Аббас Галлямов*:

Российские элиты недовольны Путиным, но свергнуть его они не пытаются. Им есть, что терять, и рисковать они не хотят.

И тем не менее, в какой-то момент именно конфликт в элитах погубит режим. Разлом случится не по вопросу о лояльности Путину; истеблишмент передерётся, споря о том, по какому пути идти, чтобы удержать власть. Противоречия в этой части уже нарастают.

«Ястребы» во главе с Патрушевым и склоняющимся к нему Сечиным, считают, что раз уж страна ввязалась в войну, то надо и дальше лезть на рожон — отменять выборы, вводить военное положение, начинать массовую мобилизацию и массовые же репрессии, национализировать экономику и переводить её на военные рельсы. В общем, даешь тотальную войну и эскалацию, иначе, дескать, не выживем.

Противостоят «ястребам» «технократы». Они не то чтобы против войны, нет. Раз уж Путин её начал, то спорить с ним они не будут. Вопрос в том, как воевать. Значительное большинство российских элит считает, что «и так сойдёт». Они против любой эскалации и любого закручивания гаек. Массовой мобилизации, с их точки зрения, лучше избежать, экономика должна оставаться рыночной, репрессии — минимальными, выборы отменять не надо, да и военное положение вводить тоже нет необходимости. В отличие от «ястребов», «технократы» считают, что конфликт с Западом надо минимизировать, Украину не столько брать приступом, сколько истощать, – с тем, чтобы потом вступить с ней в переговоры. В отличие от представителей первой группы, эти люди готовы к компромиссам.

К «ястребам», помимо упомянутых Патрушева и Сечина, на правах младших партнеров автор отнёс бы главу Росгвардии Золотова, генпрокурора Краснова, первого вице-премьера Белоусова, клан Ротенбергов, руководителя СБП ФСО Рубежного.

Группа «технократов» гораздо более многочисленна, но при этом менее консолидирована. Эти люди находятся как бы в положении обороняющегося. Они не столько предлагают собственную повестку, сколько отбивают инициативы радикал-патриотов. Лидеры здесь — братья Ковальчуки, а также Кириенко, Вайно, Мишустин, Чемезов с Мантуровым, Собянин и Дюмин. Есть и силовики — Нарышкин, директор ФСО Кочнев, первый замдиректора ФСБ Королев.

Пока Путин ещё достаточно силён, а ресурсы системы окончательно не истощились, споры о выборе стратегии не носят характера экзистенциального кризиса. По мере ухудшения ситуации, однако, градус противостояния будет повышаться. В какой-то момент игроки перестанут сдерживать себя и пойдут ва-банк. Кто-то начнёт арестовывать конкурентов, кто-то развернет масштабную критику соперников в парламенте и СМИ, кто-то задействует суды, а кто-то решит привлечь улицу. Это будет примерно как с Пригожиным. Он ведь тоже не собирался сносить Путина, речь шла о выборе стратегии дальнейшего движения, и тем не менее в результате той дискуссии система оказалась на грани коллапса. В общем, элиты восстанут не столько против Путина, сколько против не устраивающего их сценария развития страны.

Логика событий, скорее всего, будет похожа на то, что случилось в августе 1991-го, хотя проходить всё будет гораздо более жестко. Первый шаг, как и тогда, совершат «ястребы»; они контролируют основную часть силового ресурса и это придает им смелости. «Ястребы» решат, что Путин уже в достаточной степени зависит от них и при этом утратил способность к «решительным действиям» — проще говоря, недостаточно чокнулся. Вот они и обострят игру. С лозунгом «фашизм не пройдёт» их аппаратные противники — те, кто боится эскалации, — мобилизуют все свои ресурсы, среди которых будет и улица — примерно так же, как это сделал в 91-м Ельцин. Улица откликнется не без удовольствия. Люди устали от войны и бесконечной «патриотической» истерики, они попросту застоялись, — поэтому как только им покажется, что наверху у них есть союзники и, следовательно, борьба небезнадежна, тут же включатся в процесс.

Возможно всё случится в привязке к вопросу выбора преемника — вернее к тому, что будет воспринято в качестве такового.

Это может быть какое-то кадровое решение, например, назначение новым главой правительства кого-то, кто принципиально не устраивает силовиков, зато устраивает «технократов». А может всё вообще начнётся с какой-то частности — например, бизнес-конфликта. Если последний наложится на какие-то серьезные политические подвижки — на фронте ли, в тылу ли, – тогда и частная история тоже может полыхнуть.

В общем, пытаться угадать, что станет триггером, бесполезно. Тут вариантов может быть множество. А вот предсказать саму логику конфликта можно. Вариантов здесь совсем не так много.

Самое важное — надо понимать, что разломов в российских элитах множество, и единственный клей, который скрепляет их в единое целое, – это сам Путин. Когда клея становится слишком мало, когда он начинает терять в качестве – конструкция начинает разваливаться.

Известный политолог Карл Дойч написал как-то, что ключевое условие устойчивости тоталитарного режима — это не наличие мощных вооруженных сил, способных подавить восстание, не эффективность правительственного пропагандистского аппарата, а «способность сохранить сплоченность и единство людей, принимающих решения, в условиях обострения политической, социальной или экономической ситуации».

Единственное, что их там всех сплачивает, – это Путин. Вернее, не сам Путин, а уверенность в том, что Путин всё знает, всё предвидит и всех всегда побеждает. Поскольку уверенность эта подвергается сейчас серьезной эрозии, сохранять единство российским элитам становится всё сложнее.

* автор признан Минюстом РФ иностранным агентом.