УРОКИ ПАРЛАМЕНТАРИЗМА .Парламент Швейцарии: краткое руководство

Швейцарские политики не хотят быть профессионалами

Только не называйте меня профессиональным политиком!

Таково требование многих видных швейцарских парламентариев.

Насколько оно справедливо?

Этот контент был опубликован 24 октября 2014 года, Дженни Вурц (Jeannie Wurz), swissinfo.ch

***В основе системы швейцарского парламентаризма лежит так называемый «милиционный» принцип.

***Это означает, что депутаты парламента, избравшись в одну из палат, продолжают работать по своей прежней специальности, приезжая четыре раза в год в Берн на парламентские сессии.

***Считалось, что такой «непрофессиональный» парламент помогает депутатам не терять связей с реальностью.

В последние годы, однако, многие из них уже посвящают политике значительную часть своего рабочего времени, упорно избегая «клейма» «профессиональный политик».

Что это — попытка выдавать желаемое за действительное?

Портал swissinfo.ch попытался разобраться в ситуации.

Карин Келлер-Зуттер (Karin Keller-Sutter) стоит, оперевшись о стену, в коридоре здания швейцарского парламента и что-то спокойно рассказывает журналисту. Трудно найти человека в Швейцарии, который в большей степени заслужил бы право называться «профессиональным политиком», чем эта 50-летняя женщина из кантона Санкт-Галлен. К. Келлер-Зуттер вот уже два десятилетия занимается политикой и ни чем иным.

Она была членом правительства как кантона Санкт-Галлен, так и одноименного города. Она возглавляла кантональную организацию своей партии (FDP, партия швейцарских либералов). В 2010 году она попыталась избраться в состав федерального правительства, но потерпела поражение. Зато в 2011 году К. Келлер-Зуттер уверенно прошла в малую палату федерального парламента, Совет кантонов.

Тем не менее профессиональным политиком она себя не считает. «Это я раньше была профессиональным политиком, когда работала в правительстве кантона, потому что это была работа на полный день и я отвечала за целое министерство», — объясняет она. Теперь она трудится на неполную ставку (50-60%) в Совете кантонов и у нее есть время, чтобы работать еще и в советах директоров нескольких крупных фирм и компаний.

Томас Миндер (Thomas MinderВнешняя ссылка) тоже не считает себя профессионалом. Владелец компании по производству косметических товаров, в 2006 году он запустил народную законодательную инициативу против чрезмерных зарплат топ-менеджеров и в пользу укрепления позиций акционеров. Народ Швейцарии одобрил инициативу на референдуме в 2013 году, что в одночасье сделало Т. Миндера знаменитым и в стране, и за рубежом. Человек, который «сроду не занимался политикой», сегодня уже является депутатом Совета кантонов, хоть и беспартийным.

В 2013 г., выступая в рамках транслировавшейся по телевидению торжественной церемонии «Swiss Award», он отметил, что всё это «настоящая ирония судьбы»: не являясь профессиональным политиком и никогда не стремясь стать им, он получил звание «Человек года» именно в политической номинации. «А между тем, я прежде всего предприниматель, и уже во вторую очередь депутат Совета кантонов», — подчеркнул он. Что это — лукавство или искреннее признание?

«Кухарка» у власти?

Тот факт, что и К. Келлер-Зуттер, и Т. Миндер упорно отказываются от чести получить статус профессиональных политиков, удивлять не должен.

Исторической особенностью Швейцарии изначально была идея непрофессионального парламентаризма, когда законодательные органы власти как на федеральном, так и местном уровнях формируются из депутатов, работающих на общественных началах, в соответствии с так называемым «милиционным принципом».

***Целью было сделать так, чтобы парламентарии не превращались в недоступный и закрытый от общества политический класс.

Традиция эта продолжается и сегодня.

В наши дни 46 депутатов Совета кантонов, малой палаты парламента, и 200 избранных членов Национального совета, большой палаты, занимаются политикой, так сказать, без отрыва от производства, приезжая в Берн четыре раза в год с тем, чтобы поучаствовать в очередной трёхнедельной парламентской сессии.

Правда, к этому добавляется еще участие в работе многочисленных парламентских комитетов и комиссий.

В сумме получается довольное солидное количество времени, потраченное именно на политическую деятельность, и это при том, что многие из депутатов продолжают работать по своей обычной специальности.

Помните фразу про «кухарку, которая сможет управлять государством»?

Так вот, речь идет в данном случае именно об условной швейцарской «кухарке», а точнее, о характерной для этой страны традиции совмещать политику и работу по профессии. Но насколько такое совмещение актуально для Швейцарии сейчас?

Посмотрим, например, на известного швейцарского депутата Луци Штамма (Luzi Stamm). По своей основной профессии он юрист-адвокат. В 1991 году он, однако, оставил работу в суде ради депутатского кресла в Совете кантонов, где он представляет право-консервативную Швейцарскую народную партию SVP своего родного кантона Аргау. «Я думаю, что политика, — то, как она работает в Швейцарии, — дает нам, депутатам, много свободы и возможностей», — говорит он.

Самого себя Л. Штамм воспринимает как «почти-профессионального политика». Однако по вечерам, по выходным и в периоды между сессиями «я на 100% работаю для своих клиентов. В политике я, конечно, работаю больше, чем 40 часов в неделю, но это точно не 100-процентная ставка».

Милиционная система — это миф?

Так возможно ли работать в парламенте и одновременно еще где-то?

Этот вопрос задается в Швейцарии постоянно, ведь рабочая нагрузка и сложность задач, стоящих перед депутатами, с годами только увеличиваются. Недавно этим вопросом задались и журналисты газеты «Schweiz am Sonntag».

Они провели исследование, которое показало, что 99 депутатов, согласившиеся ответить на их вопросы, уделяют своим парламентским обязанностям в среднем 29 часов в неделю, что эквивалентно работе на 70-процентную ставку. Около трети опрошенных парламентариев заявили, что у них нет другой работы за пределами политической деятельности.

С научной точки зрения вопрос постепенной «профессионализации» швейцарских парламентариев изучала недавно исследовательница из Цюрихского университета Сара Бютикофер (Sarah Bütikofer). В частности, она поставила перед собой задачу оценить количество времени, которое депутаты посвящают непосредственно политике.

Те, кто тратит на политическую деятельность треть или меньше своего рабочего времени, являются, по ее мнению, «непрофессиональными» политиками (Milizpolitiker). Те же, кто на такую деятельность выделяет две трети или более от своего рабочего времени, однозначно являются «профессионалами». Промежуточную группу в ее системе составили «полу-профессиональные политические деятели».

 

 

С. Бютикофер пришла к выводу, что в Швейцарии больше нет «милиционного» парламента, пусть даже сами депутаты активно способствуют распространению мифа о «непрофессиональном парламенте», твердо стоящем на почве реальности. «Число парламентариев в Швейцарии, работающих в сфере политики полный рабочий день, продолжает расти», — указала С. Бютикофер в интервью порталу swissinfo.ch.

Зарплата и ротация кадров

Во многих профессиях определение любительской или профессиональной деятельности зависит от размера получаемой заработной платы.

По данным парламентской базы данных «Curia Vista», в 2013 году члены Совета кантонов в среднем получали около 138 тыс. франков (около 5,5 млн рублей) в год, а зарплата депутатов Национального совета составила примерно 156 тыс. франков (более 6 млн рублей) в год. По швейцарским меркам это хорошая зарплата, позволяющая жить довольно неплохо.

Повышение квалификации для политиков

В 2014 году исследование Антуанетты Фэ Видмер (Antoinette Feh Widmer) из Института политологии при университете Берна показало, что ротация кадров среди кантональных парламентариев в период с 1990 по 2012 гг. увеличилась на 50%. Этим кантональные парламенты качественно отличаются от федерального.

Самой высокой ротация была в парламенте кантона Женева (69%), самой низкой – в кантоне Аппенцелль-внутренний (29%). Одним из результатов этого стала необходимость вовлечения большего количества новых членов в политический процесс.

В сентябре 2014 года депутаты Бернского городского парламента Михаэль Дафинофф (Michael Daphinoff) и Курт Хирсбруннер (Kurt Hirsbrunner) выступили с требованием, чтобы все вновь избранные парламентарии обязательно проходили однодневный образовательный курс, посвященный тонкостям парламентских процедур.

Они также призвали городской парламент организовывать регулярные курсы повышения квалификации в сфере политики. По их словам, в парламенте будет меньше времени потрачено впустую, если все парламентарии будут знать, какова их сфера компетенции, какова последовательность процедур и как запускать народные инициативы.

«В последние 10 лет заработная плата парламентариев выросла очень заметно, что сделало политическую карьеру куда более привлекательной, чем раньше. Понятно, что для многих это становится дополнительным стимулом полностью посвятить себя именно политике и ничему больше», — говорит С. Бютикофер.

Не случайно, что ротация кадров в федеральном парламенте Швейцарии находится на относительно низком уровне. За время, прошедшее с момента последних парламентских выборов в 2011 году, в добровольную отставку ушли лишь 24 из 246 депутатов обеих палат парламента, что составляет только 9,7% от общей их численности. И лишь только десять депутатов планируют не выдвигать свою кандидатуру в новый состав парламента, который будет определен на выборах в конце в 2015 года.

Хорошо ли быть профессиональным политиком?

«Я бы не сказал, что это плохо», — размышляет вслух Бастьен Жиро (Bastien Girod), член фракции «Зелёных» в Национальном совете. «Однако, с моей точки зрения, свои очевидные преимущества имеет и статус непрофессионального политика». Жиро ведет исследовательскую работу после защиты докторской диссертации в Высшей технической школе Цюриха (ETH Zürich). «Имея возможность соединять политику и науку, я могу независимо формировать собственное мнение, в то время как профессиональные политические деятели часто зависят от мнения других экспертов».

Карин Келлер-Зуттер полностью с ним согласна. «Я думаю, что возможность совмещать политику и другую работу является решающим преимуществом швейцарской системы. Ведь таким образом депутаты получают опыт практической деятельности. Они могут полностью погрузиться в ту или иную проблематику, они лично осведомлены об актуальных проблемах общества и бизнеса. А если вы являетесь только членом парламента, то порой вы уже просто не видите реальной жизни. И у вас, в лучшем случае, есть только смутное представление о том, что же это такое – реальная жизнь».

Обычный парень или признанный специалист?

Депутат Жаклин Фер (Jacqueline Fehr) от Социал-демократической партии считает, что всякий труд должен быть оплачен, в том числе и политический. В декабре 2013 года она выдвинула парламентскую инициативу, в центре которой стоит требование дать депутатам дополнительные финансовые возможности для повышения собственной квалификации и для получения образования. Одной из таких возможностей мог бы стать кредит на особенно выгодных условиях.

По ее мнению, политики обладают порой уникальными практическими знаниями, например, в таких сферах, как здравоохранение или образование. Они умеют, кроме того, вести переговоры, создавать коалиции, налаживать контакты и поддерживать связи с общественностью. Но у них иногда совсем нет времени для формального обучения.

«После окончания политической карьеры депутаты оказываются на рынке труда без необходимых дипломов», — говорит Ж. Фер. «Моя идея заключается в том, чтобы депутат или политик мог официально подтвердить и как бы „зачесть“ все свои наколенные навыки и знания, получив соответствующие квалификационные документы. Нужно, чтобы общество признало ценность такой профессии, как политик».

Однако термин «профессиональный политик» имеет в наше время не самую позитивную окраску. «Если вы хотите поговорить с профессиональным политиком, то это не ко мне. Я обычный парень, который просто говорит начистоту всё, как оно есть», — подчеркнул недавно в одной из британских интернет-газет член Европарламента Билл Этеридж (Bill Etheridge).

Немного истории.

В Швейцарии никогда не было традиций централизованного политического управления.

В средние века, в частности после Бургундских войн 1470-х гг., у Швейцарии возникла необходимость управления зависимыми территориями, и так возник протопарламент под названием Собор (Tagsatzung).

Он был ужасно неэффективен и неповоротлив. И это еще мягко сказано.

После гражданской войны 1847 года в 1848 году в стране по американскому образцу был создан двухпалатный парламент, состоящий из двух равноправных палат, большой и малой (называть их верхней и нижней неверно).

Большая палата, Национальный совет, представляет народ, малая, Совет кантонов / штатов соответственно субъекты федерации.

Решения принимаются обеими палатами только на основании их консенсуса. Если его добиться не удается, законопроект или вопрос отправляется в корзину.

Каковы особенности современного швейцарского парламента.

Вот только некоторые из них.

Невероятная стабильность

Есть страны, где партийно-политическое представительство партий в парламенте может меняться порой в огромных масштабах: вчера партия имела 5% голосов и соответствующую фракцию, а завтра этот показатель взлетает до 30%. А может быть и наоборот. Тот, кто считает, что такие колебания и являются основой и признаком истинной демократии, тот может спокойно выборы в Швейцарии игнорировать и утверждать, что никакой демократии тут никакой нет, что было бы абсурдом.

Основные политические партии Швейцарии

Но так или иначе, экстремальные взлеты и падения для швейцарской парламентской демократии скорее нетипичны.

Та или иная партия получила прибавку в 1,5% голосов? Или она утратила эти голоса? Этого достаточно, чтобы пресса в Швейцарии взорвалась заголовками о «кошмарно огромных» приобретениях голосов или же «о небывалом спаде электоральной поддержки». Выглядит наивно, но такова реальность.

Согласно предвыборным опросам, проведенным в Швейцарии, стало известно, что по прогнозам «зеленые» партии страны потеряют до 2,5% голосов избирателей по сравнению с 2019 годом, а вот Либералы из FDP, наоборот, получат прибавку в 1,2%.

То есть и в самом деле, расклад политических сил в швейцарском парламенте характеризуется исключительной стабильностью, но только потому, что исключительно стабильной является вся общественная система Швейцарии.

Но это вовсе не означает, что никаких перемен в нем вообще не происходит. Просто для перемен в Швейцарии требуется больше времени, да и в целом страна мыслит иными историческими циклами и интервалами.

Стабильность и доверие

Нынешний исторический период в стране начался… 175 лет назад, и он продолжается и по сей день. Какая страна может похвастаться такой стабильностью? 

Две равноправные палаты и 246 стульев

Официальное название парламента Швейцарии в составе обеих палат: Федеральное собрание (Bundesversammlung / L’Assemblée fédérale / L’Assemblea federale).

Он состоит из двух равноправных палат: малой палаты, Совета кантонов, состоящей из 46 депутатов, и большой палаты, Национального совета, состоящей из 200 парламентариев.

Называть их верхней и нижней нельзя.

Двухпалатная парламентская система была введена в Швейцарии в 1848 году после гражданской войны по американскому образцу.

Число представителей в Совете кантонов с тех пор оставалось неизменным: каждый кантон выбирает в состав малой палаты двух депутатов, мужчину или женщину.

Шесть бывших полукантонов (Нидвальден, Обвальден, Аппенцелль-Внешний, Аппенцелль-Внутренний, Базель-городской и Базель-сельский) имеют по одному депутату.

В 1979 году в Швейцарии появился новый кантон Юра и с тех пор малая палата парламента насчитывает 46 депутатов.

А вот состав Национального совета регулярно претерпевал значительные изменения. В 1848 году он состоял из 111 членов.

Каждый депутат-мужчина (первые женщины были избраны в парламент только в 1971 году) представлял около 20 000 жителей страны (включая иностранцев). Однако численность населения увеличивалась, увеличивалась и численность депутатов.

Начиная с 1962 года Национальный совет состоит уже из 200 депутатов, то есть сегодня каждый / каждая депутат Национального совета представляет около 40 000 жителей страны.

Каждый кантон получает в Национальном совете определенное количество мест пропорционально своему постоянному населению. Например, Цюрих, самый густонаселенный кантон, до настоящего времени имел 35 мест, а с 2023 года — уже 36 мест.

В зависимости от демографической ситуации этот показатель применительно к тому или иному кантону может меняться. Однако в стране действует принцип, согласно которому каждый кантон имеет право по крайней мере на одно место в большой палате, даже если численность его населения не достигает 40 000 человек.

Именно такая ситуация сложилась сейчас с кантоном Аппенцелль-Внутренний. Там этот депутат определяется весной в год парламентских выборов на народном сходе.

Мажоритарный и пропорциональный принципы

Выборы в Совет кантонов на самом деле могут вообще проводиться в иное время, но их проводят вместе с выборами в большую палату просто из экономии.

Почти по всех кантонах сенаторы выбираются по мажоритарной системе: кто набрал простое большинство голосов, тот и едет в Берн работать «в палате раздумий», как еще называют малую палату.

Систему пропорционального избрания своего сенатора применяют только кантоны Невшатель и Юра используют.

Национальный же совет избирается по системе пропорционального представительства, и происходит это уже с 1919 года. Избирательными округами в Швейцарии являются кантоны.

Сосуществование мажоритарной и пропорциональной систем формирования палат парламента оказывает значительное влияние на расклад политических сил.

Для выборов в Национальный совет важен процент голосов, полученный каждой партией. А вот мажоритарная система, используемая при формировании Совета кантонов, отдает предпочтение не партиям, но личностям.

В большую палату можно «заехать» тихой сапой в общем избирательным списке, с малой палатой такой фокус не проходит.

Там на выборы нужно являться с открытым забралом, надо быть известным людям, надо уметь формировать альянсы.

И не случайно, что в малой палате до сих пор исторически доминируют две партии, которые на последних выборах в 2019 году вместе получили лишь немногим более 26% голосов избирателей. Речь идет о партии Центра (Mitte, бывшие демохристиане, партия тех, кто проиграл гражданскую войну 1847 года) и партия Либералов (FDP, партия эту войну выигравшая). А вот Швейцарская народная партия (SVP) имеет там только шесть мест, получив в 2019 году в свою пользу 25,6% голосов. В Швейцарии, как видно, и в самом деле история 19 века еще не закончилась.

Парламент: сильный и слабый одновременно

Сильная сторона парламента Швейцарии заключается в том, что в этой стране президент не может накладывать вето на его решения.

Решения парламента не могут быть оспорены и правительством.

Конституционность парламента не может быть поставлена под сомнение никем, даже Федеральным судом в Лозанне (кстати, называть его Трибуналом неверно, в русскоязычном употребление трибунал — это только военный суд).

Но есть и слабые стороны.

Права вотума недоверия представителям правительства и всему кабмину у парламента нет. Федеральное собрание не может ни отправить правительство в отставку, ни отозвать министра до истечения срока его полномочий.

Исключение возможно в случае лишь серьезной болезни члена правительства.

Единственный формат, который дает парламенту право и возможность выразить свое недовольство тем или иным членом исполнительной власти — это выборы в Федеральный совет.

Они проходят каждые четыре года в декабре, вскоре после очередных парламентских выборов.

Но такие «отставки» действующих федеральных советников (то есть министров) происходят крайне редко.

В период с 1848 года такое происходило только четыре раза.

Последним был федеральный советник от SVP Кристоф Блохер, которого не переизбрали в состав кабинета в 2007 году.

В Швейцарии также нет борьбы между парламентским большинством и оппозицией, характерной для многих демократических систем.

Но ведь тогда и в самом деле демократия в стране какая-то… не такая? Но не все так просто.

Дело в том, что и парламент, и правительство работают в ситуации прямой демократии. Это означает, что любое их решение может быть вынесено на референдум и отвергнуто, если в течение 100 дней после официальной публикации текста нового закона будет собрано 50 000 действительных подписей, требующих провести по данному закону референдум.

В такой ситуации и кабмин, и парламент должны представлять как можно более широкий спектр политических сил.

Особенно это касается кабмина. Любые потенциально оппозиционные силы должны быть в Швейцарии нагружены правительственной ответственностью. Иначе, имея в своих руках инструмент референдума, они в теории могут парализовать вообще всю политическую жизнь в стране.

Поэтому в своей работе и правительство, и парламент ориентируются прежде всего на компромисс, который будет точно поддержан большинством депутатов / большинством народа. Который и есть… главный оппозиционер!

Важные термины швейцарской политики

Чтобы понимать, что происходит на политической арене в Швейцарии, надо разбираться в швейцарской политической и политологической терминологии, которая порой может поставить в тупик и привести к неправильным выводам.

Vernehmlassung, или La procédure de consultation — процедура общественного обсуждения и межведомственного согласования проектов законодательных актов.

Kantonale Direktorenkonferenz, или La Conférence des directrices et directeurs cantonaux — Постоянное совещание кантональных министров в той или иной области (здравоохранение, образование и т.д.).

Abstimmung, или Votation populaire — в Швейцарии для обозначения референдума используется как сам данный термин (референдум), так и синонимичный термин «(народное) голосование».

Плебисцит (организуемый властями сверху) синонимом референдума (организуемого народом снизу) не является.

Volksrechte, или droits populaires — в Швейцарии это комплекс инструментов прямой демократии, включающий референдум и народную законодательную инициативу. Вариант «народные права» лучше не использовать, вместо него предпочтительнее: «право народа на референдум», «право народа на прямое вмешательство в политику».

Konkordanz, или Konkordanzdemokratie (Le consociationalisme, aussi appelé consociativisme ou démocratie de concordance). В русском языке в политологии этим понятием описывается т.н. «консоциональная демократия», то есть демократия, построенная по принципу разумного распределения управления во всех сферах.

Наряду с понятием «консоциональная демократия» в русскоязычных научных публикациях также используется более редкое понятие «сообщественная демократия».

Конкретно применительно к Швейцарии речь идет о таком политическом режиме, целью которого является вовлечение в политический процесс как можно большего числа участников (партий, ассоциаций, меньшинств, социальных групп) и принятие решений путем достижения консенсуса с их участием.

Таким образом, наиболее понятный и адекватный журналистский перевод: «консенсусная демократия», «традиции учета мнения всех заинтересованных сторон», «практика поиска решения с учетом интересов всех общественных сил», «принятие решений на основе консенсуса» (например, правительством Швейцарии).

Отличный формат для выстраивания «прекрасных постсоветских республик будущего», не так ли? Так что политическая жизнь в стране бурлит, и еще как, просто политические кризисы тут реализуются в иных формах. А внешне? Все очень спокойно: в настоящее время страна живет в 51-м законодательном периоде (2019-2023 годы), отсчет ведется с момента основания современной Швейцарии в формате федеративного государства в 1848 году.

Старые партии

В период с момента основания современного швейцарского федеративного государства в 1848 году и вплоть до введения системы пропорционального представительства в 1917 году в Федеральном собрании доминировала партия Либералов (с 2009 года FDP.Die Liberalen). Противовесом ему была католическая консервативная партия демохристиан (CVP), сегодняшняя партия Die Mitte.

Введение пропорционального представительства на выборах в Национальный совет в 1919 году стало поворотным моментом для всей швейцарской парламентской системы, позволив даже небольшим политическим партиям получить реальное право голоса. Самую большую выгоду получила тогда Социал-демократическая партия (SP), которое сразу увеличило число своих депутатов в Национальном совете с 22 до 41.

На тех же выборах хорошие результаты показала Партия крестьян, ремесленников и бюргеров (BGB), нынешняя Швейцарская народная партия (SVP). И, кстати, если сегодня она и доминирует в швейцарском парламенте, то как раз только благодаря принципу пропорционального представительства.

В целом же на протяжении всего 20-го века, переживая свои взлеты и падения, на политическом поле страны доминировали четыре партии: либералы (FDP), демохристиане (CVP), социалисты (SP) и «народники» (SVP). В новом веке претензии на лидерство предъявляют партии экологического профиля: «Партия зеленых» (GPS) и «Зелено-либеральная партия» (GLP)- На последних федеральных выборах 2019 года эти две экологические партии получили примерно пятую часть всех мест в Федеральном собрании.

Непрофессиональный парламент

Люди, не очень разбирающиеся в особенностях швейцарской политической системы, как правило, сталкиваясь с понятием «милиционный», «непрофессиональный», «любительский» парламент, начинают недоверчиво качать головой. Как это так? Однако если разобраться, то все сразу все встает на свои места.

Согласно Историческому словарю Швейцарии, «термином „милиционный парламент“ обозначается широко распространенный в швейцарской общественной жизни организационный принцип, основанный на республиканской идее о том, что любой способный гражданин (та самая кухарка) может и должен брать на себя государственные должности и всех уровней по ставке „неполный рабочий день“ или даже на почетной, добровольной основе».

В швейцарском политическом и институциональном контексте система «милиционного парламента» понимается как противоположность «профессиональному парламенту». И действительно, с самого начала, то есть еще в 1848 году, отцы новой Швейцарии, будучи представителями кантонов, очень не хотели создавать себе самим на шею парламент, который, превратившись в оторванной от реальной жизни «политический класс», диктовал бы им, как им, в кантонах жить и что делать. Центр, который диктует регионам? Да как такое можно допустить? Поэтому ездить на работу в Берн депутаты с тех пор должны только четыре раза в год на свои сессии, не оставляя свои основные профессии.

Сегодня работа федерального парламентария стала куда более сложной и в реальности она соответствует работа по ставке в 50%, при этом уже сейчас каждый третий «слуга народа» работает политиком полный рабочий день. По меньшей мере, таковы оказались результаты исследования, проведенного в 2019 году Университетом Лозанны. Вплоть до конца 1960-х годов депутаты Федерального собрания не получали никаких «парламентских надбавок», им оплачивали только время, проведенное в парламенте на работе, и проезд, что явно отличало их от членов парламентов большинства западных демократических государств.

Last Updated on 29.05.2024 by iskova