НЕЛЬЗЯ ВЫДАВАТЬ ЖЕЛАЕМОЕ ЗА ДЕЙСТВИТЕЛЬНОЕ

Турецкое правительство использует российское вторжение в Украину для урегулирования нерешенных вопросов с большей частью членов НАТО.

Ожидалось, что Швеция и Финляндия быстро присоединятся к Альянсу на июньском саммите в Мадриде. Вместо этого, Анкара сорвала коронацию.

Турция, вступившая в НАТО в 1952 году во время первой волны расширения Альянса, стремится добиться уступок от Швеции и Финляндии по вопросам борьбы с терроризмом, выдачи Турции граждан курдского происхождения и снятия эмбарго на поставки оружия, которое большая часть стран Запада наложила на Турцию после ее вторжения в Сирию в октябре 2019 года.

Турецкие протесты подчеркнули, что узкие интересы Анкары в области безопасности значительно отличаются от интересов остальных членов НАТО, особенно в то время, когда Альянс стремится выйти за рамки войны в Афганистане и вернуться к своей основной миссии — сдерживанию России.

Тема Турции вызвала поляризацию дебатов во многих западных столицах. В центре дебатов — ценность Анкары для Альянса, а также имеет ли значение для безопасности Запада внутриполитический авторитаризм Турции и ее функциональные взаимоотношения с Москвой.

Скептически настроенные к Турции утверждают, что Анкара сводит на нет усилия Запада в Сирии, а ее тесные торговые отношения с Россией и отказ присоединиться к западным санкциям в наказание Москвы за вторжение в Украину, говорят о том, что Турция подрывает безопасность НАТО.

Сторонники Турции, напротив, считают, что крупные вооруженные силы Турции с большим количеством призывников жизненно необходимы для того, чтобы связать российские силы в будущем гипотетическом конфликте с использованием обычных вооружений. А продажа беспилотников TB2 (Байрактар) в Украину является доказательством конструктивной роли Анкары в НАТО и ее вклада в сдерживание российского экспансионизма.

При этом, сторонники Анкары часто делают акцент на законных основаниях для озабоченности Турции. Критики же подчеркивают, что президент Реджеп Тайип Эрдоган шантажирует Запад, чтобы завоевать голоса националистов у себя дома.

Оба этих аргумента, однако, упускают один более глубокий момент. Турецкая элита серьезно относится к своим проблемам безопасности, и это уже само по себе является проблемой для НАТО. Эти искренние опасения не просто сформулированы в антизападном ключе, но и понимаются «антизападно».

Это означает, что у Анкары есть некоторые законные требования, особенно в отношении коллективной поддержки в борьбе с терроризмом.

Однако, когда про-турецкие аналитики сосредотачиваются только на этих требованиях, они упускают из виду «ядовитую пилюлю» — требования к демократическим странам ограничить свободу слова до неприемлемого уровня или экстрадировать людей без надлежащих доказательств. И, наоборот — отвергая все требования Эрдогана как символические попытки сплотить свою электоральную базу, критики из стран Запада рискуют преуменьшать серьезность внешнеполитической позиции турецкой правящей «Партии справедливости и развития».

Турецкое правительство использует угрозу отсутствия консенсуса в Альянсе, чтобы попытаться заставить НАТО изменить концепцию безопасности. Этот аспект турецкой внешней политики пользуется широкой поддержкой внутри страны, а вызов, который он бросает отношениям Турции и Запада, сохранится надолго после нынешнего тупика в вопросе расширения НАТО.

Чем раньше лидеры в Вашингтоне и Брюсселе признают этот факт, тем эффективнее они смогут справиться с неуправляемой проблемой.

Истоки гнева Анкары

Эрдоган является одним из самых открытых и честных лидеров в мире. Он использует четкие, прямые формулировки для описания своих внешнеполитических целей.

Несмотря на это, его частая критика Соединенных Штатов и международного порядка часто воспринимается как пустословие, рассчитанное только на внутреннюю аудиторию для сохранения популистской поддержки.

Конечно, все внешние кризисы с участием Турции имеют определенную связь с внутренней политикой, но отвергать риторику Эрдогана как несерьезную было бы ошибкой.

Опасения по поводу безопасности, которые он и его чиновники прямо высказали по поводу членства Швеции и Финляндии в НАТО, широко разделяются внутри Турции и связаны с целым рядом других проблем, от которых страдают отношения Турции и Запада на протяжении последнего десятилетия. К ним относятся отношение турецкой элиты к собственной ситуации в области национальной безопасности, ее ожидания «солидарности» со стороны западных союзников, а также подозрение (разделяемое большинством турок) в том, что США и НАТО на самом деле являются противниками, а не союзниками.

Многие разновидности турецких националистов придерживаются враждебных антинатовских взглядов, а некоторая (меньшая) их часть даже рассматривает Москву как более подходящего союзника для Турции, чем НАТО.

Часть турецких националистов считают особенно враждебной страной Грецию и считают, что угроза со стороны Афин в последние годы только возросла из-за её более тесных отношений с Вашингтоном и эмбарго на поставки оружия в Турцию. Американо-греческие отношения укрепились, особенно при администрации Трампа, благодаря открытости Греции к размещению американских войск. Для антизападных евразийцев Турции расширение американского сотрудничества с Грецией рассматривается как доказательство американского окружения Турции и свидетельство американской политики ослабления турецких вооруженных сил.

В результате, многие элиты считают, что поддержание военного паритета страны по отношению к Греции имеет для национальной безопасности первостепенное значение. Акцент на поддержании более боеспособных вооруженных сил, чем у Афин, имеет прямое отношение к позиции Турции в отношении членства Швеции и Финляндии в НАТО.

В данном контексте, решение США исключить Турцию из программы F-35, имеет большое значение. Решение было принято Вашингтоном после его многолетних предупреждений Турции, что приобретение у России системы ПВО С-400 приведет к исключению Турции из программы производства истребителей и санкциям.

Анкара проигнорировала эти предупреждения. В итоге получилось то, о чем предупреждал Вашингтон, и Анкара потеряла свой будущий фронтовой истребитель и теперь сталкивается с санкциями в отношении  оборонной промышленности.

Греция, в свою очередь, обязалась приобрести F-35 и, что важно, получила модернизацию своего устаревшего парка F-16. Анкара обратилась к Вашингтону с просьбой о модернизации этих же самолетов, но неофициальное эмбарго на поставки оружия, введенное Конгрессом с октября 2019 года, помешало этому.

Неопределенность в отношении будущего турецких ВВС — и модернизация греческих ВВС — усилила обеспокоенность внутри Анкары относительно будущего баланса сил в Эгейском и Средиземноморском регионах.

Таким образом, несмотря на то, что Турция, в целом, снизила свою зависимость от иностранных поставщиков военной техники, невозможность получить доступ к определенному оборудованию более высокого класса оказывает влияние на вооруженные силы страны.

Эмбарго также усиливает параноидальные мысли об истинных намерениях Вашингтона и укрепляет вымышленный нарратив о том, что Вашингтон стремится помешать развитию Турции ради какого-то более широкого желания контролировать элиты в Анкаре. Это также подкрепляет широко распространенное в стране мнение о том, будто Соединенные Штаты косвенным образом убивают турецкие войска, поставляя оружие сирийским курдам и в то же время отказывая в нем Турции.

Анкара никогда не признавала сирийских курдов в качестве легитимной антитеррористической силы, и вместо этого утверждала, что использование «одной террористической группы для борьбы с другой» обречено на провал.

Сирийские курды, по мнению Анкары, будут подавлять арабов, которые затем будут искать убежища у Исламского государства, создавая тем самым цикл насилия, с которым Анкаре придется бороться вечно.

По мере углубления отношений Вашингтона с сирийскими курдами росла и непримиримость Анкары в отношении направления войны против «Исламского государства».

Эта неуступчивость в конечном итоге привела к односторонним военным действиям Турции, направленным на создание 30-километровой буферной зоны вдоль всей турецкой границы с Сирией. Эта зона должна была отгородить сирийских курдов от границы Турции и, что немаловажно, послужить зоной для перемещенных сирийцев, которым Анкара пыталась запретить въезд в страну с 2015 года.

Однако, в каждом случае, односторонние действия Анкары вызывали ответную реакцию Запада в виде санкций и эмбарго.

Сейчас эти два вопроса являются краеугольным камнем в борьбе Анкары против членства Финляндии и Швеции в НАТО.

Будущие перспективы

Турция стремится исправить то, что она считает несправедливостью, используя свою власть для отказа от консенсуса в НАТО и тем самым заставляя Альянс более серьезно относиться к вопросам ее собственной национальной безопасности.

Анкара делает это с помощью грубой силы: угрожая заблокировать вступление двух новых членов НАТО, угрожая (новым) вторжением в Сирию и подспудно угрожая дальнейшей эскалацией напряженности в отношениях с Грецией.

Проблема заключается в том, что требования Турции к Швеции и Финляндии не являются каким-то окольным путем для разжигания популистских настроений или исключительно отражением попыток Эрдогана расколоть оппозицию перед выборами 2023 года.

Напротив, позиция Турции по поводу уязвимости ее безопасности является искренней, а замедление темпов расширения НАТО рассматривается как законный механизм принуждения Альянса к более серьезному отношению к турецким проблемам.

Проблема, конечно, в том, что эти опасения присущи только Анкаре и не разделяются западным Альянсом. Вместо этого, курдская проблема Анкары рассматривается как внутренний, исключительно турецкий вопрос, который может быть решен с возвращением к мирному процессу.

Даже если члены НАТО признают жестокость Рабочей партии Курдистана и ее террористическую тактику, они рассматривают эту группировку как продукт неудач демократии в самой Турции.

Между тем, внутри Турции правящая партия имеет широкую поддержку своей жесткой политики, даже если внутри страны и есть недовольство тем, как Эрдоган проводит внешнюю политику.

В ближайшие годы разрыв между Турцией и ее союзниками по НАТО может только усилиться, учитывая расхождения в приоритетах национальной безопасности и готовность Анкары использовать свое положение в западных институтах для принуждения своих союзников.

Позиция Турции в отношении Швеции и Финляндии не является сиюминутной и не просто отражает популистскую внутреннюю политику. Напротив, Анкара стремится «исправить» предполагаемые ошибки почти десятилетней давности.

Трудности в удовлетворении требований Анкары очевидны, что свидетельствует о том, что даже если по этому вопросу будет достигнут компромисс, разногласия между Турцией и НАТО сохранятся.

Это говорит о том, что урегулирование проблем с Турцией будет оставаться основным вопросом для НАТО еще на долгие годы, что свидетельствует о том, что текущие проблемы могут продолжить усугубляться, даже если удастся найти компромисс.

Лучшим шагом вперед для Соединенных Штатов и Европы будет признать, что отношения с Анкарой носят деловой характер и строятся на интересе, требующем практически постоянных усилий для урегулирования.

Учитывая положение Турции в НАТО, где она в прямом смысле имеет право голоса по вопросу расширения, что гарантирует, что Анкара сможет добиться уступок от нынешних и будущих претендентов.

Однако было бы неразумно, если бы страны сосредоточились только на тех требованиях Турции, с которыми она согласна, без учета всех ожиданий Анкары. Анкара может быть вынуждена капитулировать, но искренность Эрдогана, выражающего свои желания глобальных перемен, ясно показывает, что он вернется к своим претензиям позже, когда снова почувствует, что у него есть рычаги влияния на Запад.

Такое положение дел должно также повлиять на линию поведения Запада в отношениях с Турцией — поиск собственных возможностей для получения уступок, когда Анкара уязвима к принуждению. Такой метод дипломатии, по сути, отражает то, как само нынешнее руководство Турции рассматривает свои отношения с миром — как бесперспективное дело (zero-sum affair — дело с нулевой суммой). Другим также не помешало бы  присмотреться к такому курсу.

Неясно, будут ли когда-нибуть выполнены требования Турции к Швеции и Финляндии, однако, эти требования серьезны и являются частью более широкого мировоззрения, формирующем взгляды Турции.

Было бы разумно понять корни этих опасений, поскольку они неизбежно возникнут вновь.

30 МАЯ 2022 ГОДА

Источник: War On The Rocks

Автор: Аарон Стайн

Аарон Стайн — руководитель научных исследований Института внешнеполитических исследований, автор книги «Война США против ИГИЛ: Как Америка и ее союзники победили халифат».

Last Updated on 31.05.2022 by iskova