Джон Кацка (John Katzka), American Diplomacy

Будучи сотрудником по связям с общественностью посольства США в Москве, я имел возможность в последние годы существования Советского Союза участвовать в его пропагандистских мероприятиях, а иногда и реагировать на них. Мои личные впечатления и выводы, которые я сделал на их основе, легли в основу приведенных ниже наблюдений.

Мои личные впечатления и выводы, которые я на их основе сделал, легли в основу нижеприведенных наблюдений.

Является ли что-то пропагандой, часто зависит от вашей точки зрения. 

Оксфордский словарь английского языка определяет пропаганду как «информацию, которая часто является предвзятой или вводящей в заблуждение, используемой для продвижения политического дела или точки зрения». 

Другими словами, пропаганда не является аналитической, хотя и может притворяться аналитической.

Мне кажется, что любая односторонняя подача по своей сути является пропагандистской. 

Продвижение внешней политики США может быть столь же пропагандистским, как и продвижение любой другой страны. Наша пропаганда «хорошая» только потому, что мы на стороне ангелов.

Существует три всеобъемлющих фактора, влияющих на роль пропаганды в конкретной стране: во-первых, культура, лежащая в основе этой страны; во-вторых, его форма правления (в случае России – авторитаризм); и, в-третьих, роль технологий, связанных со СМИ.

Культура и пропаганда

Лежащая в основе культура играет важную роль в определении того, что является приемлемым. 

К традиционным элементам культуры – языку, религии, образованию и искусству я бы добавил историю, географию и климат. 

Как они повлияли на использование пропаганды в советскую эпоху и как они влияют на нее сейчас в путинской России?

Я верю, что существует преемственность в основных ценностях русской культуры от царей до комиссаров и Путина. 

Эти основные ценности подчеркивают приоритет потребностей группы над потребностями индивидуума, что является формой экономики с нулевой суммой и преобладанием национальной безопасности над экономическими интересами. Эти культурные факторы взаимодействовали с авторитарной политической структурой, которая была общей для всех трех эпох.

На протяжении большей части царской истории государство не обладало уровнем технологий, необходимым для широкого распространения официальной пропаганды. Но у нее была большая российская бюрократия, которая помогала ее усилиям, зарождающаяся российская издательская индустрия, стремящаяся достучаться до образованных, и русская православная религия, более глубоко укоренившаяся в крестьянской культуре, чем государственный бюрократический аппарат.

Ранние советские лидеры сами были искусными пропагандистами и, осознавая его ценность, создали широкую сеть государственных средств массовой информации для политического просвещения. 

Они использовали пропаганду для пропаганды правления коммунистической партии, для предупреждения о внешних угрозах, как во время Второй мировой войны (которую советская пропаганда называла Великой Отечественной войной), а также для продвижения или объяснения проектов экономического развития, таких как фиаско на целинных землях в конце 1950-х годов.

Во время моей первой поездки в Москву в конце 1970-х годов внутренняя пропаганда и государственная политика затрудняли взаимодействие с советскими гражданами. 

Образование играло большую роль, чем искусство, в формировании утвердительного понимания того, что значит быть русским.

 Идеологическая обработка в классе была данностью на протяжении всего советского периода и продолжается по сей день. 

Искусство обладало несколько большей свободой, хотя ее количество сильно варьировалось в зависимости от того, кто был у власти.

 Повсюду были размещены огромные плакаты с лозунгами, призывающими к экономическому производству и предупреждающими о присутствии врагов.

 Сотрудники посольства сразу же с подозрением относились ко всем, кто хотел быть «друзьями», и советские граждане относились к нам столь же настороженно. 

В этот период советский агитпроп, как его называли, продолжал быть агрессивным и использовался извне через «дружественные» иностранные группы и средства массовой информации.

Географию часто недооценивают с точки зрения влияния на культуру. 

Равнина, которая тянется от Польши почти до Москвы, неоднократно была путем вторжения иностранных держав. Это влияет на то, как Россия смотрит на свою границу и как она определяет свою стратегическую глубину. 

На протяжении всей своей истории государство использовало этот страх перед вторжением в своей пропаганде: внутри страны, чтобы держать россиян в страхе перед внешними угрозами, и на международном уровне, чтобы оправдать усилия по воссозданию этой стратегической глубины, будь то путем географической экспансии или приобретения государств-клиентов, как это было в Восточной Европе после 1945 года или в результате нынешнего вторжения в Украину.

Авторитаризм и пропаганда

Это беглое исследование культуры подводит меня ко второму пункту, а именно к преимуществам, которые контролируемые общества имеют в использовании пропаганды. 

Очевидно, что она особенно эффективна внутри страны, но также используется в качестве инструмента против противников. Если учесть, что в 1990-е годы Россия в основном страдала от той или иной формы посттравматического стрессового расстройства, культура при Путине остается в основном такой же. 

Да, я знаю, есть отдельные лица и группы, которые ушли и уходят, которые не принимают нынешний режим. 

Тем не менее, это фактор, который сопровождал правление многих царей и, конечно, всех комиссаров.

Холодная война велась с ограниченным числом государств, которые решительно отождествляли себя либо с Советским Союзом, либо с Америкой. Был ряд других стран, которые старались оставаться вне игры. Наиболее очевидным примером является Движение неприсоединения 1960-х и 70-х годов. Поскольку многие из этих государств были авторитарными, по крайней мере, существовал уклон в сторону Советского Союза, что делало их более склонными к принятию советской линии.

Оглядываясь назад на советскую пропаганду в развивающихся странах, я помню, как в начале 1980-х годов мне позвонил репортер из Лусаки (Замбия) и попросил прокомментировать статью, которую он получил из индийской газеты – это всегда была одна и та же газета. Статья вытянула актуальный вопрос, превратив его в неприятную критику США. В тот раз мне удалось получить быстрый ответ из Вашингтона (в котором действительно было бюро по дезинформации), но в других случаях замбийцы были готовы поверить в то, что мы называли дезинформацией. Их культурные симпатии и тот факт, что в то время они были однопартийным государством, сделали их более симпатичными к Советам.

Технологии и пропаганда

С точки зрения эффективности и возможностей, подключение к Интернету и, особенно, социальные сети являются важнейшими факторами, которые отличают путинскую Россию от советского режима.

В то время как Советский Союз все еще “был на плаву”, во время переворота 1991 года новая технология, факсимильный аппарат, стала фактором, который перевернул с ног на голову захват власти большей частью советского руководства, стремившегося отменить реформы партийного и правительственного лидера Михаила Горбачева, находившегося тогда в отпуске в Крыму. Лидеры переворота закрыли печатные станки и заставили средства массовой информации работать в поддержку переворота. Тем не менее, московские газеты разослали по факсу копии своих газет, которые были размещены на многих читательских досках, расположенных по всему городу. 

Стареющие лидеры переворота не понимали, как эта новая технология может быть использована для противодействия их более традиционным попыткам управлять инструментами пропаганды.

 Эти специальные факсимильные (и фактовые) бюллетени оказались более влиятельными, чем руководство лидерами переворота традиционными СМИ, в определении того, как значительная часть жителей Москвы отреагировала на захват власти.

Если посмотреть на приведенный выше пример Замбии 1980-х годов, а также на Советский Союз в начале 1990-х годов, то традиционные средства массовой информации (газеты, радио и телевидение) были средством достучаться до людей. 

С помощью социальных сетей внешние игроки могут напрямую обращаться к аудитории со своим сообщением, и нет журналистов, которые могли бы проверить факты или получить другой взгляд на историю — гораздо более эффективное средство пропаганды.

Царская Россия, Советский Союз и нынешний российский режим работали по авторитарной модели. 

Внутренняя пропаганда является важным компонентом политического контроля. 

Неудивительно, что они также используют этот инструмент на международном уровне, и, скорее всего, это будет продолжаться.

Авторитарные государства сталкиваются с внутренними проблемами по мере того, как их избиратели становятся более образованными. 

Однако в случае с Россией образовательный процесс остается в значительной степени контролируемым государством. 

Таким образом, роль образования как преобразующего инструмента может быть менее важным фактором. 

Исторически сложилось так, что они, как я уже упоминал ранее, позволяли миграции рассеивать эффект диссидентов. Смогут ли они продолжать это делать, неясно.

Роль пропаганды: сегодня и завтра

Публичная кампания России против израильских военных действий в Газе может быть иллюстрацией ее современных пропагандистских усилий. 

Она использует свои собственные государственные и социальные сети для поддержки ХАМАСа, нападок на Израиль и критики политики США, сотрудничая в этих усилиях с Ираном и в некоторой степени с Китаем. 

Используя свои мировые СМИ, эти трое, похоже, усиливают друг друга.

 Например, испаноязычное российское телевидение репостнуло заявление президента Ирана, в котором взрыв в арабской больнице Аль-Ахли был назван военным преступлением Израиля. 

Аналогичным образом, Sputnik India процитировал «военного эксперта», который бездоказательно заявил, что Соединенные Штаты предоставили бомбу, которая разрушила больницу. 

The New York Times сообщает, что уровень пропаганды и дезинформации беспрецедентный, что отражает новую глобальную тенденцию.

Мы находимся в процессе изменения международного порядка. 

Времена, когда две сверхдержавы доминировали в международной системе, давно прошли.

 Борьба сейчас – это не старая идеологическая мантра – капитализм против коммунизма. 

В период после окончания холодной войны нам неудобно поддерживать такого безжалостного диктатора, как Мобуту в Заире, потому что он не был коммунистом. 

В настоящее время линия состоит из демократий против автократий, причем любопытная коллекция больших и малых держав делит свою поддержку в свою пользу. В этих условиях США должны стать более тонкими, когда мы решаем, кого поддерживать, а кому противостоять.

В этот период эскалации пропаганды нам будет трудно играть за рамками нашего демократического свода правил. 

Наше открытое, индивидуалистически ориентированное общество является легкой мишенью для иностранных усилий по дезинформации. 

Пропаганда будет более динамичной, более влиятельной и более опасной в информационную эпоху, особенно в связи с взрывным ростом больших языковых моделей в области искусственного интеллекта. 

Это та область, где открытые общества более уязвимы, и нам понадобятся инструменты, чтобы защитить себя, не реагируя слишком остро.

 Наш опыт внешней политики как нации подсказывает, что мы будем ставить наши ценности выше наших национальных интересов. Мы будем стремиться сохранять наши ценности и время от времени заботиться о наших национальных интересах, постоянно измеряя их относительные издержки и последствия.

.

Старший офицер дипломатической службы в отставке Джон Кацка провел 35 лет своей карьеры в Бангкоке, Москве (дважды), Лусаке, Белграде и Бухаресте. 

Джон получил степень бакалавра в области международных отношений в Университете Висконсин-Милуоки. 

Он регулярно выступает с лекциями по международным отношениям перед аудиторией в районе Милуоки, является заядлым футуристом и сокоординатором Милуокского отделения World Future Society.