Растущее влияние Турции в Центральной Азии

Анкара, ищущая альтернативы своим зачастую напряженным отношениям с Западом, видит в Центральной Азии много больших возможностей.

После саммита Шанхайской организации сотрудничества (ШОС) в Узбекистане в сентябре президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган заявил, что Турция намерена стать полноправным членом ШОС, евразийской межправительственной организации по вопросам политики, экономики и безопасности, возглавляемой Китаем. В настоящее время Турция является партнером по диалогу. Полное членство сделает Турцию единственным членом Организации Североатлантического договора (НАТО) в ШОС.

Хотя заявление Эрдогана говорит о том, что Анкара ищет альтернативы своим зачастую напряженным отношениям с Западом, его также можно рассматривать в контексте растущего влияния Турции в Центральной Азии и более широких геополитических амбиций.

Растущее присутствие в Центральной Азии

После распада Советского Союза в 1991 году Анкара создала Турецкое агентство по сотрудничеству и координации для расширения культурных и экономических связей со странами Центральной Азии. Спустя два десятилетия, в 2009 году, был официально создан Совет сотрудничества тюркоязычных государств (известный как Тюркский совет).

В 2021 году совет решил переименовать себя в Организацию тюркских государств. В состав организации входят пять членов (Азербайджан, Казахстан, Кыргызстан, Турция и Узбекистан) и два государства-наблюдателя (Венгрия и Туркменистан). В странах-участницах организации проживает около 170 миллионов человек, а совокупный ВВП составляет 1,5 триллиона долларов США. Объем торговли между этими странами оценивается в $16 млрд.

На фоне меняющейся глобальной и региональной геополитики и войны России в Украине Турция стремится к более тесному взаимодействию с Центральной Азией посредством заключения ряда торговых и оборонных соглашений, а также продажи оружия.

В марте 2022 года Эрдоган посетил Узбекистан с целью укрепления турецко-узбекского партнерства. В ходе визита было подписано десять соглашений, а обе страны обязались увеличить объем двусторонней торговли до 10 миллиардов долларов.

Аналогичным образом, в мае 2022 года президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев посетил Турцию для подписания 15 двусторонних сделок по укреплению казахстанско-турецкого стратегического партнерства. Во время визита Токаев отметил, что с тех пор, как Казахстан начал использовать турецкие судоходные маршруты, время транспортировки грузов из Хоргоса в Стамбул значительно сократилось – с 60 дней до 13.

Продажа одного из самых мощных и прибыльных видов экспорта Турции – оружия – повысила имидж страны в Центральной Азии. Используемые Украиной для уничтожения российской военной техники, Азербайджаном против Армении в нагорно-карабахской войне 2020 года и в других местах, турецкие беспилотники также привлекли интерес стран Центральной Азии. Туркменистан, например, давний клиент турецкого оружия, купил не один Bayraktar TB2. Кыргызстан также приобрел турецкие беспилотники в 2021 году, а в прошлом месяце создал новую базу для беспилотников. Аналогичным образом, Таджикистан и Узбекистан проявили интерес к турецким беспилотникам, а Казахстан согласился начать внутреннее производство турецких беспилотников Anka.

Еще больше увязывая внешнеполитические цели Турции и “дипломатию беспилотников”, более дешевое военное оборудование Китая означает, что потенциальное совместное сотрудничество между Турцией и Китаем не исключено. Не оправдываются и предположения о том, что будущими покупателями оружия для Турции станут члены ШОС, особенно учитывая, что совокупный валовой внутренний продукт (ВВП) членов ШОС составляет почти 25 процентов мирового ВВП.

Энергетические потребности Турции

Более активное взаимодействие Анлары с Центральной Азией отчасти обусловлено энергетическими потребностями Турции и амбициями регионального транзитного узла энергоносителей. Учитывая ограниченные внутренние энергетические запасы страны, несмотря на значительные запасы газа в Черном море в 2020 году, Турция остается в значительной степени зависимой от внешних поставок энергоносителей. Анкара особенно заинтересована в обеспечении поставок энергоносителей и транспортных коридоров, на которые не будут имеют монополию ни Россия, ни Иран (стремящийся развивать собственную торговлю с Центральной Азией).

Энергетические потребности Турции и ее интерес к Центральной Азии также связаны с тем, что Анкара поддерживает Азербайджан в нагорно-карабахском конфликте 2020 года. Помимо получения более широкого доступа к азербайджанскому газу и Каспийскому морю, поддержка Турцией Азербайджана, крупнейшего поставщика газа для Анкары в 2019-2020 годах, вероятно, приведет к улучшению доступа к огромным запасам газа Туркменистана, а также к потенциальному трехстороннему сотрудничеству в области разведки углеводородов.

Такие усилия, вероятно, укрепят амбиции Анкары по созданию регионального энергетического хаба с помощью проектов энергетической инфраструктуры, таких как предлагаемый Транскаспийский трубопровод (ТКТ). Цель ТКТ – перекачивать газ из Туркменистана в Азербайджан и далее в Южный газовый коридор (ЮГК), который проходит через Турцию в юго-восточную Европу.

Новые маршруты

Еще один аспект, который следует рассмотреть, – это стремление Турции к расширению региональных и экономических связей.

Позиционируя себя в качестве альтернативы России в китайском “Поясе и пути” (ОПОП), Анкара стремится расширить свою сферу влияния и роль на евразийских и глобальных рынках, соединив Китай, Центральную Азию и Европу.

Хотя Москва все еще может влиять на Центральную Азию, это влияние, похоже, ослабевает, в результате чего правительства стран Центральной Азии стремятся найти альтернативных партнеров.

Транскаспийский международный транспортный маршрут (ТМТМ), также известный как Средний коридор (Middle Corridor), является многосторонним мультимодальным транспортным маршрутом. Маршрут соединяет Китай с Турцией и Европой через Казахстан, Каспийское море, Азербайджан и Грузию. По оценкам, ТМТМ будет перевозить от 75 000 до 100 000 контейнеров в год.

Вместо того, чтобы пересекать Россию, которая на протяжении десятилетий была основным сухопутным соединением между Китаем и Европой, ТМТМ идет в обход России по недавно построенной железной дороге Баку-Тбилиси-Карс (БТК) протяженностью 826 км. Железная дорога БТК, которую иногда называют турецким вариантом Нового Шелкового пути, протянулась от каспийского порта Алят в Баку (Азербайджан) через Грузию до города Карс (Турция) для выхода на европейские рынки.

Железнодорожный проект Китай-Казахстан-Узбекистан (ККУ), стоимость которого оценивается примерно в $4,5 млрд, призван соединить Китай с Европой через Казахстан, Туркменистан, Иран и Турцию. Это позволит сократить путь примерно на 900 километров и восемь дней, а также пройдет в обход России.

После трехстороннего онлайн-совещания, проведенного Китаем, Кыргызстаном и Узбекистаном в начале этого года, Национальная комиссия по развитию и реформам Китая объявила в начале июня, что строительство транснациональной железной дороги ККУ начнется весной 2023 года. В настоящее время ведется подготовка к проведению технико-экономического обоснования для трех стран. 

Отношения между Турцией и Россией

Хотя Россия использовала свою историческую роль регионального гегемона для ограничения влияния Турции в Центральной Азии, в последние годы между Турцией и Россией установились более прочные экономические и политические связи, отчасти из-за часто напряженных отношений Турции с западными странами. Хотя Анкара предоставила Украине беспилотники и другое оружие, она не ввела санкции против России.

Поскольку Европейский союз и Соединенные Штаты критикуют Турцию за соблюдение прав человека, а США на протяжении многих лет вводили различные санкции против Турции, Анкара укрепляет отношения со своими незападными партнерами. В 2021 году, после того как Турция купила российские оборонные системы С-400, США ввели санкции против Турции и исключили страну из возглавляемой США программы по разработке истребителей F-35.

Помимо растущих политических связей, Турция и Россия укрепили экономические связи. Финансовые проблемы Турции во многом объясняются плохим управлением и неортодоксальной экономической политикой Эрдогана.

В сентябре этого года официальный уровень инфляции в стране взлетел до нового 24-летнего максимума, превысив 83 процента. Наряду со стремительно развивающейся экономикой Турции и низкими результатами голосования за нынешнее правительство, возглавляемая Эрдоганом Партия справедливости и развития (ПСР) ищет новых партнеров.

Отказавшись просить помощи у Международного валютного фонда (МВФ) и провалив переговоры о своп-сделке с Федеральной резервной системой США, Анкара попала в экономическую зависимость от Москвы, которая должна предоставить деньги, необходимые для того, чтобы избежать кризиса платежного баланса в преддверии выборов в Турции в следующем году.

В августе две страны подписали соглашение об экономическом сотрудничестве. С января на балансе Турции появилось более 20 миллиардов долларов. Хотя источник неизвестен, предполагается, что большая часть этой суммы поступила из Москвы.

Между тем, Россия является одним из основных поставщиков энергии для Турции. Ее государственная компания по атомной энергии, Росатом, также строит первую в Турции атомную электростанцию.

Кроме того, Турция и Россия тесно координируют свои действия в сирийской войне, несмотря на поддержку противоположных сторон.

Китайский фактор

Хотя Москва и Анкара в последние годы укрепили политические и экономические связи, текущие события говорят о том, что именно Пекин (а не Москва) становится ближе к Анкаре. Для Турции и Китая укрепление двусторонних отношений способствует достижению их соответствующих внешнеполитических целей.

Для Пекина стратегическое положение Анкары, расположенной на ключевом маршруте китайской инициативы “Пояс и путь” и между Евразией, Ближним Востоком и Средиземноморьем, означает, что Пекин может использовать Турцию в качестве стартовой площадки для расширения влияния на Ближнем Востоке и Средиземноморье и взаимодействия с ними.

Для Анкары более тесное взаимодействие с Пекином означает, что Китай может поддержать амбиции Турции на мировой арене без проблем, которые влечет за собой углубление связей с Россией, одновременно уравновешивая отношения Турции с Западом.

С момента официального укрепления двусторонних отношений в 2010 году Китай играет все большую роль во внешней политике Турции, что привело к укреплению двусторонних связей в политической, экономической, военной областях и в сфере безопасности.

Помимо поддержки Турции посредством “вакцинальной дипломатии”, Китай также проявляет интерес к торговле и военному оборудованию. В настоящее время Китай является одним из крупнейших импортеров Турции среди отдельных стран.

В 2021 году объем китайско-турецкой двусторонней торговли составил 32 млрд долларов, что значительно больше, чем 1 млрд долларов в 2001 году. Кроме того, в 2019 году Китай продлил соглашение о валютном свопе с Турцией. В соответствии с этим соглашением Пекин предоставил Анкаре дополнительный денежный перевод в размере $1 млрд.

После заключения соглашения о стратегическом сотрудничестве в 2010 году обе страны также подписали меморандум о вышеупомянутом Транскаспийском международном транспортном маршруте. ТМТМ призван дополнить ОПОП. Кроме того, Эрдоган неоднократно посещал Пекин, в том числе для участия в церемонии открытия Форума ОПОП 2017 года.

Еще одним примером более тесных отношений с Китаем является то, что Турция в настоящее время поддерживает позицию Китая по уйгурскому вопросу, несмотря на то, что в Турции проживает большая уйгурская диаспора и ранее она выражала обеспокоенность. Хотя Пекин неоднократно предупреждал Анкару не вмешиваться в уйгурские проблемы, различные консервативные и националистические группы в Турции стремятся к тому, чтобы их правительство имело право голоса в этом вопросе. Договор об экстрадиции между двумя странами был ратифицирован Китаем в 2020 году, но Анкара до сих пор этого не сделала.

В то же время Турция требует выдачи курдов из Швеции в качестве условия одобрения вступления Швеции в НАТО. Хотя Китай может разыграть “курдскую карту” в ответ на критику Турции, ожидается, что экономический прагматизм по-прежнему будет преобладать над пантюркской солидарностью, учитывая, что Анкара избегает длительной критики уйгурской политики Китая.

(Повторное) возникновение турецкой власти

Заинтересованность Анкары в том, чтобы играть более значимую роль на мировой арене, демонстрируется ее действиями в отношении Афганистана, находящегося под властью талибов, и сирийского кризиса беженцев. Совсем недавно, в связи с войной России в Украине, Анкара попыталась выступить посредником между обеими странами на мирных переговорах и сыграла свою роль в достижении в июле соглашения о “зерновом коридоре”, а в сентябре – об обмене пленными между Россией и Украиной.

В рамках стремления Анкары к более тесному взаимодействию с Центральной Азией и Китаем для расширения региональных связей и экономического сотрудничества, Турция стремится создать жизнеспособные альтернативные маршруты, отличные от тех, что проходят через Россию. Хотя на создание новых торговых маршрутов и повышение интереса Турции к Центральной Азии в определенной степени влияют внутренние энергетические потребности Турции, это также опирается на культурные и экономические связи Анкары в регионе.

В условиях войны России с Украиной Турция усиливает свои глобальные амбиции и внешнеполитические цели, позиционируя себя в качестве ключевого “соединительного звена” между Азией, Европой и Ближним Востоком.

Для стран Центральной Азии рост Турции как евразийской державы приведет к новым торговым возможностям и региональной связки путем транспортировки товаров и, возможно, людей между различными странами региона. В то же время, участие Турции открывает странам Центральной Азии и Китаю более широкий доступ к европейским и мировым рынкам без участия России.

Страны Центральной Азии могли бы извлечь из этого выгоду, воспользовавшись этими возможностями для обеспечения своих собственных интересов, независимых от России и Китая. Однако растущее использование беспилотников из Турции может также обострить споры и напряженность между странами Центральной Азии, особенно Кыргызстаном и Таджикистаном.

Именно в этом более широком контексте можно рассматривать стремление Турции к росту геополитической мощи на мировой арене.

Заявление Эрдогана после саммита ШОС в этом году говорит о том, что Анкара может и хочет преследовать внеблоковые цели внешней политики, которые отвечают ее собственным геополитическим целям, а не целям НАТО.

Тем не менее, пока неясно, насколько эффективными будут эти усилия.

13 октября 2022 года

Автор: Женевьева Доннеллон-Мэй

Источник: The Diplomat

Last Updated on 14.10.2022 by iskova