Украина и меняющаяся геополитика Хартленда

По мере того, как конфликт в Украине перешагнул шестимесячный рубеж, опасения относительно жестокой войны на истощение вдоль неподвижной линии фронта переросли в серию успешных контрнаступлений украинских войск на города, удерживаемые Россией с самого начала войны.

Теперь можно представить себе украинскую победу раньше, чем ожидали многие на Западе, и с огромными геополитическими последствиями для Европы и всего мира.

Будучи пограничным государством, Украина может ориентироваться на соседние державы, но ее судьба все больше определяется именно теми, кто находится внутри ее собственных границ. Возможность полностью освобожденной Украины, отвечающей за свою стратегическую судьбу, требует оценки места Украины в истории геополитической теории.

Способность России управлять отношениями и проецировать силу через свою сферу влияния в центре Евразии ослабевает. Поэтому, спустя более тридцати лет после обретения независимости от Советского Союза, борьба в Украине знаменует собой разделительную линию постсоветской эпохи в одном из самых геополитически значимых регионов земного шара.

История Украины в геополитической перспективе

Географ и основатель современной геополитики Хэлфорд Макиндер в своей «Теории Хартленда»  утверждал, что тот, «Кто контролирует Восточную Европу, тот командует Хартлендом; Кто контролирует Хартленд, тот командует Мировым островом (то есть Евразией и Африкой); Кто контролирует Мировой остров, тот командует миром».

Со времени публикации статьи Макиндера в 1904 году, Восточная Европа в значительной степени подпала под прозападную ориентацию, за исключением Беларуси как евразийского придатка России, а также Украины и Молдовы, продвигающихся на Запад, но все еще находящихся в состоянии геополитической неопределенности. Гарантии безопасности Украины более надежные, чем у Молдовы, которая остается под угрозой российских провокаций в Приднестровье, в сочетании с устойчивой поддержкой прокремлевской социалистической партии (Партии социалистов Молдавии — ПСРМ) бывшего президента Игоря Додона.

Кроме того, спустя более ста лет после публикации книги Макиндера «Демократические идеалы и реальность» конфликт между Германией и Россией, а значит, Центральной Европой и Россией, стал более управляемым к выгоде обеих стран, но, возможно, в ущерб таким центральным странам, как Украина.

Германия по-прежнему сталкивается с «проблемой России», по словам Джона Лафа, который отдает предпочтение континентальной безопасности, а не антагонизму с Москвой, и делает значительный акцент на той роли, которую Россия сыграла в определении роли Германии в Европе.

По прошествии шести месяцев, настоящий «Zeitenwende» (поворотный момент), как его провозгласил канцлер Шольц, происходит в сердце страны, гораздо ближе к недавно отвоеванному городу Изюм, чем в коридорах власти в Берлине. Германии все еще предстоит решить основные задачи, связанные с кардинальным пересмотром политики безопасности и обороны, и успехи Украины в контрнаступлении могут, наконец, заставить Берлин действовать.

Конфликт в Украине также показал непреходящее значение Евразии для амбиций соперничающих держав.

Джеффри Манкофф в своей книге «Империи Евразии» утверждает, что Евразия после холодной войны — это континент «не столько государств, сколько регионов», где «крупные, мощные государства» и внешние державы, такие как ЕС и США, борются за влияние на более мелкие государства, которые находятся между ними. В этом регионе идет новая большая завоевательная игра, а суверенитет государств, по словам Манкоффа, существует на «ограниченном и условном» уровне, о чем свидетельствует путинская концепция Украины.

Оценка историка Генри Адамса, сделанная более века назад, о том, что основной проблемой Европы является Россия, по-прежнему актуальна, а попытки твердо определить стратегическую судьбу России как евроатлантическую или евразийскую не увенчались успехом. Путин проявляет гораздо больший интерес к реинтеграции имперских пограничных территорий Европы из старой Киевской Руси, которые долгое время составляли сердце русской культуры и идентичности, нежели к объединению государств Центральной Азии в противовес ЕС.

Евразийский экономический союз, который часто рассматривается как ответ Путина на ЕС, является скорее практическим экономическим соглашением между давно поддерживающими друг друга государствами, чем идеологической опорой или проектом, формирующим наследие Кремля.

Самым важным изменением со времен Макиндера является роль Китая в Евразии, где Россия играет роль младшего партнера почти по всем важным вопросам под руководством Пекина, несмотря на то, что она вовлечена в отношения «без границ».

Аналогичным образом, роль России как гаранта безопасности на Кавказе (ключевом регионе, находящимся на перекрестке границ многих бывших империй), также подвергается испытанию из-за ее действий на Украине. Способность России использовать свою ведущую роль в организациях коллективной безопасности в своей сфере влияния, таких как ОДКБ, ослабевает, что заставляет другие державы (от Китая до Турции и США) выходить на арену.

В Восточной Европе влияние России остается сильным с точки зрения культуры и идентичности, но слабым с точки зрения перспектив создания альянсов и экономического развития, по сравнению с ЕС. Это касается Сербии, давнего союзника России со славянскими корнями, которая проводит многовекторную внешнюю политику, стремясь получить инвестиции из Китая, а также вступить в ЕС.

В Украине, несмотря на наличие большого количества этнических русских, имеющих давние связи с Москвой, широкая народная поддержка европейской интеграции и стратегических перспектив существует во всех регионах от польской границы до Донбасса. Таким образом, Украина может физически существовать в спорном пространстве центральной части страны, но в идеологическом, военном и стратегическом плане она все больше сближается со своими соседями на Западе.

Война Путина в Украине только ускорила эту тенденцию, вызвав к жизни те самые угрозы, которые он представлял себе в связи с расширением НАТО, поскольку Швеция и Финляндия теперь собираются присоединиться к Альянсу. Таким образом, Хартленд, скорее всего, станет не только безальтернативным, но и связанным договором с западными институтами, которые Путин воспринимает как экзистенциальную угрозу для выживания России.

Для Польши и стран Балтии Украина остается сердцевиной Европы как оспариваемое пространство между двумя конкурирующими блоками — ЕС и Россией, которое имеет решающее значение для силы каждой из противоборствующих сторон и для выражения их ценностей. Напротив, Франция, Германия и другие западноевропейские государства по-прежнему рассматривают Украину как периферийное государство, существующее в следующей волне расширения Европы, интеграция которого не является критически важной для их собственного успеха и процветания, а скорее исключительно для Украины как государства, стремящегося к членству в ЕС.

Для таких государств, как Франция (которые имеют амбиции пересмотреть европейское ядро и заняться проецированием силы в других областях, таких как Африка и Индо-Тихоокеанский регион), Украина остается расходным материалом в сфере безопасности. Для Франции и Германии Украина — это еще не «новый Берлин», стоящий в авангарде свободы, а просто перспективный член интегрированного европейского ядра, все еще открытого для включения России в качестве основного экономического партнера.

Страны Балтии и Польша рассматривают Украину иначе — как последний бастион свободы в силу ее географии и положения в Хартленде, что также было подтверждено премьер-министром Финляндии Санной Марин в недавнем выступлении в Европейском парламенте.

Западные соседи Украины по Хартленду по праву рассматривают Киев не как лишенную самостоятельности пешку на геополитической шахматной доске, а главного игрока, заслуживающего ведущей роли.

Ориентация Украины на будущее

За более чем 100 лет с тех пор, как Макиндер впервые выдвинул свою теорию, Украина прошла путь от Хартленда к имперской периферии и от пограничной территории к прифронтовому государству.

В отличие от предыдущих войн, завоевание украинской территории для получения материальной политической выгоды менее важно, чем защита этой территории и связанные с этим ставки для проекции силы и ценностей в 21 веке.

Украина является «Хранителем Врат» в Европу, ключевым показателем, куда движется континент и как на это отреагируют устоявшиеся европейские государства, а также державы с имперским наследием. После вторжения России 24 февраля Украина показала себя как решительно европейское государство, борющееся за европейские ценности и ориентацию, которая заметно отличается от московской. Однако, в силу географических особенностей, потребуется время, чтобы Украина была полностью принята как современное европейское государство, занимающее прочное место в европейской семье народов.

Украина — не козел отпущения за все беды ЕС, а источник моральной ясности для блока и напоминание о важности расширения для оживления его основной миссии. Немногие страны имели такое решающее значение, как Украина, для силы соперничающих соседних держав как в 20-м, так и в 21-м веке.

Поскольку конфликт продолжается, для развития и будущей ориентации Украины также крайне важно, чтобы ее территория больше не рассматривалась как пограничная область на постсоветском пространстве.

Хотя эта схема может быть важна для определения исторического контекста нынешнего конфликта, она по-прежнему ставит Украину в зависимость от постимперской периферии, которая, по словам Путина, является не полностью суверенной, а условно суверенной, как член туманного ближнего зарубежья.

Кроме того, понятие постсоветского пространства имеет множество различных интерпретаций и перспектив и часто определяется теми, кто находится в Москве или на Западе, чтобы служить их собственным стратегическим расчетам и национальным интересам в оспариваемом пространстве.

Украина теперь может исправить и переосмыслить, что значит быть постсоветской, и проецировать собственную модернизированную концепцию своего региона Хартленда на другой конец Европы, поскольку она ведет переговоры с Брюсселем о членстве в ЕС.

Как уже давно признали ведущие геополитические мыслители, Украина слишком важна и является слишком большим членом центрального региона, чтобы потерпеть политический или стратегический крах.

Как показали последние месяцы, Украина не демонстрирует признаков поражения, и Западу пора задуматься о последствиях победы Украины для существующего порядка безопасности в Европе. Учитывая непреклонную силу украинского проекта и его народа, нет ничего беспрецедентного в том, что Украина в какой-то момент станет движущей силой дебатов о будущем Европы.

Более ста лет назад Макиндер не учел в своем первоначальном анализе то, что Украина существовала как государство-хартленд ослабленной и изолированной России, а украинская идентичность и воля к борьбе были намного сильнее, чем у ее более крупного соседа.

Это величайшее геополитическое развитие в пользу Украины, делающее Украину Хартлендом не только географически, но и духовно, как лидера морального стимула, способного пересмотреть ядро Европы и переосмыслить отношения в Евразии.

19 сентября 2022 г.

Автор: Александр Бротман

Источник: Geopolitical Monitor

Last Updated on 20.09.2022 by iskova