ВОЙНА И РАЗВЕДКА: ИМЕЕТ ЛИ СЕКРЕТНОСТЬ СЕГОДНЯ КАКОЕ-ТО ЗНАЧЕНИЕ?

Сунь Цзы. Искусство войны

Секретные службы были удивительно заметны до войны в Украине. Американские и британские ведомства давали прямые оценки намерений России, а политики использовали разведданные для мобилизации поддержки против российской агрессии. Они также обнародовали конкретные детали о предполагаемых попытках создать предлог для войны, используя разведданные в качестве «опровержения» фальшивых российских заявлений.

Публичная разведка продолжилась и после начала войны, с ежедневными сводками и громкими выступлениями руководителей шпионских служб, которые будто нарочно вызывали на себя свет софитов и отказались от традиции работать в тени. Тайный мир больше не кажется таким уж тайным.

Разведданные из открытых источников также сыграли большую роль в публичном представлении войны и в общественных дебатах о том, как лучше действовать дальше. Коммерческие снимки регулярно дают возможность увидеть поле боя.

Социальные сети предоставляют платформу для просмотра крупным планом военных операций и жестокости военного времени.

Аналитики из открытых источников рассматривают эти изображения и видео в контексте. Растущее число исследователей из академических кругов, аналитических центров и частных разведывательных фирм предлагает подробные оценки всего, что связано с войной: тактики и стратегии, ресурсов и затрат, противников и союзников, побед и поражений.

Большинство наблюдателей видят пользу в таких тенденциях. Они аплодируют лидерам за более эффективное использование открытой информации и за то, что они делятся своими собственными секретами.

Тот факт, что разведывательные службы включили открытые источники в свои оценки, привел к явной победе перед войной: их предупреждения оказались верными.

Тот факт, что политики использовали разведданные публично, помог создать сильную и прочную коалицию против России. Это было нелегко, учитывая, что некоторые члены коалиции зависят от экспорта российских энергоносителей и поэтому им есть что терять. Обмен разведданными был необходим для их привлечения на свою сторону и для поддержания их мотивации.

Последствия опыта Украины кажутся очевидными. Государственная разведка — важный инструмент в руках как дипломатов, так и генералов. Разведка работает, когда спецслужбы восприимчивы и работают непредвзято с открытыми источниками.

И нет пути назад.

Прошли те времена, когда секретность была «национальной валютой», а обладание частной информацией было для государства ключом к стратегическому успеху.

«В истории так сложилось, что  успех разведки часто сопровождала секретность» — написала недавно на этих страницах группа ученых, занимающихся вопросами разведки. — «Как никакое другое событие за последние пятьдесят лет, российское вторжение в Украину показывает, что это уже не так».

Во второй статье те же авторы утверждают, что мы находимся в самом разгаре «глобальной революции в области разведки с использованием открытых источников». Неспособность принять эту революцию перед лицом подавляющих доказательств войны чревата низкой эффективностью работы разведывательных служб до и во время войны. Упорное настаивание на устаревшей версии шпионажа, где все еще царят секреты, чревато катастрофой.

Вполне возможно.

Технологический прогресс значительно увеличил количество и качество доступной нам информации. Данные в реальном времени поступают в таком изобилии, что это делает секреты маловажными, а секретность — неуместной.

Тем не менее, есть основания полагать, что секретность играла важную роль до и во время вторжения России в Украину — и что она может оказаться жизненно важной для окончания войны.

Открытые вопросы об открытых источниках

Россия собирала крупные силы вторжения в течение нескольких месяцев до начала войны в феврале. Ее военные передвижения не скрывались, однако не было единого мнения, что именно они могли означать.

Одни были уверены, что грядет крупное вторжение, другие ожидали ограниченного вторжения. Некоторые считали все это попыткой заставить Запад пойти на уступки, а не прелюдией к войне. В конце концов, такая война стала бы дорогостоящей и контрпродуктивной для интересов безопасности России. Возможно, президент Владимир Путин подливал масла в огонь, держа своих противников в напряжении, не желая платить высокую цену и выставляя их в нелепом свете из-за их чрезмерно бурной реакции.

Мнения союзников США также разделились. Как отмечают вышеупомянутые авторы, некоторые из них продолжали сомневаться на протяжении всей зимы. В то время как американцы и британцы открыто предсказывали вторжение, французские и немецкие чиновники, очевидно, считали, что Россия выберет другой путь.

По сообщениям, разведывательные брифинги НАТО помогли изменить их мнение, но только накануне войны. В марте начальник штаба обороны Франции Тьерри Буркхард дал показательные комментарии. «Американцы говорили, что русские собираются напасть», — сказал он. «Наши службы считали, что завоевание Украины обойдется чудовищно дорого и что у русских есть другие варианты». 

Ни одно из этих убеждений не было глупым. Было разумно утверждать, что Россия проявит сдержанность перед войной, учитывая огромные затраты и риски. Однако было также разумно сделать вывод о том, что война приближается, учитывая масштабы российской мобилизации и невралгию Путина по поводу Украины.

Дело в том, что имеющаяся в свободном доступе информация не указывала на один очевидный вывод. Аналитики делали противоположные и, вместе с тем, правдоподобные выводы на основе одних и тех же данных. Факты не были абсолютно однозначными.

Что же заставило скептически настроенных европейских чиновников изменить свое мнение о российских планах? Какой разведывательной информацией поделились чиновники НАТО внутри организации?

Учитывая, что общие контуры российской мобилизации были уже известны, представляется вероятным, что разведка предоставила более подробную и убедительную информацию о российских планах. Тот факт, что американские официальные лица знали о возможных уловках России, говорит о том, что разведывательное сообщество имело необычайно хороший доступ к российским источникам, и не все из них попали в публичную сферу.

Некая комбинация человеческих и технических источников, возможно, дала возможность проникнуть в планы Путина таким образом, общая картина оказалась намного шире, чем данные из открытых источников.

Авторы той статьи War on the Rocks правильно отмечают, что разведданные важны только в том случае, если политики готовы их выслушать.

В данном случае американские лидеры оказались восприимчивы к предупреждениям о российских военных действиях, только неясно, почему именно публичность разведки стала тому причиной. В конце концов, президент Джо Байден уже был полон скепсиса в отношении намерений России, объявив Путина «убийцей» за год до начала войны. Государственная разведка, по меньшей мере, лишь укрепила это мнение, сложившееся ранее.

Опыт лучше всего удаётся тогда, когда проходит проверку на прочность вопреки пессимистическим убеждениям или прогнозам политиков. Но здесь это не тот случай.

Корни русского несчастья

Хотя исход войны неясен, за последние три месяца российские войска понесли тяжелые потери. Украина нанесла захватчикам тяжелые потери в живой силе, исчисляемые десятками тысяч, а также, по разным оценкам, отбила у противника значительное количество бронетехники, авиации и военно-морских сил.

Кампания России против Киева впечатляюще провалилась, несмотря на, казалось бы, подавляющее  преимущество. С тех пор она добилась значительных успехов на юге и востоке, хотя и ценой значительных потерь. Всё это никак не отражает характер и масштаб «ограниченного конфликта», который первоначально подразумевался Кремлем, когда он объявил в феврале о своей «специальной военной операции».

Чем объясняется такая неудача? Конечно, пока рано говорить об этом, учитывая ограниченный поток информации, поступающий из Москвы. Тем не менее, есть признаки того, что война стала масштабным провалом российской разведки.

Россия основывала свои действия на ужасно ошибочных предположениях о воле Украины к сопротивлению, её оборонительных возможностях и возможной  реакции мирового сообщества.

Возможно, российская разведка подпитывала такие ошибочные убеждения и поощряла агрессивность политиков. Сообщения о чистке разведки говорят о том, что российские лидеры, по меньшей мере, разочарованы её работой.

Будет справедливо заметить, что еще слишком рано что-либо достоверно утверждать, мы многого не знаем о российском процессе принятия решений. Тем не менее, предварительный вердикт авторов War On The Rocks в отношении российской разведки просто ужасен:

«Все больше отделяясь и отрываясь от глобальной революции в области разведки с использованием открытых источников, Россия совершила нападение на Украину, будучи совершенно не готовой к ведению войны в разведывательной среде 21-го века.».

Инновационные украинские лидеры занялись поиском новых технологий, которые они могли бы привлечь для использования открытых источников и одержать верх над своим более крупным соперником. Со своей стороны, российские лидеры, напротив, цеплялись за устаревшую модель разведки.

Если бы лидеры РФ отнеслись с пониманием к информации, циркулировавшей в свободном доступе и инвестировали в новые методы ее обработки, они проявили бы большую осторожность на ранних этапах войны. А может они тогда бы и вовсе решили отказаться от военного вторжения.

Все это может быть похоже на правду. Однако, проблема заключается в том, что неудачи России гораздо больше связаны с самим Путиным, чем с военной организацией и доктриной. Будучи авторитарным силовиком, Путин очень эффективен в управлении страной, но имеет мало власти за рубежом. Вполне вероятно, что все те инструменты, которые он использует, чтобы оставаться у руля России, работают против качества отношений между разведкой и политиками. Его режим не приемлет инакомыслия: политические оппоненты часто оказываются в тюрьмах или погибают. Это не создает обстановки, способствующей здоровому обмену мнениями с сотрудниками разведки.

Вместо того чтобы быть вестником плохих новостей, у разведки есть очевидные стимулы приукрашивать свои выводы и предоставлять только удобные разведданные. Публичное унижение Путиным перед войной своего начальника разведки только лишний раз подчеркнуло такую позицию.

При таких обстоятельствах трудно представить, что могла бы сделать российская разведка, чтобы изменить результат. Российская трясина — это результат одержимости Путина Украиной, его стратегической неумелости и безжалостности. Нет никаких оснований полагать, что перед войной он согласился бы с более трезвыми и осторожными оценками, даже если бы сотрудники его разведки вложили больше средств в открытые источники или другие новые подходы.

Более интересный вопрос заключается в том, оказал ли подход Путина, основанный на кулаках, влияние на тактическую разведку. В определенном смысле, российская военная организация отражает авторитарные инстинкты Путина.

«Директивы командира считаются правильными, — пишут авторы, — а штаб определяет только конкретную тактику выполнения приказа». Это не оставляет места для размышлений и подразумевает, что доклады разведки в лучшем случае вторичны. Все зависит от решения командира.

Проблемы для разведки, вероятно, усиливаются после начала операций, поскольку ее задача — помочь командиру добиться успеха, а не пытаться дать честную оценку результатам. Здесь офицеры разведки могут игнорировать или преуменьшать значение открытых источников, которые несут плохие новости. Более полномасштабная тактическая разведка была бы более непредвзятой.

Однако с этой же проблемой могут столкнуться те офицеры разведки, которые полагаются в основном на секретные источники.

Например, во время войны во Вьетнаме в секретном мире разгорелся спор по поводу оценки численности и устойчивости сил повстанцев. Американские военные пытались выиграть войну на истощение, и некоторые офицеры были уверены, что они уничтожают вражеских солдат быстрее, чем можно будет восстановить их численность.

Аналитики ЦРУ, однако, после допросов пленных и захваченных документов пришли к другим выводам.

Началась борьба между военными и представителями разведки, пока не вмешался Белый дом, заставив  ЦРУ пойти на попятную.

Политики предпочли более оптимистичную оценку военных, которая поддерживала публичные аргументы в пользу стратегии американской администрации во Вьетнаме.

Проблема для ЦРУ заключалась не в выборе источников или аналитических методов, во внутренней политике США по вопросу войны во Вьетнаме, которая вынуждала администрацию Джонсона с опаской относиться к пессимистическим оценкам.

Мы гораздо меньше знаем о текущем положении дел в Москве, но можно предположить, что у Путина была аллергия на предвоенные оценки силы и устойчивости боевых сил Украины.

Проблема для российской разведки заключается не в том, чтобы освоить технологическую революцию, а в том, способствует ли внутренняя политика продуктивным отношениям между разведкой и политикой.

Секретность и стратегия

Трудно отрицать тот факт, что именно публичная разведка открыла дебаты о войне в Украине. Коммерческие изображения предвоенного наращивания военного потенциала России привлекли всеобщее внимание к надвигающемуся конфликту.

После вторжения в Украину, в социальных сетях появилось множество сообщений из первых рук, в которых российские войска изображались одновременно аморальными и некомпетентными. Это вызвало симпатию к Украине, а также надежду на то, что она сможет выдержать натиск.

Широкая международная поддержка Киева оказала сильное воздействие на поставки огромного количества военного оборудования, и члены НАТО также присоединились, несмотря на то, что Украина находится вне Альянса.

Эта война является ярким примером того, как новая информационная среда влияет на международную политику, и почему секретность становится относительно менее важной.

Однако еще слишком рано делать выводы. Данные, полученные в ходе войны, свидетельствуют о некоторых известных проблемах разведывательных служб, которые уже давно пытаются найти баланс между тем, что они добывают тайно, и тем, что они могут узнать из открытых источников.

В лучшем случае разведка выполняет для государства «библиотечную функцию«, как выразился Ричард Беттс, объединяя публичную и частную информацию в полезную форму для лиц, принимающих решения.

В настоящее время главная задача состоит в том, как справиться с растущим объемом информации из все более разнообразных источников. Украинские чиновники отмечают, что они получают от граждан через государственное интернет-приложение тысячи сообщений о передвижении российских войск. Такая информация, в сочетании с данными из других источников, может позволить украинским вооруженным силам быстро реагировать.

Тем не менее, организационные проблемы лежат прямо на поверхности. Оценить достоверность тактических сообщений от гражданских лиц со смартфонами и доставить их в нужные подразделения в нужное время — сложная бюрократическая задача. Информация из открытых источников была полезна для командиров в прошлых войнах — и то только потому, что они научились её эффективно передавать.

Связанной с этим проблемой является перегрузка информацией. Разведывательные службы жаждут подробной информации обо всем, что имеет отношение к противнику, и они могут быть уверены, что их собственные информационные системы способны отсеивать ошибочные сообщения. Однако недавний опыт показал, что даже высокоразвитые военные службы с трудом справляются с огромным количеством данных из различных источников. Они вынуждены собирать больше информации, чтобы убрать двусмысленность, но в итоге «напускают туман войны» на свои собственные информационные системы.

Военная разведка всегда боролась с компромиссом между исчерпывающим сбором и эффективным использованием информации. Украинские чиновники с энтузиазмом относятся к новым методам сбора информации. Сохранят ли они его и в дальнейшем — зависит от их способности управлять этим компромиссом.

Есть и другие признаки преемственности. В прошлых войнах тайный обмен разведывательной информацией оказался важным для объединения союзников против общих врагов, а также для сохранения их единства в последующий период.

Тайная разведка, вероятно, помогла создать коалицию против России, предоставив детали, которые преодолели скептицизм ключевых союзников.

Американское разведывательное сообщество обеспечило стратегическое предупреждение о намерениях России, тактическое предупреждение о времени и месте вторжения, а также указало способы, которыми Россия планировала оправдать войну.

Обмен этими секретами помог заложить основу для сплоченного ответа.

Есть также свидетельства того, что тайная работа остается важной и в военное время.

Администрация Байдена все чаще делится разведданными, которые помогают украинским силам поражать российские сухопутные войска и военные корабли. По некоторым данным, они используют разведданные для нападения на российских генералов, хотя официальные лица США отрицают это утверждение. Американская разведка также могла помочь украинским силам прогнозировать передвижения российских войск и оценить моральный дух россиян, хотя это всего лишь предположение.

Наконец, стоит задаться вопросом, помогала ли секретная разведка Украине в киберзащите. Киберкомандование США, например, до войны поддерживало Украину миссиями «охота в помощь» (hunt forward operations). В ходе таких миссий иностранные партнеры запрашивают у США помощь в укреплении сетевых защитных систем, а также координируют действия по улучшению разведывательной информации о злонамеренных субъектах киберпространства.

Предполагается, что это позволит принимать меры против иностранных угроз как можно ближе к месту их возникновения. Упреждение угроз в киберпространстве требует очень хорошей видимости в мутном мире иностранных спецслужб и их негосударственных посредников. Анализ открытых источников может быть полезен, особенно при попытке атрибутировать киберпространственные операции после их завершения, но тайный сбор данных незаменим, если цель состоит в том, чтобы остановить их заранее. Усилия по получению разведывательной информации о России в киберпространстве могут быть причиной того, что российские киберпространственные операции были незначительными.

Тайные разведывательные службы могут оказаться особенно важными для завершения войны. Внутренние игроки в Украине и США могут быть против урегулирования, которое включает в себя все, что похоже на уступку российским интересам.

Однако, если Украина не настроена на полную победу, когда российские войска будут вытеснены со всей территории страны, а Россия пообещает навсегда сохранить границы, существовавшие до 2014 года, то придется пойти на некоторые уступки.

Это окажется политически трудным для украинских лидеров, которые сплотили свою страну против российской агрессии, и для Байдена, который назвал Путина военным преступником.

Разведывательные службы могут оказаться полезными в открытии тайных дипломатических каналов, находящихся в стороне от политической борьбы. Тихие переговоры могут помочь определить, когда мир может стать возможным и на каких условиях.

Необходима тайная работа с населением, поскольку такие переговоры крайне политически чувствительны, и потому, что открытое миротворчество в настоящее время заморожено. Сотрудники разведки имеют все возможности для содействия таким усилиям, поскольку секретность — их работа.

Когда-нибудь война закончится — каждая война когда-нибудь заканчивается. Однако мир будет непрочным, потому что конфликт имеет глубокие корни.

Украинцы будут беспокоиться, что Россия стремится не к настоящему миру, а лишь к временной передышке, чтобы зализать раны. Россияне, в свою очередь, будут беспокоиться, что Украина движется в сторону постоянно расширяющегося НАТО.

Мониторинг хрупкого мира с помощью разведки потребует тайного сбора информации и тщательного анализа.

Если нынешний конфликт является примером, то открытые источники и публичная разведка конечно будут важны, но их будет недостаточно.

23 МАЯ 2022 ГОДА

Источник: War On The Rocks

Автор: Джошуа Ровнер

Джошуа Ровнер — доцент Школы международного сервиса Американского университета.

Last Updated on 24.05.2022 by iskova