Спецслужбы Швейцарии будут присутствовать инкогнито в интернете,- пишет Швейцарское информационное агентство Keystone-SDA / телеканал SRF / портал SWI Swissinfo, 31 марта 2025 г.

Юридическую допустимость таких методов AB-ND подтверждает, но при этом подвергает критике их реализацию: общий подход признан фрагментарным, а правовой регламент для таких акций — недостаточно ясным и определённым.

Напомним, виртуальные агенты — это сотрудники разведки, которые действуют в интернете под вымышленными именами. Они могут внедряться в закрытые цифровые сообщества, где происходит обмен информацией, потенциально связанной с террористической или экстремистской деятельностью.

Цель подобных операций — своевременное выявление угроз и сбор сведений, имеющих значение для обеспечения национальной безопасности.

По мнению AB-ND, такие действия допустимы с точки зрения действующего законодательства Швейцарии, особенно если соблюдаются установленные процедуры, аналогичные тем, что применяются при тайных операциях в аналоговом мире.

Агентам разрешается скрывать свою личность, использовать поддельные документы и поддерживать разработанные фальшивые легенды.

Основной принцип при этом: виртуальные действия должны подчиняться тем же правовым критериям, что и действия в офлайн-среде.

Тем не менее юристы и правозащитные организации выражают свою обеспокоенность. По словам Виктора Дьёрфи (Viktor Györffi), члена правления швейцарской ассоциации Digitale Gesellschaft, действующая правовая база всё ещё недостаточна.

Он подчёркивает, что в цифровом пространстве риски выше: «Онлайн-взаимодействие лишено физического контакта, обман упрощён, возможны имитации голосов и личного поведения с помощью новейших технологий».

Кроме того, виртуальные агенты могут быть значительно активнее, например, вести несколько параллельных взаимодействий (бесед/чатов), не сталкиваясь с теми ограничениями, которые характерны для реальных оперативных мероприятий.

Надзорный парламентский орган признаёт, что правовая основа формально достаточна, но при этом он констатирует отсутствие чётко сформулированных инструкций по практической реализации имеющихся правовых возможностей.

В отчёте указано, что «окончательно не выяснено, какие действия допустимы, а какие нет».

Обсуждение этих базовых норм продолжается уже несколько лет, при этом ответственность за данное направление в самой NDB неоднократно переходила из рук в руки разных подразделений. И каждый раз многие фундаментальные вопросы ставились заново, без учёта уже сделанного, что, по мнению AB-ND, свидетельствует о недостаточной эффективности разведки как организационной структуры.

Сама Федеральная разведывательная служба (NDB) не комментирует информацию о применении виртуальных агентов.

Представители разведывательного ведомства указывают, что данные о результатах их оперативной деятельности доводятся исключительно и только до Федерального совета, до руководства NDB и надзорных инстанций.

Однако из отчёта AB-ND также следует, что в ходе продолжающейся реорганизации разведслужбы были утрачены элементы институционального опыта, нарушена преемственность управления и — как следствие — утрачено доверие к руководству.

Как указывает AB-ND, речь идёт не только о задержках в принятии важных решений, но и о пробелах в нормативной практике, способных ослабить легитимность действий разведывательной службы в глазах общества.

Таким образом, вопрос о допустимости скрытой оперативной деятельности в цифровом пространстве Швейцарии остаётся открытым — но не столько с юридической, сколько с институциональной и этической точки зрения.

Возможность и допустимость применения виртуальных агентов признаётся, но необходимость чёткого и прозрачного регулирования становится сейчас ещё более очевидной для всех вовлечённых сторон.