Спасение государств Центральной Азии из путинских “объятий”

В последние дни февраля президент России Владимир Путин был занят тем, что отдавал приказы о вводе танков в Киев и планировал преждевременные празднования победы. Однако он всё же нашел время, чтобы позвонить лидерам бывших советских республик на Кавказе и в Центральной Азии, стран так называемого “южного эшелона”, и попросить у них поддержки. Путин хотел, чтобы они признали два отколовшихся от Украины региона – Донецкую народную республику и Луганскую народную республику. Он также хотел, чтобы они однозначно одобрили его план по оккупации одного из бывших советских соседей.

Телефонные звонки Путина были отмечены в официальном кремлевском онлайн-реестре Kremlin.ru. Путин говорил с президентами Ильхамом Алиевым в Азербайджане, Николом Пашиняном в Армении, Садыром Сапаровым в Кыргызстане и Шавкатом Мирзиёевым в Узбекистане. Чуть позже Путин поговорил с Касым-Жомартом Токаевым в Казахстане. О телефонном разговоре с Эмомали Рахмоном из Таджикистана не сообщалось, но российский сенатор Валентина Матвиеко совершила официальный визит, чтобы встретиться с председателем парламента Таджикистана, который также является старшим сыном президента. Путин пропустил Туркменистан, возможно, потому что эта страна придерживается позиции, которую он называет “позитивным нейтралитетом” во всех внешнеполитических вопросах, а возможно, потому что президент был занят назначением своего старшего сына новым лидером страны.

Однако телефонные звонки Путина не принесли ему той поддержки, которую он искал. Сапаров из Кыргызстана выразил “поддержку” России и, похоже, намекнул на оправдание действий России, но не предложил ничего более конкретного. Мирзиёев из Узбекистана был процитирован как выразивший “понимание российской позиции”. Представитель Министерства иностранных дел Узбекистана быстро выступил с разъясняющим заявлением, отметив, что Узбекистан сохраняет нейтралитет в отношении войны. В итоге обе страны уклонились от ответа: ни согласия, ни отречения.

Ни один из политических лидеров южной части бывшего советского пространства не захотел признавать отколовшиеся от Украины “национальные республики”. Путин и президент Азербайджана Ильхам Алиев встретились 22 февраля, чтобы подписать соглашение о стратегическом партнерстве, в котором не упоминались ни отколовшиеся республики, ни Украина. Даже ближайший союзник России, Беларусь, избежала прямого объявления о дипломатическом признании. Министерство иностранных дел Беларуси распространило лишь загадочное заявление, в котором говорилось, что оно признает дипломатическое признание Россией Луганска и Донецка. Узбекские лидеры впоследствии прямо отвергли идею дипломатического признания.

Ни одобрение, ни осуждение вторжения России в Украину не может показаться чем-то необычным для соседних постсоветских государств. Позиционирование через дипломатические заборы является одной из наиболее характерных черт того, что часто называют “многовекторной внешней политикой”. Однако масштаб западных экономических санкций против России привел к необходимости выбора нескольких вариантов политики, не похожих на всё, что было со времен распада Советского Союза в 1991 году. Даже если война России в Украине – это то, что они не могут принять, они также могут рассчитать, что это не то, чему они могут противостоять (пока что). Именно поэтому так много признаков того, что лидеры стран “южного эшелона” ищут способы обойти санкции, сохраняя при этом дистанцию от Москвы. Западные политики должны избегать наказывать их за это таким образом, чтобы не вовлечь их еще больше в объятия России.

Обход санкций

Когда российские войска хлынули в Украину, Запад начал беспрецедентную серию экономических санкций, быстро и жестко ударив по российским банкам, фирмам, олигархам и потребителям. 24 марта в заявлении лидеров стран “Большой семерки” была выражена решимость Запада пресечь уклонение от санкций. Полный масштаб экономических потрясений станет ясен по мере того, как последствия санкций будут распространяться на российскую экономику. Но за пределами российских границ санкции уже имеют вторичные, или побочные, эффекты. Соседи России на Кавказе и в Центральной Азии, банковский и транспортный секторы которых тесно связаны с Россией, сталкиваются с отголосками волн сбоев.

Если война затянется, последствия санкций будут только нарастать. Даже формула прекращения огня, которая приведет к разделению Украины, вряд ли принесет облегчение. После аннексии Крыма в 2014 году позиция Москвы в отношении санкций сводилась к тому, чтобы терпеть и смириться. Сейчас ситуация совершенно иная, и позиция Москвы заключается в развороте в сторону восточных рынков, подчеркивании евразийской интеграции и стремлении создать сферу торговли рубль-юань.

Если Москва сохранит эту позицию, вторичные экономические последствия санкций для стран Кавказа и Центральной Азии будут иметь все большее значение. Чтобы понять, как эти последствия проявятся, необходимо сосредоточиться на пяти ключевых факторах:

• иностранная валюта;
• денежные переводы;
• “созвездие” центральных банков, банков-корреспондентов и платежных систем;
• финансирование торговли коммерческими банками;
• и крипто-рубль. 

После аннексии Крыма в 2014 году позиция Москвы в отношении санкций сводилась к тому, чтобы терпеть и смириться. Сейчас ситуация совершенно иная, и позиция Москвы заключается в развороте в сторону восточных рынков, подчеркивании евразийской интеграции и стремлении создать сферу торговли рубль-юань.

Валютные последствия были незамедлительными. Коммерческий курс рубля упал с менее чем 75 за доллар 17 февраля до более чем 150 за доллар 11 марта. Однако российский Центральный банк сообщил об официальном обменном курсе, гораздо более выгодном для рубля. Более того, Центральный банк России периодически останавливал торги и проводил другие интервенции, чтобы поддержать курс рубля с большими затратами. Падение рубля оказало прямое влияние на страны “южного эшелона” из-за их торговых отношений и, что более важно, из-за денежных переводов, которые отправляли домой сезонные и временные рабочие.

Денежные переводы от работающих в России рабочих, выраженные в рублях, играют значительную роль в национальных экономиках Армении, Кыргызстана, Таджикистана и Узбекистана. В 2021 году Всемирный банк пришел к выводу, что денежные переводы являются крупнейшим источником внешнего финансирования в регионе, превышая прямые иностранные инвестиции, официальную помощь в целях развития и портфельные инвестиции вместе взятые. В Кыргызстане и Таджикистане денежные переводы превышают 25 процентов национального валового внутреннего продукта. По данным Центрального банка России, Узбекистан был ведущим получателем денежных переводов в 2021 году – $3,2 млрд.

Национальные центральные банки осуществляют валютные операции непосредственно между собой, но большая часть коммерческих и розничных финансовых операций проводится через банки-корреспонденты. Растущая доля финансовых операций осуществляется через платежные системы – банковские учреждения, которые предлагают трансграничные операции в виде кредитных и дебетовых карт, а также электронные переводы средств для розничного рынка.

В Азербайджане и Казахстане банковские системы более развиты, чем в Кыргызстане и Таджикистане. Однако все страны региона в значительной степени зависят от российских банковских учреждений и процессов.

Хотя банковская система Узбекистана интегрирована с российскими банковскими учреждениями, она менее зависима от них и, следовательно, более способна финансировать торговые операции без опоры на рубль.

Системы перевода платежей могут поддерживать как межбанковские переводы, так и переводы “равный-равному”. За исключением нескольких недавних стартапов, коммерческие системы электронных платежей, действующие в этих странах, базируются в России. В Таджикистане, например, есть несколько платежных систем, способных осуществлять как банковские переводы, так и розничную торговлю. Хорошим примером является “Юнистрим”. Это платежная компания, которая базируется в России, но ее трудно обнаружить, она работает в офшорах.

Юнистрим” позиционирует себя как бизнес по переводу денег, способный работать в сложных условиях.

Наконец, криптовалюты представляют собой еще один потенциальный “нарушитель санкций”. В марте президент Европейского центрального банка Кристин Лагард предупредила, что криптоактивы “безусловно, используются, пока мы говорим, как способ попытаться обойти санкции, принятые многими странами мира против России”.

Действительно, российское правительство уже много лет работает над разработкой цифровых методов обхода санкций с использованием криптовалюты. Идея расчета межбанковских переводов с помощью криптовалют продвигается российским разведывательным сообществом, но пока не нашла поддержки у российского банковского сообщества – по крайней мере, публично.

В совокупности эти факторы помогают определить, какие страны предлагают России варианты обхода санкций. Платежные системы, такие как “Юнистрим”, могут функционировать как финансовые “черные ходы” в Армении, Кыргызстане и Таджикистане, предоставляя клиентам каналы для денежных переводов.

Однако в прошлом эти системы не функционировали в масштабах, необходимых для обеспечения альтернативных средств финансирования крупномасштабных операций по торговле сырьевыми товарами, особенно минералами и топливом.

Напротив, банковские и инвестиционные институты Азербайджана, Казахстана и Узбекистана имеют масштабы, необходимые для финансирования торговли сырьевыми товарами и топливом. В результате именно эти страны будут играть решающую роль в борьбе за соблюдение санкций.

Обход Москвы

Конкретные границы стран Центральной Азии и Кавказа сегодня являются продуктом Советского Союза. Их независимость и национальный суверенитет стали следствием его распада. Поэтому лидеры стран региона осознают, что аргументы Кремля в отношении Украины могут быть легко применены и к ним.

Информационная война России ведется в странах Центральной Азии так же решительно, как и внутри самой России, но она не является исключительной. Российские СМИ, возглавляемые правительством, обеспечивают контент, распространяемый в СМИ постсоветских стран. Например, российская газета “Известия” распространяет в СМИ Центральной Азии статьи о расследовании ООН пыток российских солдат, захваченных в плен в Украине, а узбекская газета “Кун” сообщает данные ООН о жертвах среди гражданского населения – новости, которые не показываются в российских СМИ и могут стоить кому-то длительного тюремного заключения, если будут распространены в социальных сетях. 

Казахстан, имеющий протяженную и неохраняемую границу с Россией, старательно избегает прямой конфронтации с Москвой. Когда Путин публично заявил, что Казахстан исторически “никогда не существовал как государство”, казахские политики проглотили оскорбление. В некоторых случаях казахстанские дипломаты давали отпор, когда национальный суверенитет Казахстана казался поставленным под сомнение, но они всегда делали это скрытно.

Казахские чиновники признали собственную уязвимость в январе этого года, когда общественные беспорядки заставили их призвать на помощь силы Организации Договора о коллективной безопасности, в основном российские, чтобы защитить их. Президент Казахстана Токаев теперь считает “защиту национального суверенитета и территориальной целостности” своей самой важной обязанностью.

В это же время, приверженность национальному суверенитету побудила Узбекистан искать более тесные отношения с иностранными партнерами за пределами Евразийского региона.

Вашингтон должен опираться на эти опасения, чтобы помочь южным соседям России избежать не санкций, а подчинения. Это означает позволить им держать открытыми “черные ходы” для облегчения финансовых операций. Ухищрения, к которым прибегают евразийские страны, могут рассматриваться как уклонение от санкций, но в то же время они могут быть и способами самозащиты от российского шовинизма путинского Кремля. По мере роста значимости санкций с точки зрения ущерба, наносимого ими России, будет расти и их значимость для соседних стран региона.

Казахстан идет по благородному пути. 28 марта в Брюсселе Тимур Сулейменов, первый заместитель руководителя аппарата президента, объяснил, что его цель – “продемонстрировать нашим европейским партнерам, что Казахстан не будет инструментом для обхода санкций”.

Казахстан является членом Евразийского экономического союза и Организации Договора о коллективной безопасности – двух основных экономических и военных альянсов в Евразии, возглавляемых Россией, соответственно. Однако Сулейменов подчеркнул, что Казахстан намерен оставаться торговым партнером России, прилагая при этом все усилия для соблюдения санкций. Поскольку последствия санкций все глубже проникают в российскую экономику, есть основания ожидать перенаправления торговли через транспортные и коммуникационные связи в пользу южных соседей России.

Западные партнеры должны поощрять эту тенденцию, а не бороться с ней. Армения, Кыргызстан и Таджикистан слишком зависимы и уязвимы, чтобы ожидать от них самостоятельных действий. Но их экономическая активность настолько незначительна, что она не ослабит санкции.

Можно ожидать, что Туркменистан сохранит свой “позитивный нейтралитет”.

Позиция Грузии в отношении России недвусмысленная.

Государства, которые имеют значение, – это Азербайджан, Казахстан и Узбекистан. Кремль выдвигает, по сути, простой аргумент: “присоединяйтесь к нам полностью, чтобы помочь компенсировать санкции, или ваша экономика не выживет”. Но ключевые люди в этих странах знают, что санкции “проукраинские”, а не “антироссийские”. Они знают, что санкции не против них, и они не хотят быть втянутыми в кремлевский слипстрим. Именно поэтому им следует помочь.

8 апреля 2022 года

Автор: Грегори Глисон

Грегори Глисон является профессором исследований в области безопасности в Европейском центре исследований в области безопасности имени Джорджа К. Маршалла. Центр Маршалла – это партнерство между Министерством обороны Германии и Министерством обороны США. Представленные здесь взгляды являются его личными и не обязательно отражают точку зрения Центра Маршалла.

Источник: WAR ON THE ROCKS

Читайте iskova.news в соцсетях:

Telegram:   https://t.me/iskova_news

Twitter:  @IskovaNews

Last Updated on 08.04.2022 by iskova