Священные образы и борьба с ними

Вопрос об иконопочитании кажется чисто практическим, поскольку иконопись является церковно-прикладным искусством. Как православный, он получил чрезвычайно основательную, истинно богословскую постановку.

Какая глубокая связь между Православием и иконопоклонством? Где глубина Общения с Богом может состояться без икон, по словам Спасителя: «Приходит время, когда вы будете поклоняться Отцу не на горе сей и не в Иерусалиме» (Иоанна 4:21). Но на иконе изображена жизнь в грядущем веке, жизнь в Святом Духе, жизнь во Христе, жизнь с Отцом Небесным. Вот почему Церковь чтит ее икону.

Иконоборчество (борьба со священными изображениями) подняло давний вопрос – отрицание икон существовало давно, но новая исаврийская имперская династия в Византии превратила его в знамя своей культурной и политической программы.

А в первый катакомбный период гонений проявилась скрытая христианская символика. И скульптурно, и живописно изображены прямоугольный крест (иногда буква X), голубь, рыба, корабль – все это понятно христианским символам, даже заимствованным из мифологии, таким как Орфей с его лирой или крылатыми гениями [-хранителями], ставшими впоследствии типичными изображениями ангелов.

IV век, век свободы, принес в христианские храмы целые христианские картины и иллюстрации новых христианских героев, мучеников и подвижников уже как общепринятые украшения на стенах.

св. Мелетий Антиохийский

От относительно похищенного символизма в иконографии IV века, мы решительно переходим к конкретным иллюстрациям библейских и евангельских деяний и изображению лиц из церковной истории. Святой Иоанн Златоуст сообщает о распространении изображений – портретов святого Мелетия Антиохийского. Блаж. Феодорит рассказывает нам о проданных в Риме портретах Симеона Паломника. Григорий Нисский до слез тронут картиной жертвы Исаака.

Евсевий Кесарийский отрицательно отреагировал на желание сестры императора Констанция иметь икону Христа. Божественная природа непостижима, «но нас учат, что Его плоть также растворяется в славе Божества, и смертное поглощается жизнью … Итак, кто мог изобразить сквозь мертвые и бездушные цвета и тени лучезарные и сияющие лучи света Его славы и достоинства?»

На Западе, в Испании, на совете Эльвиры (ныне город Гренада) (ок. 300 г.) был принят указ против настенных росписей в церквях. Правило 36: «Placuit picturas in ecclesiis esse non debere, ne quod colitur aut adoratur, in parietibus depingatur» [лат. «Не должно быть в церкви картин, чтобы то, что чтут [святые] и чему поклоняются [то есть Бог и Христос]. Этот указ представляет собой прямую борьбу с ложным иконоборчеством, т.е. с языческими крайностями в христианских кругах, которых боялись отцы собора. Поэтому с самого начала шла строго внутренняя и церковно-дисциплинарная борьба с иконоборчеством.

Монофизитство с его спиритуалистической тенденцией умалять человеческую природу во Христе изначально было иконоборческим течением. Даже в правление Зенона в кон. V века монофизитский сирийский епископ Иераполиса (Мабуги) Филоксен (Зенайя) хотел упразднить иконы в своей епархии. Северус Антиохийский также отрицал иконы Иисуса Христа, ангелов и изображения Святого Духа в виде голубя.

На Западе, в Марселе, епископ Серен в 598 г. снял со стен церкви и выбросил иконы, которые, по его наблюдениям, суеверно почитались его паствой. Папа Григорий Великий написал Серену, восхваляя его за усердие, inconsideratum zelum, но осуждая его за уничтожение икон, которые служат простому народу вместо книг. Папа потребовал, чтобы Серен восстановил иконы и объяснил прихожанам как свои действия, так и истинный способ и значение почитания икон.

Появившийся в VII веке ислам с его неприязнью ко всякого рода изображениям (живописным и скульптурным) человеческих и сверхчеловеческих лиц (безличные изображения мира и животных не отрицались) возродил сомнения в легитимности икон; не везде, а в прилегающих к арабам территориях: Малая Азия, Армения. Здесь, в центре Малой Азии, жили древние антицерковные ереси: монтанизм, марционизм, павликизм – антикультурные и антииконические по духу своего учения. Для кого ислам был более понятным и выглядел как более совершенное, «более духовное» христианство. В такой атмосфере императоры, отражая многовековой натиск фанатичного ислама, не могли не поддаться искушению устранить ненужное препятствие на пути к мирному соседству с религией Мухаммеда. Не зря защитники икон называли императоров-иконоборцев «σαρακηνοφρονοι – сарацинскими мудрецами». (Карташев А.В., Вселенские Соборы / VII Вселенский Собор 7 г. /.

Императоры-иконоборцы с извращенным энтузиазмом боролись с монастырями и монахами не меньше, чем с иконами, проповедуя секуляризацию не только монастырских поместий, но и всей общественной жизни, всех сфер культуры и литературы. Вдохновленные светскими государственными интересами, императоры тянулись к новому «светскому» духу того времени.

Иконографический канон – это свод правил и норм, регулирующих написание икон. Он в основном содержит понятие образа и символа и фиксирует те особенности иконографического образа, которые отделяют божественный, верхний мир от земного (нижнего) мира.

Иконографический канон реализован в так называемых эрминиях (от греч. Объяснение, указание, описание) или в русских версиях-оригиналах. Они состоят из нескольких частей: лицевые оригиналы – это рисунки (контуры), в которых закреплена основная композиция иконы, с соответствующими цветовыми характеристиками; интерпретирующие оригиналы – словесное описание иконографических образов и того, как изображены различные святые.

После того как православие стало официальной религией, византийские священники и богословы постепенно установили правила почитания икон, в которых подробно объяснялось, как обращаться с ними, что можно и что нельзя изображать.

Постановления VII Вселенского Собора против иконоборцев можно считать прообразом иконографического оригинала. Иконоборцы выступали против почитания икон. Они считали священные изображения идолами, а их поклонение – идолопоклонством, основываясь на заповедях Ветхого Завета и на том факте, что божественная природа непостижима. Возможность такого толкования возникает потому, что не существовало единого правила обращения с иконами, а в массах они были окружены суеверным поклонением. Например, для причастия в вино добавляли иконную краску и т.д. Отсюда возникает необходимость полного учения Церкви об иконе.

Святые отцы VII Вселенского Собора впервые собрали церковный опыт и сформулировали догмат иконопоклонства для всех времен и народов, исповедующих православную веру на равных с Ним. Догмат иконопоклонничества подчеркивает, что почитание и поклонение иконе относится не к материалу, не к дереву и краске, а к изображенному на ней, поэтому оно не имеет характера идолопоклонства.

Объяснялось, что поклонение иконам стало возможным благодаря воплощению Иисуса Христа в человеческом облике. Поскольку Он Сам явился человечеству, возможно и Его изображение.

Важным свидетельством является непроизведенный образ Спасителя – отпечаток Его лика на плащанице, поэтому первым иконописцем стал Сам Иисус Христос.

Святые отцы подчеркивали важность образа как восприятия и воздействия на человека. Кроме того, для безграмотных иконы служили Евангелием. Священникам было поручено объяснить пастве истинный способ поклонения иконам.

В указах также сказано, что в дальнейшем, во избежание неправильного восприятия икон, святые отцы Церкви составят композицию икон, а художники выполнят техническую часть. В этом смысле роль святых отцов впоследствии исполнял иконографический оригинал или эрминия.

Лучше бедная лошадь, чем совсем без нее. Какой должна быть икона, чтобы явить Бога Человеческого в 21 веке? – То, что Евангелие передает словами, икона должна выражать через образ!

Икона по своей природе призвана быть вечной, поэтому она такая устойчивая и неизменная. В нем не обязательно отражать то, что принадлежит современной моде, например, в архитектуре, в одежде, в макияже – все, что апостол назвал «переходным образом века сего» (1 Кор. 7:31).

В идеальном понимании икона призвана отражать встречу и единство человека и Бога. Во всей полноте этот союз будет показан нам только в жизни в грядущем веке, и сегодня и сейчас мы видим «как бы сквозь затуманенное стекло, гадая» (1 Кор. 13:12), но все же смотрим в вечность. Следовательно, язык икон должен отражать этот союз временного и вечного, союз человека и Вечного Бога. Из-за этого многие черты икон остаются неизменными. С другой стороны, можно много говорить о разнообразии стилей в иконописи в разные эпохи и в разных странах. Стиль эпохи характеризует человека в то или иное время и закономерно меняется при изменении характеристик времени. Не нужно искать стиль нашего времени в каких-то особых работах, он приходит органично, естественно, это необходимо. Первичный поиск должен заключаться в том, чтобы найти образ человека, соединённого с Богом.

Задача современного церковного искусства – снова ощутить баланс, который мудро установили отцы древних соборов. С одной стороны, не впадать в натурализм, иллюзорность, сентиментальность, когда преобладает эмоциональность, побеждает. Но даже если он не попадает в сухое значение, построенное на том факте, что определенные люди договорились об определенном значении того или иного изображения. Например, понимание того, что красный крест в красном круге означает запрет на парковку, имеет смысл только после изучения дорожных знаков. Есть общепринятые «знаки для визуального общения» – дорожные, орфографические, но есть и знаки, которые непосвященным понять невозможно… Икона совсем не такая, она далека от эзотерики, это Откровение.

Избыток во внешнем – признак порока / нищеты духа. Лаконичность всегда выше, благороднее и совершеннее. Через аскетизм и лаконичность можно достичь больших результатов для души человека. Сегодня нам часто не хватает истинного аскетизма и истинной лаконичности. Иногда мы выходим за тридевять земель в десятую, забывая, что Богородица видит и слышит всегда и везде.

Каждая икона по-своему чудотворна. Наша вера учит нас, что и Господь и Богородица, и каждый из святых слышат наше обращение к ним. Если мы искренни и обращаемся к ним с чистым сердцем, мы всегда получаем ответ. Иногда это неожиданно, иногда нам трудно принять это, но этот ответ дают не только в Иерусалиме, не только в Рильском монастыре.

Православие может торжествовать не тогда, когда предает анафеме тех, кто грешит, тех, кто не знает Христа, но когда мы сами, в том числе через Великий канон преподобного Андрея Критского, вспоминаем пропасть, отделяющую нас от Бога. И, помня об этом, мы начинаем с Божьей помощью преодолевать эту бездну, «восстанавливая» в себе образ Божий. Здесь мы должны задать себе вопрос не о стилях, а об образе Бога, который должен отражаться в каждом из нас. И если этот процесс происходит в глубине человеческого сердца, то так или иначе он отражается: иконописцами – на досках, матерями и отцами – в воспитании своих детей, каждым. – в его творчестве; если оно начинает проявляться в преобразовании каждого отдельного человека, общества – то торжествует только Православие.

Оранта

Источник: The European Times (1), (2)


Читайте iskova.news в соцмережах:

Telegram:   https://t.me/iskova_news

Twitter:  @IskovaNews

Last Updated on 11.04.2022 by iskova

Добавить комментарий