Головокружительная история «хомо алкоголикус»

Говорят, что древние германские племена обсуждали на своих сходах каждый вопрос дважды — один раз в пьяном виде, другой — в трезвом.

Предложение считалось принятым только тогда, когда оно утверждалось на обоих собраниях.

Если верить этим относящимся примерно к 100 году нашей эры утверждениям, вышедшим из-под пера римского историка Тацита, то алкогольные напитки являлись неотъемлемой составной частью повседневной жизни германцев.

При этом вино и позже пиво были едва ли не базовыми продуктами питания почти всех культур западного мира на протяжении многих веков.

Однако история потребления алкоголя как признанной социальной нормы, вероятно, уходит своими корнями гораздо глубже.

Согласно новейшим исследованиям, контактировать с алкоголем начали уже наши обезьяноподобные предки.

Вкус и запах этанола (C2H6O), химического соединения, более известного под названием «алкоголь», активируют в мозге область, отвечающую за чувство голода. Перепрелые фрукты содержат больше сахаров и коротких углеводов, поэтому они сильнее заряжают организм энергией.

Считается, что наши предки чувствовали запах этанола уже с огромного расстояния.

В своей книге «Краткая история пьянства» британский писатель и филолог Марк Форсайт предлагает теорию, согласно которой мутацию, необходимую для расщепления спирта, наши предки пережили 10 миллионов лет назад, что позволяло им уже тогда употреблять перезрелые фрукты.

Перейдя в эпоху неолита к оседлому образу жизни и начав заниматься сельским хозяйством, люди самых разных культур сразу стали систематически производить алкогольные напитки.

Алкоголь оставляет в организме четкие следы, особенно на стенках вен и артерий, поэтому археологи способны с большой долей уверенностью доказать, что, например, в Китае первые находки остатков алкогольной продукции датируются примерно 7000 годом до нашей эры, соответствующие находки, сделанные в Персии и в регионе Средиземноморья, имеют возраст чуть более молодой, но тоже солидный.

Многочисленные визуальные памятники свидетельствуют о том, что в регионах Месопотамии, Ассирии, Вавилонии и на Крите пиво и вино были привычной едой, именно так — едой, уже за тысячи лет до нашей эры!

Средство против глистов и морской болезни

В Египте, например, пиву издавна отдавали должное за его питательную ценность, так как этот продукт в достатке содержал в себе важные витамины и микроэлементы.

Кроме того, пиво было в меньшей степени загрязнено микробами, чем обычная питьевая вода, что делало его на протяжении веков желанным средством утоления жажды.

В 11-м веке знаменитый аббат Элфрик** писал, что пьет «пиво, когда оно у меня есть, и воду, когда у меня нет пива».

Помимо этого, люди издавна использовали алкогольные напитки и в оздоровительных целях. В 13-м веке Арнольд де Вилланова*** описал, каким образом алкоголь помогает бороться с глистами и предотвращать морскую болезнь.

Западная медицина вплоть до начала 20-го века рекомендовала определенным группам людей употребление пива в качестве медикамента.

В 1784 году великий шведский ученый Карл фон Линней заявил, что пиво полезно для тех, кто «довольно худой и обезвоженный, а также для рабочих на тяжелых работах, особенно если им будет требоваться выполнить что-то особенное трудное».

Примерно ещё 100 лет назад алкоголь также был в медицине. по сути, единственным эффективным обезболивающим и анестезирующим веществом.

Однако понятно, что люди пили алкоголь во всех его формах прежде всего ради его веселящего и опьяняющего эффекта.

Для достижения этого состояния особенно хорошо подходили алкогольные напитки высокого качества, полученные в результате сложного процесса дистилляции.

Однако для начала его потребовалось изобрести.

И скорее всего, почетные лавры авторства тут нужно отдать североафриканским и арабским химикам 10-го века.

Когда этот метод производства алкогольных напитков стал известен в Европе?

Трудно сказать, но дистиллированный спирт упоминался в трудах по медицине и алхимии уже начиная с 15-го века.

В течение следующих двух столетий производство в Западной Европе всевозможных спиртных напитков, также известных, как aqua vitae, или вода жизни (виски, джин, бренди и так далее), приобрело промышленные масштабы.

Не обошлось без драматических результатов, таких, как в Лондоне в начале 18-го века, где джин стал источником настоящего социального катаклизма.

Согласно статье в London Magazine, джин «продавался почти в каждом доме, обычно в подвале».

При этом он был вполне качественным, по имеющимся данным, в нем содержалось в пересчете на объём до 80 процентов алкоголя — при этом он был довольные дешев, так как его можно было производить без налогов и без получения лицензии.

Джин был особенно популярен среди бедняков, которые также пили джин, разведенный скипидаром и даже серной кислотой.

Все это в итоге имело катастрофические последствия. Смертность в Великобритании из-за злоупотребления алкоголем превысила рождаемость, правительство отчаянно пыталось бороться с пьянством и алкоголизмом с помощью законов, включая введение лицензий на производство и продажу спиртного.

Переломом в ситуации стали несколько неурожаев подряд, случившиеся в 1750-х годах, зерно превратилось в дефицит и печальный эпизод, вошедший в учебники истории как «лондонская джиномания», наконец завершился.

«Все равно мы пить не бросим»

На территории нынешней Швейцарии потребление крепкого алкоголя, в частности шнапса, оставалось вплоть до конца 18-го века довольно малораспространённой практикой.

Ситуация в многом изменилась с массовым внедрением в сельское хозяйство картофеля. Клубни картофеля прекрасно годились для производства своего рода бренди, носившего название Hardöpfeler.

Многие мелкие фермеры и семьи, оказавшиеся по причине индустриализации на грани разорения, увидели в этом продукте шанс на получение дополнительного дохода.

Масштабы употребления алкоголя стали, разумеется, увеличиваться, причем как среди фермеров, так и в среде фабричных рабочих, для которых бренди был эффективным способом привести себя в радостное расположение духа после долгого трудового дня труда. Как пишет швейцарский историк Якоб Таннер (Jakob Tanner), опьянение стало возможностью погрузиться в иной мир — это был шанс на отключение и расслабление.

Массовое употребление алкоголя не обошлось без социальных издержек и в Швейцарии, равно как и в Шотландии, Германии и США в период конца 18-го века.

Возникло понятие «алкогольная зависимость», эксперты советовали отказаться от чрезмерного употребления алкоголя.

В Швейцарии Эрнест Навиль**** стал в 1841 году одним из первых, кто проанализировал алкоголизм и перечислил целый ряд причин появления этого социального зла, включая дешевизну и доступность алкоголя, культуру «вседозволенности и пьянства» на военной службе и неблагополучные жилищные условия.

Движение за воздержание и умеренность возникло и в Швейцарии, при этом здесь в основном оглядывались на американский опыт.

Женевский пастор Луи-Люсьен Роша (Louis-Lucien Rochat, 1849–1917) основал в 1877 году «Синий крест», организацию помощи людям с патологическими зависимостями.

Необходимость принятия мер по решению «алкогольного вопроса» была в Швейцарии признана и на федеральном уровне: в середине 1880-х годов Конфедерация ввела государственную алкогольную монополию и налог на алкоголь, меры, которые, судя по всему, дали желаемый результат.

Примерно к 1930-м годам эра «безграничного алкоголизма» в Швейцарии считалась завершенной, хотя люди и продолжали пить.

Сегодня, по данным Швейцарского фонда по борьбе с зависимостями (Stiftung Sucht Schweiz), регулярно употребляют алкоголь около 85 процентов швейцарцев старше 15 лет. Почти 9% из них пьют каждый день, а примерно 250 000 человек страдают патологической алкогольной зависимостью.

В своём недавнем исследовании Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) предупредила, что не существует такого понятия, как безопасный уровень потребления алкоголя, а это значит, что риск попасть в сети «зелёного змия» существует с самого первого глотка.

И все равно: будь то утоление жажды, использование алкоголя в качестве лекарства или для «веселия души»: алкоголь был с нами с незапамятных времен, он остается с нами и в ближайшее время он из нашей жизни явно не испарится.