Украина сражается не только за Украину. Она сражается за Европу и за весь мир. Украинский народ верит, что выиграет эту войну. Если не помогать Украине, тогда чего стоят понятия «обязательства» и «партнерство»?
Бывший заместитель помощника министра обороны США по европейской политике и политике НАТО Дэниэл Фата обсуждает продолжающуюся войну между Россией и Украиной.
Фата объясняет, как десятилетия политики США при администрациях обеих партий были основаны на том, что он называет принятием желаемого за действительное. Он утверждает, что это могло побудить Владимира Путина поверить в то, что он может вторгнуться к своему соседу без серьезных последствий.
Фата анализирует ход войны, а также то, как она может повлиять на международную систему в ближайшие годы. Данная запись разговора была сделана в Техасском университете в Остине.
ПОДКАСТ
Здравствуйте! Добро пожаловать на передачу Horns of a Dilemma — подкаст Техасского обзора национальной безопасности (TNSR).
Я Дойл Ходжес, исполнительный редактор TNSR. В эпизоде Horns of a Dilemma («Перед дилеммой») на этой неделе мы получаем свежую информацию о войне между Россией и Украиной и о том, что она сделала и что она означает для международной безопасности.
Наш гость — Дэниэл Фата, президент компании Feta Advisory, LLC, бывший заместитель помощника министра обороны США по вопросам европейской политики и политики НАТО.
Фата описывает историю, начиная с администрации 41-го президента США Джорджа Буша Старшего, которая могла навести Россию на мысль, что она может вторгнуться в Украину и что это вторжение будет успешным. Затем он оценивает влияние этой политики на текущий конфликт, а также последствия для безопасности во всем мире. Давайте послушаем.
ФАТА: Я подумал, что будет полезно поговорить о том, что мы имеем сегодня в связи с вторжением России в Украину. Как мы попали в такую ситуацию? Что произошло? К чему это может привести? А затем, каковы более серьезные последствия и проблемы, на которые нам — политологам и международникам — следует обратить внимание. Поскольку, я считаю, что в результате этой войны могут произойти некоторые тектонические перемены.
Итак, с этого я хочу начать. Действительно, я знаю, что это за тема. Об этом пишут в новостях, но если вернуться назад и подумать о происходящем, то что мы наблюдаем? Мы наблюдаем борьбу за нацию, говорят одни. Мы наблюдаем борьбу за Европу, борьбу за международный порядок, за суверенитет и демократию, говорят другие.
Если посмотреть на это, то это чистейший недвусмысленный вопрос героизма против диктатуры, высокомерия и неудачливого военного планирования, когда нация объединяется, потому что знает, что речь идет о её выживании.
Мы видим, как страны по всему миру, особенно на Генеральной Ассамблее ООН на этой неделе, осуждают действия России. Находятся и такие, кто смотрит в другую сторону. Вы слушаете президента Франции Макрона или генерального секретаря ООН и президента Байдена. И это как — послушайте, нужно выбирать чью-то сторону. Нейтралитет здесь недопустим. Это нечто между добром и злом, говоря словами эпохи Рейгана.
Мы видим лидера Зеленского, который пользуется общенациональной, если не всемирной, поддержкой, и лидера в лице президента Путина, который имеет искусственную поддержку, и теперь принимает, как утверждают некоторые, отчаянные меры, чтобы укрепить то, что уже потерпело полное фиаско. С точки зрения практически любого человека, использование украинской стороной коммерческих технологий, включая спутниковые снимки из открытых источников, для проведения военных операций было ничем иным, как просто фантастикой.
Но будут и те, кто на другой стороне, будь то Россия, Китай или другие, которые также будут рассматривать это как новую сферу, новую арену будущей борьбы. И поэтому вы видите оказание поддержки со стороны Польши и Румынии в отношении всех этих украинских беженцев, которые еще полтора года назад (да что там, 12-14 месяцев назад!) имели реальные проблемы с украинским правительством в отношении украинских национальных диаспор в обеих этих странах. Всё изменила война.
К сожалению, вы также видите расколы в американской политике по поводу того, каким образом и как долго нужно продолжать оказывать поддержку Украине, нужно ли поддерживать восстановление Украины, какова должна быть роль Америки в Европе, и какова должна быть роль Европы в обеспечении собственной безопасности.
Хотел бы остановиться немного на том, как мы попали в нынешнюю ситуацию.
У меня была возможность работать в администрации Буша в должности, которую я занимал в течение трех лет. И это была одна из лучших должностей, которую только можно иметь в Вашингтоне, — должность заместителя помощника министра обороны, особенно с начальником (или начальниками), который наделяет тебя полномочиями и доверяет твоему мнению.
У меня было место в первом ряду. Опять же, как я шутил, когда начинал, не все из моих начинаний были успешными. И я думаю, что многое из того, что мы видим сегодня, к сожалению, стало результатом некоторых из тех шагов, которые мы тогда предпринимали.
Так как же мы сегодня оказались в таком положении? На мой взгляд, есть три основные причины, почему Россия вторглась в Украину и почему мы теперь сталкиваемся с этой проблемой.
Во-первых, Запад хочет, чтобы Украина и Грузия интегрировались в западные институты. То есть, чтобы интегрировались в НАТО и ЕС. А для Путина это была красной чертой. Он заявил, что этого не будет. Так что было и притяжение, и отталкивание, и притяжение. И это вопрос номер один. Я вернусь к этому через секунду.
Второе — Путин думал, что сможет провести эту «операцию» и одержать победу в Украине, и я объясню, почему он так думал.
И третье — это ряд действий, начиная с начала правления Буша, Буша-43. То есть Джорджа Буша-младшего (43-го президента США), и заканчиваяя администрацией Байдена, сигналы, которые мы посылали Путину, были о том, что мы (США) не будем вмешиваться. Поэтому давайте быстро пройдемся по ним.
Итак, стремление Запада к тому, чтобы интегрировать Украину и Грузию, было очень важной частью программы Джорджа Буша-младшего. Правда, откровенно говоря, это стремление также восходит ко временам администрации Клинтона.
Когда все эти страны стали свободными после распада Советского Союза, было предпринято много усилий по изучению, как мы (Запад) можем распространить демократию, свободный рыночный капитализм на Центральную и Восточную Европу, включавшую районы Кавказа, Грузию и Украину.
НАТО создает программу под названием «Партнерство ради мира», чтобы начать процесс развития контактов между странами и НАТО, делиться опытом гражданского контроля над вооруженными силами, обучать наращиванию институционального потенциала, проводить совместные учения и обучение.
К концу десятилетия, в конце 90-х годов, мы уже видим, как первые несколько стран Центральной и Восточной Европы присоединяются к Альянсу — Польша, Венгрия и Чехия.
К 2004 году присоединились еще семь дополнительных членов Центральной и Восточной Европы — трое стран Балтии, Словакия, Румыния, Болгария и Словения, — все они теперь являются членами НАТО.
Таким образом, десять стран, которые 13 годами ранее являлись частью Варшавского договора и союзниками Советского Союза, теперь в НАТО и в Европейском Союзе.
Грузия и Украина были теми двумя странами, к которым президент Буш испытывал сильные чувства, как и многие в Конгрессе и с обеих сторон. В обеих странах произошли революции, «революции роз» и «оранжевая революция», которые избавились от бывших лидеров советской эпохи и теперь привели к власти, по всей видимости, демократов и сторонников свободного рынка.
Это было угрозой для Путина. Для Путина, который видел, как большая часть Центральной и Восточной Европы теперь прокладывает свой путь на Запад. Он не стремился к воссоединению СССР, но он стремился сохранить как можно больше стабильности в своей сфере влияния, потому что это угрожало его правлению и его пониманию того, что происходит в России.
Итак, я хочу немного ускориться, потому что не хочу слишком увязнуть в этом. Президент Буш стремился к тому, чтобы эти две страны, Грузия и Украина, были как можно ближе к НАТО во время его пребывания в должности. У президента Буша также была эта доверительность с президентом Путиным. В начале президентства Буш сказал: «Я посмотрел в его глаза, увидел его душу, и он тот, с кем мы можем работать.» И на протяжении большей части моей работы в правительстве было предпринято много усилий, чтобы попытаться выяснить, как мы можем работать с русскими.
Но затем в 2007 году (в феврале 2007 года), я был с министром Гейтсом (Роберт Гейтс — министр обороны США в 2006—2011 гг.) в его первой поездке в Европу. В Мюнхене проходит Мюнхенская конференция по безопасности. И Путин в первый и единственный раз выступая перед этой аудиторией, изложил всем, что не так с Америкой и почему не так с Европой. Вас, ребята, тошнит от фанатов, которые идут на поводу у этой гиперболической сверхдержавы Америки, и вам нужно проснуться. Ну, они и проснулись. Европа проснулась. Многие кивают головами. Или, как сказал мне сегодня утром один военный друг, они много кивали головами на север и юг, пока Путин не поставил под сомнение одну из европейских организаций безопасности под названием «ОБСЕ». И в этот момент европейцы опомнились и поняли, что у Путина действительно есть планы в отношении Европы.
И вот что произошло, так это серия разговоров, которые велись в течение следующих полутора лет в попытках понять, где находится Путин. Попытка понять, где есть области сотрудничества. Но президент Буш не отступил от идеи потенциального сближения Украины и Грузии с НАТО. И Путин сказал секретарю Гейтсу (это есть в книге Гейтса) что, послушайте, вы не понимаете, как это было. Вы на Западе не понимаете, как это было, и что произошло в России, с нашим народом. Это был не просто распад Советского Союза. Это был крах Российской империи. Запад пришел и воспользовался Россией и русскими людьми, русским бизнесом. И его (Путина) задача — восстановить влияние России в мире.
Он никогда не говорил ни положительно, ни отрицательно. И опять же, это привело бы к целому ряду мероприятий, которые мы проводили бы с Россией, пытаясь выяснить, где мы могли бы наладить сотрудничество. В конечном итоге кульминация наступила в апреле 2008 года на саммите НАТО в Бухаресте. И снова у меня была возможность присоединиться к президенту и секретарю Гейтсу. И в преддверии этого саммита, и опять же, я знаю, что это немного урок истории, но он действительно объясняет, где мы находимся сегодня.
В НАТО был создан инструмент под названием «План действий по вступлению в НАТО», который, по сути, был тем, чем он и являлся.
| План действий по членству в НАТО (ПДЧ, англ. Membership Action Plan (MAP)) — программа по принятию новых членов в НАТО. Начата в апреле 1999 года. Предназначена для помощи странам, которые планируют стать членами НАТО. Программа предусматривает получение странами-кандидатами обратной связи по поводу их действий, связанных с подготовкой к членству в НАТО и соблюдением стандартов НАТО, по всем основным направлениям (политическому, экономическому, военному, правовому и т. д.). (Википедия) |
Это был план того, как конкретная страна будет приближаться к НАТО и в конечном итоге станет членом НАТО. Но никогда не существовало временных рамок. И все эти союзники из Центральной и Восточной Европы, о которых я говорил ранее, имели один из этих планов действий по членству. Президент Буш был убежден, что мы также должны были сделать это для Грузии и Украины.
В минобороны, в правительстве и среди наших стран-союзников были также и другие мнения, они говорили: «Нет, мы не можем этого сделать, потому что если вы распространите этот План действий по членству на Грузию и Украину, вы, по сути, скажете, что они могут стать членами, но либо они недостаточно демократичны, либо они недостаточно географически примыкают к НАТО, что означает, что их будет слишком трудно защитить.»
Мой шеф, министр Гейтс, был одним из таких. Я был самым высокопоставленным человеком в минобороны, у которого была другая точка зрения. Я считал, что нам необходимо распространить План действий по членству на эти две страны, потому что нам нужно, чтобы они продолжали двигаться по западной траектории. У нас было достаточно признаков того, что Путин понимает, что ему будет трудно, и он собирается усложнить жизнь им, Грузии и Украине. Но нам нужен был этот процесс, этот своего рода перспективу, чтобы реформы продолжались. И в этом были заинтересованы президент Буш и Кондолиза Райс.
Итак, саммит начался. И тут саммит мгновенно прерывается, потому что несколько членов заявили, что они против распространения Плана действий по членству на Грузию. Поэтому им приходится перейти к так называемой чрезвычайной сессии, где присутствуют только президент и плюс один. И они все говорят и приходят к соглашению. И соглашение заключается не в том, что они продлят План действий по членству, а в том, что они включат формулировку, которая гласит, что Украина и Грузия однажды станут членами.
Таким образом, вы как бы пропускаете весь этот и план по достижению этого членства и однажды они просто станут членами. Мы с министром Гейтсом находимся в отдельной комнате, когда это происходит, и он смотрит на меня и говорит: «Ну, ты, наверное, счастлив». Я сказал, что нет. Он спрашивает: почему? Я говорю: «потому что Путин теперь диктует повестку». А он: «Фета, ты никогда не будешь счастлив».
Через две-три недели после этого меня отправили в Грузию, чтобы я передал грузинскому правительству: будьте осторожны с тем, что происходит. У нас (США) есть данные разведки, что русские наращивают силы для учений, которые они собираются провести на Северном Кавказе. Но они могут оттуда не уйти. А учения проводились в сепаратистских регионах бывшей советской республики, там есть российские паспорта, граждане, и принимающая страна угрожает отозвать или сделать что-то еще. Так что можно сказать, что это была военная игра. Можно сказать, что это была инсценировка. Но можно было также сказать, что это то, что мы видим сегодня и в Украине, особенно в связи с тем, что Путин думает о проведении этих референдумов в ближайшие пару дней.
Так или иначе, война в Грузии все же случилась.
И один из уроков: Путин говорит именно то, что думает. Мы на Западе можем этому не верить, но он думает именно так, о чем говорит.
И он телеграфировал: если вы сделаете что-то в Грузии и Украине, это будет для меня красной чертой. И это один из тех уроков, которые мы извлекли из того времени.
Итак, повторюсь, пункт номер один — у нас было желание. Это была красная линия. Так что причина номер один в том, почему, я думаю, мы сейчас оказались именно в такой ситуации.
Вторая причина кроется в том, что, на мой взгляд, Путин считал, что он действительно сможет провернуть войну в Украине. Но он не думал, что украинские вооруженные силы могут оказаться на высоте. Он считал, что это его силы на высоте.
И опять же, люди в этой комнате сделали карьеру и всю жизнь занимались вопросами разведки. Я занимался вопросами политики, но в зависимости от того, в какой организации вы работаете, иногда вы предоставляете начальнику информацию, которую он или она хочет услышать, а не ту, которую ему нужно услышать. И я думаю, что часть того, что мы видели в этой войне (и это в какой-то момент станет известно), заключается в том, что точная информация ему не была предоставлена.
И вы также можете утверждать, что, возможно, здесь имело место некоторое высокомерие. Но, опять же, пункт номер два — он думал, что сможет это сделать.
Так что это подводит нас к третьему вопросу: почему мы оказались в этом положении?
То, как все это произошло? Теперь насчет того, какие шаги предпринимал Запад, пытаясь найти путь мирного сосуществования с Путиным, а затем не желая принимать его таким, каким он есть на самом деле.
Я говорил с вами о президенте Буше и рассказал вам о войне в Грузии. Что ж, после войны Россия — Грузия не было никаких последствий для президента Путина. К моменту прихода администрации Обамы в начале 2009 года, война была в августе 2008 года. К началу 2009 года новая администрация, госсекретарь Клинтон и другие призывали к перезагрузке отношений с Россией. То есть никаких реальных санкций.
Тогда и произошла перезагрузка.
Что должно было произойти, так это то, что они попытались бы найти, как мы это делали в администрации Буша, конструктивные способы совместной работы. Но о том, что произошло в Грузии, почти забыли.
И вот в 2014 году снова происходит движение. Помните, я говорил вам, что частью цели Запада было сближение с Украиной? Это был шаг. ЕС расширил статус членства Украины на два уровня, и украинское общество должно было провести референдум, принимать ли это и сближаться с ЕС. И вот тогда тогдашний прокремлевский президент Украины Янукович заблокировал проведение референдума.
Произошел новый раунд больших протестов. Янукович бежал в Москву. А Путин направил войска «для защиты российских граждан» в Украине. И бросил много сил на Донбасс и в Луганск. И все, что мы там видели — это бои (как и сейчас).
Запад тогда выступил с несколькими осуждениями, ввел несколько санкций, но все прошло. А в 2017 году генеральный секретарь НАТО заявил, что Россия не представляет угрозы для Альянса, хотя Россия все еще держала свои войска в Украине.
Формально Украина не является членом Альянса, но чтобы Россия «не представляла угрозы»?!
И затем произошел ряд событий, начиная с COVID, страны изолируются. Были комментарии Трампа о Европе, объятия Трампа с Путиным.
На арену выходит Байден. Заходите! У вас есть состязание Байден-Трамп. Потом 6 января (захват Капитолия США — инцидент, произошедший 6 января 2021 года, начавшийся как митинг протеста у здания Капитолия США и переросший в вооружённое столкновение), вывод войск из Афганистана, уход канцлера Меркель в Германии. Так что у Путина родилась схема: от «я думаю, что я могу это сделать» до международного сообщества как такового. «Они никогда особо не наказывали меня. Я не думаю, что у них хватит духа и мужества. Те, кто потенциально мог бы иметь сильные голоса, выглядят довольно слабыми. Я думаю, что я пойду на это.»
И вот случилось то, что мы видим в итоге. Мы видим, как Путин воспользовался этим, думая, что он может добиться своего. И семь месяцев спустя русские все еще продолжают добиваться этого.
А вот что действительно произошло за этот период — это США. Они стали перерождаться в бесспорного лидера Альянса. Боже, благослови поляков! Боже, благослови Великобританию и других!
Но никто не мог мобилизовать свои ответные меры для поддержки Украины, кроме Соединенных Штатов. Соединенные Штаты начали на шесть месяцев раньше. За последние два месяца я дважды был в НАТО, беседовал о войне, о недавнем саммите НАТО и других вещах, о том, как все это произошло.
И реальность такова, что Соединенные Штаты, начиная с октября прошлого года, начали информировать украинцев, начали информировать союзников о том, что они видят: это похоже на 2008 год. Эти признаки того, что мы сейчас наблюдаем эти учения с Беларусью прямо над правой, северной украинской границей, что-то похожее на симуляцию, как это было в Украине, о российских гражданах, которые якобы могут быть в опасности. И мы видим более крупные силы, чем были в Украине.
Так что США предоставили эту разведывательную информацию союзникам, а союзники что, поверили? Нет! Совершенно. Это происходит на волне вывода американских войск из Афганистана. Это происходит спустя годы после не самой точной разведки по Ираку. Так что у американской разведки были проблемы с доверием союзников, но и они не верили, что Путин на это пойдет. Хотя они уже видели 2008 год и 2014 год.
Они просто не верили, что Россия пойдет на это, поэтому США остались при своем мнении. В конце концов, британцы и поляки подключились к этому, у них также были подтверждающие разведданные, и потребовалось, чтобы президент Соединенных Штатов говорил об этом публично, другие союзники говорили об этом публично, чтобы украинцы действительно подключились и поверили в это, потому что грузины в 2008 году не верили, что это может произойти.
Потребовалось время, чтобы украинцы также поверили в это. Но как только они поверили в это, Соединенные Штаты и несколько союзников действительно активизировались в плане дополнительной подготовки, помощи по целому ряду дисциплин (о которых мы не можем говорить в этой комнате), чтобы убедиться, что они готовы.
Но даже накануне войны союзники по НАТО все еще не верили, что это произойдет. А те, кто колебался, считали, что Украина никогда не сможет продержаться. Думали, украинцы ни за что не выстоят. Поэтому давайте будем очень осторожны в том, сколько мы им дадим.
И вот, спустя семь месяцев, мы снова видим, что украинцы перешли в контрнаступление, нанеся огромный урон российским войскам, но не без собственного ущерба для украинских войск. И вы видите, что теперь есть альянс, который почти единодушен в плане поддержки этого.
И как сказал мне кто-то на прошлой неделе, когда я был в НАТО, они сказали, что
Украина сражается не только за Украину.
Она сражается за Европу и за весь мир.
И поэтому, когда мы подумаем о некоторых более серьезных последствиях, мы перейдем к этому. США возглавили эти усилия. И многие люди, как я, республиканцы, и в моем окружении много друзей, которые служили при Буше-младшем, а другие при Трампе, они действительно считают, что Байден потерпел неудачу, что это был провал, что Украина не была бы в состоянии войны, если бы не Байден.
И я сказал им: слушайте, причина в другом. Это Путин. Это не Байден. Это 100% из-за Путина.
На самом деле, Украина не существовала бы как государство, если бы не то, что смогли сделать президент Байден и его команда. Но это не значит, что они не совершали ошибок. И я думаю, что еще одна причина, по которой Путин сделал то, что он сделал, заключается в том, что президент Байден и лидеры НАТО были весьма непреклонны в том, что они будут защищать каждый квадратный сантиметр территории НАТО.
Но если вы Путин, то слышите следующее: «Хорошо, вы будете защищать до линии, но вы поведены только до этой линии. Так что то, что за линией — это мое. И вы не перейдете эту линию».
И поэтому есть те, кто скажет, что если и был провал, то это то, что мы не сделали этого или что президент Байден отошел от предыдущих президентских сценариев и не сказал, что если вы пойдете против Украины, то на столе будут разные варианты. Аспекта сдерживания больше не было. Речь шла о санкциях, но без потенциальных военных действий. И по сей день НАТО, эта американская администрация и другие очень осторожно относятся к тому, чтобы это не выглядело так, будто Соединенные Штаты и НАТО вовлечены в прямой конфликт.
Есть и те, кто говорит, что, мол, если бы мы дали Украине больше оружия в первые дни, эта война была бы закончена. Но опять же, как я уже говорил, никто не верил, что Украина сможет выстоять, и поэтому никто не захотел бы вводить туда «Джимми» (военные грузовики армии США) и все эти тяжелые системы.
Я думаю, мы устранили аргументы о том, что украинцам нужно больше времени на обучение. Вы даете им систему, и они идут с ней в бой. И поэтому, как я шучу, каждый, кто слышал, как я говорил об этом в последние недели, говорит, что вопрос постепенности в материальной поддержке украинцев похож на задержку в аэропорту. Если бы вы знали, что вас задержат на 12 часов, вы бы поступили по-другому. Если бы мы знали, что украинцы одержат победу, мы бы дали им больше оружия и других вещей раньше. Но мы не знали, и мы не знали, как долго это будет продолжаться.
Мы не знали, насколько ужасно плохо русские выполнят эту миссию и насколько блестяще и новаторски украинцы справятся с российскими войсками и отбросят их назад. Так что произошло очень многое. Я наблюдал за ходом боевых действий, начиная с российского наступления и заканчивая украинским контрнаступлением и тупиковой ситуацией.
Когда я был в НАТО в конце июля, был период тупика, и было много разговоров о том, что Зеленский должен успокоиться, потому что все идет не по его сценарию. И вот я на прошлой неделе в НАТО, и там говорят, что мы должны дать Зеленскому все, что у него есть, чтобы он мог закончить это. Верно. Украинское общественное мнение IRI, группа, с которой я работаю — они опросили украинцев в июне и июле. 98%.
На самом деле, я получил данные прямо здесь.
98% украинского народа верят, что они выиграют эту войну. Это статистика в июне и июле. А сейчас, если спросить снова, будет еще больше. Президент Зеленский имеет рейтинг одобрения 91%. 64% украинцев заявили, что война не должна закончиться, пока они не вернут все территории, потерянные в 2014 году.
Если вы Зеленский, который не был популярен до войны, нет причин отступать. Причин отступать нет. И каждая речь этого человека говорит о том, что мы сражаемся за всех, и нам нужно больше от вас. Нет никаких сомнений в надежности и преданности украинских сил.
И то, что мы видим в последние 24-36 часов, можно назвать шагом отчаяния со стороны президента Путина. Сейчас он призывает или активизирует небольшую часть из 300 тысяч резервистов, но он призывает только тех, кто уже прошел определенную подготовку по призыву. Богатые дети, которые являются частью этого резерва, не призываются. Об этом есть много статей. Путин не может позволить себе потерять олигархов. Он не может позволить себе, чтобы ситуация стала еще хуже, чем она уже есть для среднестатистической российской семьи.
Мы видели комментарии, которые он также сделал о том, что он потенциально может сделать все необходимое для защиты территории Украины. Возможно, он имеет в виду использование ядерного оружия, но он также говорит о способности украинских сил наносить удары по российской территории, что и произошло за последние семь-десять дней. Они наносили удары по складам боеприпасов. Они нанесли удары по мостам на российской стороне, чтобы предотвратить пополнение запасов с российской стороны в Украину, а не только в районах, которые россияне удерживают с 14-го года.
Так что происходит много всего, и вопрос в том, чем это может закончиться.
Еще весной я начал говорить, что есть четыре вероятных сценария, и я по-прежнему так считаю. Четыре вероятных сценария.
- Первый из них (без особого порядка, кроме последнего) заключается в том, что украинцы тем или иным способом смогут одержать победу.
И я думаю, как вы определяете победу? Вернут ли они все территории, которые они потеряли? Смогут ли они возобновить борьбу за Крым? Или они смогут получить достаточно, чтобы Путин сказал: «Хорошо, я понял». Или международное сообщество, оно действительно чувствует себя достаточно сильным, чтобы оказать давление на Путина и заставить его сказать «хватит».
- Сценарий второй — Россия побеждает.
И на данном этапе я вижу, что Россия может победить, только ликвидировав Зеленского (что, я думаю, уже давно находится в их списке) либо сделав немыслимое, а именно — использовав тактическую ядерную бомбу и сохранив угрозу, что может быть использована вторая, третья или четвертая. И в этот момент у Зеленского не остается другого выбора, кроме как дать сигнал урегулировать спор путем переговоров. Я не буду употреблять слово «капитуляция», но подать сигнал об урегулировании путем переговоров.
- Третий вариант, который я считаю наиболее вероятным, выделен особо. И я бы хотел, чтобы украинские силы находились в наилучшей боевой позиции для этого, — все закончится путем переговоров.
И должно быть какое-то понимание. Вот как выглядит украинская безопасность. Вот положения, в соответствии с которыми будет управляться восточная Украина. Я еще не до конца продумал, как это выглядит, но именно здесь обе страны должны сотрудничать, возможно, с международным модератором. Турки, французы и другие пытаются играть эту роль, но на самом деле это просто урегулирование путем переговоров, либо добровольно, либо под силовым давлением.
- Какой четвертый вариант? Ну, если использовать сценарий ядерного удара, то два — это не очень плохо, но четвертый вариант — это то, что все пойдет по другому пути, что все это разрастется и затянется.
Мы не читали отчеты. Опять же, у меня нет доступа, и я бы в любом случае не стал использовать его в этой комнате. О том, что Россия уговаривает Пхеньян приобрести военное оружие, Иран предоставляет больше оружия, и мы знаем, что Путин и президент Китая Си Цзиньпин встретились на прошлой неделе. И хотя в обществе говорят о том, что Путин признал, что Китай был им недоволен, в действительности мы не понимаем этих отношений.
Как и Китай, Северная Корея, Иран сейчас вовлечены в войну, поставляя наемников и оружие, что позволит Путину снова получить преимущество в Украине. Путин также может решить, что если эти референдумы на востоке Украины окажутся успешными, и четыре отколовшихся региона проголосуют за присоединение к Москве, то у него не останется другого выбора, кроме как удвоить усилия.
Или он может попытаться пойти на конфликт с НАТО. НАТО не клюнет на эту приманку, но вы можете увидеть ошибочный ракетный удар, вы можете увидеть активизацию сил в Калининграде. И для тех, кто понимает европейскую географию Польши, вот здесь Литва, а здесь — Калининград. 100-тысячное войско, ядерные ракеты, огромное количество больших складов оружия. Там много солдат, и Путин не захочет наглеть. Он может сказать: «Я собираюсь перебросить эти силы для укрепления восточной Украины, а вы, ребята, попробуйте меня остановить».
Так что есть несколько путей, по которым это может стать очень большим и очень страшным. И опять же, я считаю, что так или иначе все сведется к урегулированию путем переговоров.
Но как мы к этому придем? И каковы те факторы, которые будут влиять на это? И вот что я на это отвечу: на самом деле их три. Это:
- общественная поддержка США.
- действия европейских западноевропейских правительств,
- поддержка российской общественности и олигархов.
Что касается первого, как я уже говорил в своем вступительном слове, я действительно обеспокоен тем, где находятся вашингтонские республиканцы с точки зрения способности поддержать Украину. И я думаю, что это наблюдается, это наблюдают в Европе, и для них это не имеет смысла. Зачем США тратить все это на военную сторону, чтобы потом не быть там для восстановления? Разве США, американский народ не понимает, что поставлено на карту?
И есть такая забавная игра для всех, кто следит за политикой Конгресса на промежуточных выборах, где я хотел бы думать, что люди на самом деле так не думают, но они играют в эту игру, что, смотрите, мы сделали свою работу, а теперь это чья-то другая. И когда речь заходит об урегулировании путем переговоров, насколько США поддерживают то, что происходит после чернил (подписания соглашения).
То, насколько США будут поддерживать то, что произойдет после того, как высохнут чернила, будет очень важно для европейского уровня. Так, во время тупиковой ситуации, возникшей всего несколько недель назад, западноевропейцы много говорили о том, что мы не видим, чтобы администрация Байдена взяла на себя ответственность за финансирование миллиардных восстановительных работ. Речь идет о сотнях миллиардов на восстановление Украины. Таким образом, это ляжет на нас в Западной Европе. И это дает нам рычаг давления на Зеленского. Мы можем сказать ему, чтобы он снова прекратил боевые действия, особенно в патовый период, потому что нам здесь, в Западной Европе, будет холодно, а у нас нет обязательств. Так что давайте просто. Давайте просто выясним, что нам нужно сделать, чтобы заставить Зеленского прекратить борьбу. Я просто перечисляю все данные общественного мнения.
Зеленский ни за что не прекратит бой. Но Зеленский знает, что ему не хватает 10 миллиардов долларов в месяц, чтобы обеспечить работу государственных служб и выплату зарплат. Ему нужны эти деньги с Запада. Соединенные Штаты выделяют на эти цели 2 миллиарда долларов в месяц, но остальные 8 миллиардов должны поступать откуда-то еще, чтобы поддерживать работу государственных служб. Он будет в огромной степени зависеть от Западной Европы, чтобы сохранить свою страну.
И поэтому боевые шаги, которые он предпринимает, поставят его в более сильное положение и, надеюсь, смогут подавить некоторые из этих западноевропейских шагов или давления.
Сейчас Центральная и Восточная Европа, хотя они недостаточно сильны в финансовом отношении, чтобы быть в состоянии восстановить Украину самостоятельно, но они, как члены Европейского Союза, очень активно выступают против [колебаний] Западной Европы, говоря, что мы не можем демонстрировать разобщенность перед Россией. Мы не можем показывать разобщенность, мы не можем показывать, что у нас нет выдержки. И поэтому, для тех, кто смотрел новости, Германия сегодня решила национализировать одну из своих крупных энергетических компаний, чтобы обеспечить возможность продолжать поставки газа в течение зимних месяцев.
И, наконец, третье — это российская общественность и действия олигархов. Я бы подумал, что олигархи уже обступили Путина и говорят: «Знаешь, Вова, это было весело, с тобой было хорошо, но теперь это начинает бить по нашим кошелькам, и поэтому тебе нужно с этим заканчивать». Это не значит, что этого не могло произойти, просто может быть, те, кто на это пошел — это как раз те, кто выпал из окон во всех этих разных местах.
Но я думаю, что ему действительно не хватает поддержки олигархов. Я думаю, что санкции начинают давать о себе знать. И впервые за многие годы, возможно, за все два года своего правления, Путин действительно видит, что законодатели и общественность начинают выходить и говорить: «Хватит. Это не та война, которую мы хотим. Вы нам лгали. Это не то, чего мы хотим.» И поэтому я думаю, что на любого это будет оказывать большое давление.
И в этой комнате много людей, которые изучали авторитарные режимы. И что происходит, когда наступает отчаяние? Хватка становится крепче. Хватка становится крепче, и это становится более опасным для всех, кто вовлечен, для граждан, для генералов, для офицеров разведки, а также для тех, кто находится на другом конце ствола. Так что все будет очень интересно.
И если США и Европа смогут сохранить единство, продолжать прилагать больше усилий и убедиться, что Зеленский сможет сохранить темп — это будет иметь ключевое значение.
Итак, когда все закончится, в каком направлении нам надо вести поиски? Я думаю, что существует реальный вопрос в том, как будет выглядеть сдерживание в будущем. Это большой стратегический вопрос.
Итак, да, Путин не напал на НАТО, так что сдерживание сработало. Но вот НАТО с тремя ядерными державами (членами Альянса) — Соединенными Штатами, Францией и Великобританией. И мы не смогли остановить нападение, имея ядерное оружие, не смогли остановить нападение на суверенную страну.
Сейчас такие случаи есть, но Украина, НАТО и ее стратегическое сдерживание сработали, потому что на нее не нападали. Но когда вы возвращаетесь в 2008 год и используете этот язык, однажды станете членами, разве вы не обязаны каким-то образом быть в состоянии защищать? Разве вы не чувствуете определенную ответственность за те две страны, которые, как вы сказали, однажды станут членами? Я не знаю ответа.
Это часть второго момента, на который мы должны обратить внимание: когда мы берем на себя обязательства, должны ли мы быть в состоянии их подкрепить? Джон Болтон (советник президента США по национальной безопасности в 2018-2019 гг.) говорил, что этим заявлением в 2008 году мы оставили Украину и Грузию в зоне стратегической двусмысленности, и Россия воспользовалась этим.
Коллективный Запад никогда не следил за этим, поэтому Путину удалось раздробить Грузию. И поэтому Грузия не имеет полного контроля над всей страной. И Украина тоже. Так что мы оставили обе эти страны на произвол судьбы. Чего стоят понятия «обязательства» и «партнерство»?
И если вы Тайвань, если вы страна в Восточной Азии и, знаете, Китай там, какие обязательства вы хотите взять на себя? И насколько вы верите, что Соединенные Штаты и Западная Европа будут рядом с вами?
Я думаю, что из этой войны можно извлечь много уроков о том, как вести войну, как использовать беспилотники, как использовать дальний точный огонь, надежную связь, спутниковые снимки, а также все сопутствующие средства противодействия. Противодействие беспилотникам, противодействие батареям, все эти вещи.
Нужны ли наши танки для будущих войн? Нужны ли больше адаптивные системы, относительно недорогие, такие как украинские беспилотники, с ручной гранатой, у которой при падении выдергивается чека?
Идет много дискуссий, как будут выглядеть войны в будущем. И это нужно брать в расчет. Будущее демократии против авторитаризма.
Хочется верить, что Украина победит, хотя это и не гарантировано.
Поэтому борьба за демократию все равно будет продолжаться. И если каким-то образом Путину удастся снова одержать победу с помощью ядерного оружия, или Зеленский будет вынужден вести переговоры об урегулировании, какой сигнал это пошлет Китаю? Какое послание России? Неужели мы сновапойдем на уступки в отношениях с Россией? Потому, что это легкий выбор, или же мы просто хотим лучших отношений с ними?
Список больших стратегических вопросов можно продолжать. Например, какие уроки извлечет из всего этого Китай?
И чему учится Тайвань? Если вы Китай, как мне защитить свою экономику? Потому что я знаю, что первое, что произойдет, это санкции, а затем китайцы попытаются отключить мой Интернет и предпримут другие вещи. И как будут это выглядеть первые несколько часов? Насколько сильно я телеграфирую о том, что собираюсь делать на Тайване? Потому что русские, конечно, телеграфировали о том, что там находится наш коммерческий спутник и другие изображения, так что не сделают ли китайцы что-нибудь неожиданное?
Так что здесь можно извлечь много уроков.
Думаю, другим важным моментом является, что будет после окончания этой войны. Как бы она ни закончилась, будут ли США оставаться лидером в Европе или из-за некоторых из этих политических сил, и это не только правые, верно? Я имею в виду вашингтонских республиканских правых, а также Берни Сандерс, Элизабет Уорренс, та часть левых, которые также не считают, что Соединенные Штаты должны быть в Европе. Они так не считают почти по тем же причинам, а именно: Европа богата. У Европы есть возможности. У нас же есть и другие обязательства. У нас есть Китай, у нас есть другие вещи.
Сейчас Сандерс и Уоррен скажут также: мы тратим слишком много, так пусть Европа тратит. Давайте просто защищать, давайте просто защищать — и все. Но какова роль Соединенных Штатов в НАТО, а затем в качестве защитника безопасности во всем мире? Я также думаю, что это под вопросом. И поэтому позвольте мне на этом остановиться.
Но в заключение хочу сказать, что, на мой взгляд, мы переживаем важный исторический момент. Я аплодирую всем вам за то, что вы надели военную форму, чтобы иметь возможность защищать эту страну и другие страны. Вам предстоит очень интересное время. Я думаю, у каждого поколения бывают интересные времена. Ваше будет не менее интересным.
Есть такой термин, который я использую в последнее время:
Насколько хорошо мы усваиваем уроки, а не просто наблюдаем за ними?
И действительно ли мы извлекаем уроки из происходящего?
Спасибо за внимание.
30/09/2022
Источник: War On The Rocks
Last Updated on 02.10.2022 by iskova