РОССИЙСКИЙ «КРАСНЫЙ СВЕТ» ДЛЯ ТУРЦИИ В СИРИИ

Министры обороны Турции и Сирии встретились в Москве в эту среду в рамках своих первых переговоров более чем за десять лет.

Главы министерств обороны и разведки двух стран встретились с российскими коллегами, где они обсудили «сирийский кризис, проблему беженцев и совместные усилия по борьбе со всеми террористическими группировками в Сирии».

Трехсторонние переговоры ознаменовали новый прогресс в турецко-сирийском сближении, которое после десятилетия ожесточения и войны, похоже, набирает обороты.

Еще в декабре казалось, что Турция стоит на пороге нового наземного наступления против возглавляемых курдами боевиков в Сирии.

В конце ноября президент Реджеп Тайип Эрдоган заявил, что турецкая кампания воздушных бомбардировок — это только начало. Он подчеркнул, что турецкие войска будут атаковать по суше «в максимально короткие сроки», а на следующий день добавил, что они будут действовать «в наиболее удобное для нас время».

Сабельная бравада Турции встревожила Вашингтон, и высокопоставленные американские чиновники неоднократно отговаривали Турцию от действий — как публично, так и в частном порядке.

Тогда угрожавшее Турции вторжение не состоялось — но, по всей вероятности, не из-за возражений Вашингтона. Скорее, именно противодействие Москвы предотвратило турецкое вторжение.

Турецкие официальные лица настаивают на том, что им не нужно ничье «разрешение» или «зеленый свет», чтобы предпринять то, что они характеризуют как оборонительные антитеррористические действия в соседней Сирии. Однако, похоже, дело в России, а не в Соединенных Штатах.

Предыдущие интервенции Турции в Сирии проходили при попустительстве России и часто при возражениях Америки. Между тем, противодействие России казалось достаточным, чтобы помешать действиям Турции — как в этом году, а также (что было тогда особенно заметно) в марте 2020 года.

Прецедент говорит о том, что иногда Турция получает согласие России на новое вмешательство в Сирии. Иногда этого не происходит, и эскалационная риторика турецких чиновников ни к чему не приводит.

Последнее невмешательство Турции и некоторые из ее прошлых вторжений в Сирию (реальных или только угрожающих) помогают прояснить пределы свободы действий Турции в соседней Сирии и условия ее двусторонних отношений с Россией. Взятые вместе, эти эпизоды подсказывают, что следует искать и о чем нужно беспокоиться американскому руководству и другим заинтересованным сторонам, когда Турция в следующий раз пригрозит нападением.

Турция, похоже, пока еще не отказалась от попытки нового вторжения в Сирию, даже несмотря на неудачную последнюю эскалацию. Анкаре и раньше, в конечном счете, удавалось склонить Москву к согласию. И поскольку Россия в последнее время предлагала, чтобы новое турецкое военное вмешательство было обусловлено нормализацией турецко-сирийских отношений (в чем на этой неделе был достигнут значительный прогресс), нельзя исключать возобновления наступления. 

Последняя прерванная интервенция Турции

Последняя эскалация напряженности в Турции последовала за взрывом 13 ноября на оживленной улице Истикляль в Стамбуле. Турецкие власти быстро задержали предполагаемого террориста, который, по данным Анкары, признался, что прошел обучение и был направлен Рабочей партией Курдистана через границу в Сирию.

Рабочая партия Курдистана, или РПК, на протяжении десятилетий ведет повстанческую борьбу против турецкого государства.

Однако, в ходе возглавляемой США военной кампании против Исламского государства (ИГИЛ) в Сирии Вашингтон вступил в партнерство с сирийским филиалом Рабочей партии Курдистана для борьбы с джихадистской группировкой. Это отделение стало центральным компонентом более крупных, многонациональных «Сирийских демократических сил», которые стали основным партнером Америки по борьбе с ИГИЛ в Сирии.

Успехи Сирийских демократических сил в борьбе с ИГИЛ на севере Сирии, достигнутые при поддержке США, вызвали в Турции опасения по поводу «террористического коридора» вдоль южной границы страны и способствовали более масштабному ухудшению американо-турецких отношений.

С 2016 года Турция предприняла четыре крупных интервенции в Сирии. Три из них были направлены на предотвращение установления Сирийскими демократическими силами непрерывного территориального контроля вдоль сирийской границы Турции. Турция координировала эти интервенции с Россией и Ираном в рамках трехсторонних переговоров «астанинского формата», названного в честь столицы Казахстана.

За год до взрыва на Истикляль Турция дважды угрожала наземной операцией в Сирии: сначала в октябре и ноябре 2021 года, затем в мае и июне 2022 года. Оба раза Турция наталкивалась на противодействие США и России и отступала.

После взрыва на Истикляль Турция начала операцию «Коготь-меч», кампанию воздушных бомбардировок предполагаемых целей Рабочей партии Курдистана на севере Сирии и Ирака. Далее Эрдоган предупредил, что Турция начнет наземную атаку на три анклава боевиков в Сирии.

Соединенные Штаты неоднократно призывали к «деэскалации» и выступали против нового вторжения Турции, особенно после того, как турецкий беспилотник нанес удар в непосредственной близости от американских войск, дислоцированных рядом с их местными союзниками на севере Сирии.

Высокопоставленные американские чиновники, включая министра обороны Ллойда Остина и главу ЦРУ Билла Бернса, выразили протест США в связи с турецкими атаками, которые поставили под угрозу американский персонал и еще больше препятствовали проведению еще одной турецкой военной операции в Сирии.

Россия, похоже, также выступила против действий Турции, хотя и менее публично. После встречи в Астане 23 ноября представитель России заявил, что Москва попросила Анкару воздержаться от нового наземного наступления в Сирии. Другой высокопоставленный российский чиновник заявил 12 декабря (после того, как угроза вторжения Турции, очевидно, снизилась) что Москва прилагала все усилия, чтобы отговорить Анкару от нападения.

В интервью от 4 декабря, советника президента Турции Ибрагима Калина спросили, «одобрили» ли Россия и Иран и дали «зеленый свет» новой турецкой операции. «Послушайте, мы не спрашиваем разрешения, — сказал Калин, — мы просто координируем свои действия с нашими союзниками, когда сталкиваемся с угрозой национальной безопасности».

Но уже через несколько дней стало ясно, что «зеленый свет» не был получен. В статье Al Jazeera от 6 декабря «официальный турецкий источник» сообщил, что Турция решила дать США и России «определенный промежуток времени» для отвода Сирийских демократических сил с южной границы Турции, и что этот промежуток «не будет продлен».

Турецкий источник также сообщил, что американцы и русские сделали свои собственные встречные предложения, включая, со стороны Вашингтона, реструктуризацию Сирийских демократических сил. Со стороны же Москвы, была неопределенная сделка, связанная с Украиной.

Неопределенное «конкретное окно времени», однако, меньше похоже на крайний срок или ультиматум, а больше на попытку турецкого отступления. Турция начала волну карательных атак беспилотников на северо-востоке Сирии, но, похоже, не получила «добро» на наземное наступление.

Сирийские демократические силы объявили о прекращении совместных операций с американскими войсками 2 декабря из-за турецких бомбардировок. Однако через несколько дней они заявили, что операции возобновились. Очевидно, угроза турецкого нападения ослабла.

С начала декабря официальные сообщения Турции стали более сдержанными. Турецкие чиновники больше не предупреждают о надвигающемся вторжении, хотя и подчеркивают свою неизменную решимость создать «коридор безопасности» вдоль сирийской границы.

И турецкие официальные лица сделали новые жесты в направлении нормализации турецко-сирийских отношений при явной поддержке России — наиболее значительным из них стала трехсторонняя встреча, состоявшаяся в среду в Москве.

Российский «зеленый свет»

История прошлых вмешательств Турции в Сирии свидетельствует о том, что в ноябре и декабре этого года именно благодаря противодействию Москвы (а не Вашингтона) удалось заблокировать турецкие военные действия.

Все предыдущие крупномасштабные интервенции Турции проходили с явного одобрения России. Согласие США, тем временем, казалось необязательным.

Турция начала свою первую трансграничную интервенцию в сирийской провинции Алеппо в августе 2016 года.

Операция «Щит Евфрата» началась всего через несколько недель после встречи и публичного примирения Эрдогана и президента России Владимира Путина, после того как Турция сбила российский самолет на турецко-сирийской границе в предыдущем году.

На встрече Эрдоган и Путин, похоже, договорились о вмешательстве Турции. Затем военные двух стран разработали механизм деконфликтации воздушных операций. После начала операции «Щит Евфрата» Москва была заметно сдержанна в своей реакции, заявив лишь, что она «серьезно обеспокоена развитием событий на сирийско-турецкой границе», и избегая какой-либо критики действий Турции.

Вашингтон, со своей стороны, оказал военную поддержку первоначальному продвижению сил, поддерживаемых Турцией, и высоко оценил первые успехи этих сил, но так и не принял «Щит Евфрата» как свою собственную операцию.

Операция Турции»Оливковая ветвь» в январе 2018 года также, похоже, была заранее согласована с Россией.

Если «Щит Евфрата» был направлен непосредственно против ИГИЛ и лишь блокировал продвижение Сирийских демократических сил в северный Алеппо, то «Оливковая ветвь» была направлена непосредственно против Сирийских демократических сил в районе Африна в Алеппо.

Турция начала свое вторжение, несмотря на возражения США, включая звонок президента Дональда Трампа, в котором он, как сообщается, призвал Эрдогана к деэскалации. Однако Африн находится на западной стороне «линии деконфликтинга», которую Россия и США провели через всю Сирию вдоль реки Евфрат, чтобы разграничить зоны своих операций. Россия контролирует воздушное пространство к западу от Евфрата, и Москва, очевидно, была согласна с вмешательством Турции.

За день до того, как Турция начала операцию «Оливковая ветвь», Россия внезапно вывела свой военный персонал из Африна. После начала операции Министерство иностранных дел России заявило лишь, что действия Турции «были восприняты в Москве с озабоченностью» и что МИД РФ «внимательно следит за развитием ситуации».

Тем временем операция Турции «Мирная весна» в октябре 2019 года продолжалась, несмотря на еще более энергичные протесты США. Ее целью были Сирийские демократические силы на северо-востоке Сирии — к востоку от Евфрата, где они действовали совместно с американскими войсками. Эрдогану удалось убедить Трампа объявить, что он выведет американские войска, стоящие на пути продвижения Турции. Однако это не означает, что Соединенные Штаты одобряют «Мирную весну».

Американские чиновники в течение нескольких месяцев предпринимали неудачные попытки умиротворить Турцию, а Трамп в преддверии вторжения угрожал «полностью разрушить и уничтожить» экономику Турции. Когда Турция начала операцию «Мирная весна», американские чиновники осудили ее и настаивали на том, что не давали ей «зеленый свет».

В первые дни операции турецкие военные фактически вели артиллерийский огонь по американским войскам. Администрация Трампа даже ввела санкции против турецких министерств и высокопоставленных чиновников, но отменила их только после достижения соглашения с Анкарой, которое, по сути, капитулировало перед целями Турции.

Между тем, в телефонном разговоре между Путиным и Эрдоганом накануне «Весны мира» Путин лишь «призвал своих турецких партнеров внимательно изучить ситуацию, чтобы не навредить общим усилиям по урегулированию сирийского кризиса». Через полторы недели после начала операции Путин и Эрдоган достигли соглашения о размещении российских и сирийских войск на северо-востоке Сирии, что продвинуло российские цели.

Во всех этих случаях турецко-российские переговоры в конечном итоге привели к компромиссам, которые смягчили некоторые из максимальных целей Турции, но при этом отодвинули Сирийские демократические силы от южной границы Турции.

Это, конечно, не означает, что каждая деталь этих интервенций была заранее согласована и идеально срежиссирована. Точные масштабы действий Турции и географические границы ее продвижения могли быть согласованы на ходу, с использованием средств, которые могли включать более принудительные сигналы.

Возьмем, к примеру, российские авиаудары, в результате которых «случайно» погибли несколько турецких военнослужащих в сельской местности Алеппо в феврале 2017 года, когда поддерживаемые Турцией сирийские боевики и поддерживаемые Россией сирийские военные приближались к городу Аль-Баб в Алеппо. В разговоре с Эрдоганом вскоре после этого Путин «выразил соболезнования в связи с трагическими событиями, которые привели к гибели нескольких турецких солдат в районе Аль-Баба» — не вполне искреннее извинение.

Или возьмем авиаудар, в результате которого 27 февраля 2020 года в провинции Идлиб погибло более 30 турецких военнослужащих на фоне наступления сирийских войск при поддержке России на удерживаемый оппозицией Идлиб. Авиаудар был нанесен по турецкому конвою, который въехал на территорию, все еще находящуюся под контролем, после того, как поддерживаемые Турцией сирийские боевики провели успешную контратаку против сирийских правительственных сил.

Россия отрицает факт нанесения авиаударов, но также заявила, что турецкие войска не должны были находиться в этом районе и не сообщили о своем местонахождении заранее. Широко распространено мнение, что дезавуирование Россией этого удара было ложным. Несмотря на это, Анкара потакала оправдательной версии Москвы и вместо этого обвинила сирийских партнеров России. Турция сосредоточила свои ответные действия на сирийских военных, назвав их операцией «Весенний щит».

Яркий «красный свет»

За последний год Россия несколько раз сигнализировала Анкаре «красным светом», в том числе, совсем недавно, в ноябре и декабре этого года. Однако решение операции «Весенний щит», возможно, является самым ярким примером того, как Россия может диктовать условия Турции.

Первоначально турецкие войска вошли в «зону деэскалации» в Идлибе в октябре 2017 года, согласно другому соглашению с Россией и Ираном. В течение следующих нескольких месяцев Турция установила 12 наблюдательных пунктов по согласованному периметру Идлибской зоны. После того, как Турция не выполнила неоднократные обязательства по уничтожению исламистских боевиков в районе Идлиба, сирийские военные начали поддерживаемое Россией наступление на Идлиб в апреле 2019 года, а затем снова в декабре 2019 года.

По мере того, как сирийские военные захватывали все новые территории на периферии Идлиба, они продвигались мимо наблюдательных пунктов Турции, оставляя их изолированными за сирийскими линиями. Турция пыталась сорвать продвижение сирийских войск (создавала новые турецкие позиции, оснащала сирийских партнеров для контратак) и в то же время все настойчивее требовала от сирийской армии прекратить наступление и отступить за исходные позиции Турции.

Затем последовал авиаудар 27 февраля. Вскоре Турция объявила об операции «Весенний щит» и обрушила шквал ударов беспилотников на позиции сирийских военных в Идлибе. Турецкие СМИ заявили, что «нейтрализовали» тысячи сирийских военных, а турецкие и международные СМИ приветствовали налет беспилотников как смену парадигмы в современной войне. Когда 5 марта Эрдоган и Путин встретились для переговоров по Идлибу, Турция была в восторге от этой демонстрации военной силы.

Эрдоган и другие турецкие официальные лица постоянно сообщали о своих целях в преддверии саммита 5 марта: сирийские военные должны были не только прекратить наступление, но и отступить к первоначальным границам Идлибской зоны. Эрдоган повторил это требование, например, 5 и 15 февраля. «Мы… обязательно вытесним режим из определенных нами границ», — заявил он турецким законодателям 26 февраля. Министр обороны Турции Хулуси Акар настаивал на том, чтобы Россия «использовала свое влияние на режим, чтобы заставить его прекратить свои атаки и отступить к границам, определенным [соглашением 2018 года]» уже 1 и 2 марта.

Этого не произошло. После многочасовых переговоров за закрытыми дверями российские и турецкие официальные лица объявили о новом прекращении огня, но «вдоль линии соприкосновения» — оно не требовало от сирийского правительства уступить какую-либо территорию или отступить за наблюдательные пункты Турции. Соглашение дополнительно накладывало на Турцию новые обязательства в Идлибе, включая создание «коридора безопасности» вдоль ключевого шоссе в Идлибе.

Это был не тот результат, который турецкие официальные лица обещали перед саммитом. Эрдоган и другие ясно дали понять о своем желании оттеснить сирийских военных к границам Идлиба — Путин, очевидно, сказал обратное.

В то время Анкара настаивала на том, что не бросит свои наблюдательные пункты за сирийскими линиями. Спустя несколько месяцев это все же произошло.

Турецкая агентура в Сирии

Саммит в марте 2020 года и безрезультатные интервенции этого года иллюстрируют реальные масштабы турецкой агентуры в Сирии, а также то, что Турция теперь зависит от одобрения России для осуществления новых крупных действий на своей южной границе.

Кажется невозможным, что турецкие официальные лица стали бы давать чрезмерные обещания, как они это делали в феврале-марте 2020 года и в прошлом году, если бы Турция действительно имела неограниченную свободу действий в Сирии — если бы Турции не нужно было «спрашивать разрешения».

Кроме того, Анкара, должно быть, не знала заранее, как пройдут переговоры с Москвой и Вашингтоном, и действительно ли она могла получить это разрешение — поскольку, если бы знала, то, вероятно, не стала бы повышать ожидания только для того, чтобы потом неловко отказаться от них.

Не зная заранее, Анкара может наращивать свои риторические цели, параллельно наращивая военную эскалацию — как она это сделала, например, в ходе бомбардировочной кампании операции «Коготь-Меч» в ноябре этого года. Но, судя по всему, это делается в качестве тактики принудительного торга и без уверенности в том, что она добьется международного согласия на более масштабные военные действия.

Иногда такое согласие не предвидится. 

Угрозы турецких чиновников действовать в Сирии, вероятно, свидетельствуют о реальных намерениях — они не похожи на блеф. Но турецкие намерения не всегда совпадают с турецкими возможностями.

Когда Анкара наталкивается на международную оппозицию против очередной интервенции в Сирию, только возражения России кажутся действительно непреодолимыми. Анкара, очевидно, готова проигнорировать протесты Вашингтона — она уже делала это раньше.

Но, хотя может быть неясно, как именно Россия накладывает вето на действия Турции, факт этого вето кажется очевидным — оно существует. И хотя в будущем ситуация может измениться, до сих пор этого не произошло — даже после вторжения России в Украину и всех сопутствующих требований к российской военной и экономической мощи.

Это российское право вето означает, что требования Москвы к Анкаре имеют вес. В последнее время эти просьбы, похоже, сводятся к нормализации турецко-сирийских отношений. После саммита в августе 2022 года, последовавшего за сорвавшейся атакой Турции в мае и июне, Эрдоган сказал, что Путин призвал его координировать свои действия с правительством сирийского президента Башара аль-Асада для решения проблем Турции в области борьбы с терроризмом.

Российские официальные лица в течение многих лет поощряли нормализацию турецко-сирийских отношений на основе Аданского соглашения 1998 года. По их словам, это соглашение может позволить Турции преследовать боевиков в Сирии по горячим следам, сохраняя при этом сирийский суверенитет — что важно, заставляя Анкару работать на двусторонней основе с правительством в Дамаске.

После августовского саммита турецкие чиновники начали говорить о том, что Анкара может нормализовать отношения с Дамаском. Нормализация фактически представляется популярной во внутренней политике Турции, поскольку в турецком политическом дискурсе эта политика была связана с возвращением сирийских беженцев в Турции на родину.

Большая часть турецкой общественности уже разочаровалась в миллионах сирийцев в Турции, и все более драконовские меры по ограничению свободы передвижения сирийцев не успокоили разгневанных избирателей.

Эрдоган, по сути, обязался нормализовать отношения с Сирией и организовать масштабное возвращение беженцев, присвоив себе одно из самых убедительных предложений своей оппозиции в преддверии выборов в Турции в 2023 году.

Сирийские официальные лица, со своей стороны, не исключают нормализации отношений и не выдвигают жестких предварительных условий для переговоров, но, тем не менее, относятся к Анкаре с подозрением. Они также опасаются, что их будут использовать в качестве опоры на предстоящих выборах в Турции, и что они предоставят Эрдогану возможность сфотографироваться с рукопожатием, не получив взамен ничего ощутимого.

Тем не менее, Турция, похоже, полна решимости предпринять еще одну попытку вмешательства в Сирии.

Для Эрдогана есть весомые стимулы начать новое вторжение в Сирию перед выборами в следующем году. Эрдоган и другие турецкие официальные лица публично и в беседах с российскими и американскими коллегами сигнализировали, что они по-прежнему намерены создать «коридор безопасности» на северо-востоке Сирии.

Эрдоган также заявил, что он «попросил поддержки у [Путина] для будущих совместных [антитеррористических] шагов с Россией и, возможно, для их реализации».

Министр обороны Турции Акар заявил, что Анкара продолжает переговоры с Москвой об открытии воздушного пространства Сирии для турецких самолетов.

Параллельно Эрдоган предложил поэтапные трехсторонние переговоры с участием Турции, России и Сирии, которые будут проходить от встреч сотрудников разведки до встреч военных, а затем дипломатов. Российские официальные лица приветствовали его призыв к трехсторонней дипломатии. И в среду предложенная Эрдоганом нормализация сделала большой шаг вперед.

Что касается Соединенных Штатов, то им остается наблюдать за турецко-российскими переговорами, которые могут привести к турецкой интервенции — такой, которая может поставить под угрозу миссию США по борьбе с ИГИЛ в Сирии и потенциально подвергнуть опасности американский персонал.

Для Вашингтона дальнейшие усилия по предотвращению турецкого вторжения представляются целесообразными. К сожалению, они также кажутся недостаточными.

Заключение

В течение многих лет Россия имела очевидный голос «за» или «против» в отношении любых новых крупных действий Турции в Сирии.

Теперь Москва, похоже, успешно использует этот рычаг, чтобы заставить Анкару постепенно нормализовать отношения с Дамаском, хотя бы для того, чтобы обеспечить возможность нового вторжения в Сирию до выборов в Турции в следующем году.

Результатом может стать еще одно турецкое наступление, на этот раз начатое в координации с сирийскими властями — совместный удар по американскому партнеру, представляющему проблему для обеих сторон, и дальнейшая легитимация сирийского правительства в Дамаске.

Однако вопрос о том, действительно ли Турция снова вторгнется в Сирию, скорее всего, будет решаться в Москве, а не в Анкаре. Поэтому, когда турецкие чиновники в следующий раз будут угрожать вторжением, американские чиновники и другие заинтересованные стороны должны следить за очередным сближением Турции и России.

Очередное соглашение между Эрдоганом и Путиным может означать не только новое военное наступление на севере Сирии, но и, если оно повлечет за собой нормализацию турецко-сирийских отношений, огромный политический сдвиг в сирийской войне.

30/12/2022

Автор: Сэм Хеллер

Источник: War On The Rocks

Сэм Хеллер — исследователь и аналитик из Бейрута и Афин, занимающийся вопросами политики и безопасности в Ливане, Сирии и их региональном соседстве. Он является научным сотрудником Century International, центра международных исследований и политики The Century Foundation. Следите за Сэмом в Твиттере: @AbuJamajem.

Last Updated on 31.12.2022 by iskova