В будущем члены НАТО будут адаптироваться к демографическим изменениям и смещению отношения общества к службе за счет интеграции беспилотных систем в устаревшие боевые формирования. Новые армии беспилотников будут стоять на страже на границе с Россией.

Российская армия, несмотря на свои трудности в окопах XXI века на востоке Украины, растет. 

По оценкам старших немецких генералов, Москва может быть в состоянии напасть на НАТО, будь то в Прибалтике или на Крайнем Севере, всего за пять лет. 

По словам Верховного главнокомандующего объединенными вооруженными силами НАТО в Европе генерала Кристофера Каволи, НАТО необходимо быть готовым к войне против России на годы вперед.

 Стремление России восстановить свои вооруженные силы и использовать военное принуждение для принуждения европейских государств создает необходимость для членов НАТО в формировании новых армий. 

В этом процессе придется бороться с демографическими изменениями и изменением отношения общества к войне, используя при этом открывающиеся в Украине возможности использования беспилотников для сдерживания вторжения.

Создание армий для ответа на вызов требует рассмотрения военной мощи в контексте более широкой сети отношений. 

Война, политика и общество переплетены. Возникновение современного государства – это история, рассказанная не только технологиями и битвами, но и меняющимися социальными течениями. Военные технологии и изменение тактики привели к созданию более крупных армий, начиная со Столетней войны и ускоряясь после Тридцатилетней войны. Каждое из этих изменений приводило к появлению новых возможностей, созданию совершенно новых боевых порядков.

 Согласно Чарльзу Тилли, война создала государства, а государства создали войну, подразумевая, что необходимость мобилизации ресурсов для удовлетворения требований внешней борьбы связана с более широкими социальными и политическими тенденциями. Эти тенденции продолжают определять то, как любая страна мобилизует силы.

Сегодня три основные проблемы, связанные с формированием армий в НАТО, – это нехватка сил, демография и изменение отношения к войне.

 По всей Европе государства воспользовались дивидендами мира, полученными после окончания холодной войны, чтобы сократить оборонные бюджеты, прекратить воинскую повинность и сократить численность своих вооруженных сил. 

Например, в 1996 году в вооруженных силах Германии насчитывался 1 миллион человек. Сегодня это число составляет всего 400 000.

 Эта тенденция проявилась во многих странах континента. 

Оборонные бюджеты сокращались параллельно и только начали увеличиваться после войны в Украине. 

В Европе есть передовые боевые формирования, но они малочисленны и не имеют запасов для поддержки затяжного конфликта.

Во-вторых, Европа стареет, и более пятой части населения старше 65 лет, что создает большую нагрузку на системы социальной защиты. 

Спор об оружии и масле превратился в дилемму «оружие против зависимостей» (т.е. подгузников для взрослых). Коэффициенты рождаемости находятся на критически низком уровне, что делает эту тенденцию, вероятно, сохранится при отсутствии еще более высоких уровней миграции.

Конечный результат: если больше государств-членов НАТО не найдут способы предложить мигрантам путь к гражданству за службу, подобно существующим программам во Франции и Соединенных Штатах, им будет трудно расширить ряды своих вооруженных сил. 

На сегодняшний день законы, открывающие немецкую армию для иностранных граждан, желающих получить гражданство, застопорились.

Во-вторых, меняется отношение к военной службе, что затрудняет привлечение добровольцев. 

Президент Латвии Эдгарс Ринкевичс подытожил это лучше всего, заявив в марте в интервью Financial Times, что «никто не хочет воевать… Но проблема в том, что никто не хочет вторжения». Эта тенденция выходит за пределы Европы. Аналогичный кризис найма наблюдается в Австралии и Соединенных Штатах.

Конечный результат: если государства-члены НАТО не смогут изменить преобладающее отношение поколения Z к военной службе, им будет трудно пополнить ряды новых формирований, необходимых для сдерживания России. По всей вероятности, изменить общественное отношение к военной службе будет сложнее, чем абсорбировать общины мигрантов. И то, и другое потребует денег, которые трудно достать из-за растущих затрат на оплату стареющего населения.

Поэтому НАТО следует начать переосмысливать структуру своих боевых формирований, чтобы воспользоваться преимуществами революции  беспилотников, происходящей в Украине. 

По некоторым оценкам, Украина производит 3000 дронов с  функцией “first-person-view drones” в день, при поддержке кластера технологических стартапов и волонтеров.

 Украинские военные, несмотря ни на что, нашли способы провести кампанию в стиле Jeune École, чтобы лишить Россию доступа к Черному морю. Украина демонстрирует непреходящее значение замещения капитала  трудом в современной войне и замены людей машинами для защиты своего суверенитета.

Есть три способа, с помощью которых НАТО может ускорить оказание помощи своим государствам-членам в создании армий беспилотников, подобных степным полям сражений в Украине.

Во-первых, НАТО должна создать экспериментальные испытательные стенды и провести анализ кампании в поддержку новых конструкций боевых групп. Используя существующие учебные полигоны, НАТО могла бы пригласить стартапы и крупные оборонные фирмы для проверки боеспособности, в то время как военные планировщики используют эти испытания для создания новых формирований, модель, аналогичная изобретению воздушной кавалерии, использованной в 1962 году в   Howze Board. Эти эксперименты послужат основой для новых формирований, которые государства-члены смогут мобилизовать для защиты альянса.

Во-вторых, НАТО должна расширить стандарты Соглашения о стандартизации в отношении оперативной совместимости, включив в них новые концепции, такие как модульный подход к открытым системам для поддержки ресурсоемких задач, таких как объединение датчиков и анализ с использованием искусственного интеллекта. Эта концепция должна включать в себя архитектуру с открытым исходным кодом, чтобы облегчить НАТО динамичную организацию крупных беспилотных сил. В цикле по-прежнему будут люди и даже механики на земле для поддержки новых боевых групп, но код будет королем и позволит использовать новые тактики.

В-третьих, возникнет необходимость в разработке новых концепций операций по использованию армии беспилотников для обороны флангов НАТО. НАТО следует активизировать разработку концепций и увязать их с экспериментами. Представьте себе беспилотный летательный аппарат MQ-9, обеспечивающий поддержку наведения для напечатанных на 3D-принтере эффектов воздушного базирования, роящийся рядом с барражирующими боеприпасами, выпущенными с беспилотных наземных транспортных средств, чтобы атаковать российскую противовоздушную оборону, защищающую наступающую бронетанковую колонну. НАТО может использовать сочетание своих школ, оперативных групп и боевых групп для поощрения разработки концепции «снизу вверх», включая тестирование новых формирований в смоделированных боях лицом к лицу через такие сети, как «Бойцовский клуб» (Fight Club). Лучшие из появившихся концепций могут быть протестированы итерированным образом вместе с описанной выше экспериментальной силой, чтобы обеспечить быстрое прототипирование и ввод в эксплуатацию.

Новые армии беспилотников могут помочь НАТО преодолеть барьеры на пути роста своих вооруженных сил. 

Роботам не нужны пенсии и не собирают инвалидность. Кроме того, они становятся все более дешевыми по сравнению с человеческим трудом, особенно в сочетании с формированиями, состоящими из обученных операторов и механиков. Эти новые боевые группы обладают потенциалом для расширения охвата и боевой мощи государств-членов НАТО, не вызывая социальной реакции.

 В сочетании с культурой экспериментов и инноваций армии дронов также могут спровоцировать новую военную революцию, которая восстановит мир на континенте.

Об авторе

Бенджамин Дженсен является старшим научным сотрудником Futures Lab в Программе международной безопасности в Центре стратегических и международных исследований в Вашингтоне, округ Колумбия, а также заведующим кафедрой новых технологий Петерсена и профессором стратегических исследований в Школе передовых боевых действий Университета морской пехоты.