822 гг.), греческий патриот и первый глава независимой Греции в период с 1827 по 1831 годы, убежденный республиканец и враг Наполеона.

Так, в 1802–1807 гг. он был на службе у республики «Семи Ионических островов», уничтоженной затем французами.

В ноябре 1813 года Александр I вызвал к себе И. Каподистрию в свою штаб-квартиру во Франкфурте-на-Майне. «Вы любите республики, я также их люблю. Теперь надобно спасти одну республику, которую поработил французский деспотизм… Дело идет о Швейцарии», — так начал тот исторический разговор российский император.

Миссия Каподистриа

Дальше он объяснил графу главную цель, а именно, добиться сохранения нейтралитета Швейцарии и не допустить вступления ее в войну на стороне Наполеона, как то предписывал ей «Посреднический акт».

Кроме того, надо «объяснить швейцарским начальствам о настоящих пользах их отечества и привести их к тому, чтобы они действовали заодно с нами».

Миссия И. Каподистрии носила, таким образом, не только дипломатический, но и в какой-то степени разведывательный характер, поскольку, по словам Александра, «мы не знаем, что происходит теперь в Швейцарии, каков личный состав федерального ее управления, где оно находится».

Именно поэтому И. Каподистрия получил предписание отправиться в Швейцарию «как обычный путешественник, инкогнито».

Российскому дипломату повезло. Как раз 15 ноября 1813 года в Цюрихе, то есть в сравнительной близости от Рейна и штабов союзных армий, что обеспечивало быстрое почтовое сообщение, начались чрезвычайные заседания общешвейцарского Собора.

И именно туда-то и прибыл Каподистрия, тотчас же вступив в переговоры с депутатами по вопросу о будущем нейтральном статусе Швейцарии.

В декабре 1813 года ситуация резко изменилась.

Австрийская дипломатия во главе с князем К. В. Фон Меттернихом (1773-1859), действуя через своего агента в Берне, инициировала там — под видом «воли народа» — движение за восстановление прежней патрицианской республики, ликвидированной французами, после чего немедленно объявила о готовности поддержать ее военной силой.

20 декабря 1813 года в подготовленной австрийцами декларации от имени всех союзников говорилось, что те «не потерпят, чтобы Швейцария оставалась под иностранным влиянием».

Затем австрийские войска «освободили» Берн, Лозанну и Женеву, восстановив везде «старый режим».

Александр I был крайне возмущен таким поворотом событий.

Его недовольство усилилось после того, как Берн заявил о намерении вернуть себе земли созданных в 1798–1803 гг. Наполеоном кантонов Во и Ааргау.

Защитить новые кантоны

Каподистрия предложил императору одобрить маневр австрийской армии, дабы не допустить раскола в рядах союзников, одновременно не признавая факта восстановления «старого режима» в Берне и других кантонах.

Такая политика обеспечивала России значительную свободу рук в плане вмешательства во внутренние дела Швейцарии.

Вот только цели такого вмешательства были противоположными австрийским, а именно, Александр хотел препятствовать реставрационным претензиям Берна, защитить новые «медиационные» кантоны и все те гражданские установления, включая систему представительных органов и конституционные гарантии основных прав, которыми жители Швейцарии пользовались в эпоху «Посреднического акта».

В конце декабря 1813 года Александр I в доверительной беседе с И. Каподистрией так сформулировал ключевые принципы своей политики в швейцарском вопросе:

«Я принял решение вмешаться для того, чтобы восстановить в Швейцарии порядок, нарушенный Австрией. Я хочу, чтобы благополучие Швейцарии проистекало из благополучия всех сословий и всех кантонов этой страны. Я не приемлю никакого старого положения, противоречащего этим принципам и взглядам».

В этот ключевой для истории Швейцарии момент Александр I получил горячую поддержку со стороны Ф.-С. Лагарпа.

Тот прибыл к нему в главный штаб в середине января 1814 года и полностью поддержал выбранную царем линию.

А 13 января того же года Александр I торжественно прибыл в Базель, куда к нему из Цюриха приехали несколько депутатов общешвейцарского Собора, которые, как следует из исторических источников, были совершенно очарованы «доброжелательностью» царя к Швейцарии.

Чрезвычайный посланник и полномочный министр

Тем временем в Цюрихе в январе-феврале 1814 г. Иоанн Каподистрия прикладывал значительные усилия с тем, чтобы конфликты, вызванные территориальными притязаниями старых кантонов к новым, «медиационным», не переросли в очередную междоусобную войну.

В этой ситуации необходимо было твердо продемонстрировать, что восстановление «Старой Конфедерации» такой, какой она была до 1798 года, то есть до вторжения французов, невозможно, а существование новых кантонов и равные права всех граждан Швейцарии незыблемы.

Важная этапная победа была достигнута в начале марта 1814 г. на конгрессе союзников в городке Шомон (Chaumont — сейчас город на северо-востоке Франции в регионе Шампань — Арденны, центр департамента Марна Верхняя – прим. ред.), где решался вопрос о продолжении войны с Наполеоном.

По инициативе Александра I державы признали на этом конгрессе существование всех 19-ти кантонов, созданных Наполеоном и поименно упомянутых в «Посредническом акте» 1803-го года.

Тотчас же после этого, 6 марта 1814 г., граф И. Каподистрия был официально назначен «чрезвычайным посланником и полномочным министром» при общешвейцарском Соборе, что и положило начало русско-швейцарских дипломатических отношений.

Уже в таком качестве он, постоянно сверяя свои действия с волей Александра I, содействовал разработке в нескольких кантонах новых конституций, гарантировавших демократические и либеральные права граждан.

Компромисс на Венском конгрессе

Окончательно же швейцарский вопрос должен был решаться на конгрессе держав-победительниц в Вене.

Ведущая роль России в решении этого вопроса никем не оспаривалась, а потому возглавить специальный Комитет по швейцарским делам, созданный на Конгрессе, было поручено именно И. Каподистрии.

Основные споры вызывало желание представителей Бернской патрицианской республики, вынужденных смириться с утратой части бывших владений, получить, тем не менее, за это значительные компенсации.

Каподистрия здесь видел два пути решения проблемы — первый он называл «окольным и трудным». По сути, он означал отказ патрициату Бернского кантона «в присвоенном им праве представлять страну и управлять ею».

Именно такой радикальный путь, автоматически устраняющий претензии Берна к новым кантонам, отстаивал на конгрессе Лагарп, но это неминуемо бы повлекло конфликт с Австрией и оставило бы Россию в дипломатической изоляции.

Другой путь, которому неуклонно следовал Каподистрия, был компромиссным: вести торг с Берном и другими старыми кантонами по поводу компенсаций, требуя взамен внутренних либеральных реформ.

Александр I поддержал поиски компромисса, предложенные Каподистрией.

20 марта 1815 г. было принято итоговое решение Венского конгресса по швейцарскому вопросу, ускоренное известием о возвращении Наполеона, которому нельзя было дать повод вновь воспользоваться Швейцарией в своих интересах.

Берн получил-таки в качестве компенсации регион нынешнего кантона Юра, что стало шагом, политические последствия которого не до конца урегулированы и сегодня.

Одновременно представители держав-победительниц во главе с Россией гарантировали неприкосновенность границ швейцарских кантонов и Швейцарии в целом, а также утвердили принцип «вечного нейтралитета» страны. Ф.-С. Лагарп мог быть доволен — созданная на Венском конгрессе новая Швейцария в большой степени была делом рук именно российского императора, воспитанного швейцарским патриотом.