Растущая дружба России и Ирана показывает их слабость, а не силу

Столкнувшись с экономическими и военными трудностями в ходе своего вторжения в Украину, российский президент Владимир Путин на этой неделе появился в столице Ирана Тегеране. Его план состоял в том, чтобы показать всему миру, что, несмотря на санкции против Москвы и международную помощь сопротивлению Украины, он не изолирован.

Путин получил возможность сфотографироваться с верховным лидером Ирана Али Хаменеи, который обрушился с критикой на США и НАТО, настаивая: «Если бы вы [Россия] не проявили инициативу, другая сторона вызвала бы войну по собственной инициативе». Потом были еще фотографии с президентами Ирана и Турции — Эбрахимом Раиси и Реджепом Тайипом Эрдоганом.

Для «антиимпериалистических» (а значит, прокремлевских) новостных сайтов (таких как The Cradle), это было доказательством нового формирующегося блока. Администрация Байдена также увидела потенциальную ось, заявив, что Иран готовится отправить сотни вооруженных беспилотников в Москву на фоне военных просчетов и потерь России.

Но, помимо картинок и позерства, реальность намного более обыденна.

Отношения России и Ирана — это не альянс, а сближение интересов в кризисный для обоих стран момент.

И движущей силой этого сближения является не сила, а слабость: и Путин, и верховный лидер бьют себя в грудь в качестве тщеславной вызывающей реакции на международные санкции, политический удар по их предприятиям и ограничения для их вооруженных сил.

Это пакт изгоев.

Сирийский катализатор

Отношения Ирана с Москвой после 1979 года были неустойчивыми. Несмотря на признание Исламской Республики, Советский Союз поставлял Саддаму Хусейну оружие на протяжении всей ирано-иракской войны 1980-88 годов. Окончание этого конфликта, за которым вскоре последовал распад Советского Союза, привело к примирению, экономическим связям, сделкам по продаже оружия и соглашению о строительстве Россией первого иранского ядерного реактора в Бушере.

Но в условиях Ближнего Востока после событий 11 сентября и вторжения США в Ирак в 2003 году Путин — все еще укрепляя собственную власть в России — играл осторожно. Россия позволила США запутаться в хитросплетениях региона, однако, разделяла озабоченность США и Европы по поводу ядерной программы Ирана.

Москва входила в группу государств P5+1 (Россия, США, Великобритания, Франция, Германия, Китай), ведущую переговоры с Тегераном по ядерной сделке. Она поддержала санкции ООН и приостановила сделку с Ираном по поставке современных зенитно-ракетных комплексов С-400.

Иранцы упрекали русских за задержки с завершением строительства реактора в Бушере.

Катализатором более тесных отношений стало сирийское восстание в марте 2011 года. И Россия, и Иран оказывали логистическую, разведывательную и пропагандистскую поддержку режиму Асада с самого начала его подавления массовых протестов.

Поскольку вооруженные силы Асада оказались под угрозой распада, Тегеран в сентябре 2012 года взял на себя обязательство создать сирийское ополчение численностью 50 тысяч человек и привлек иранских кадровых бойцов из Ирака, Пакистана и Ливана.

Оппозиционные группировки, курдские отряды и «Исламское государство» по-прежнему занимали большую часть Сирии. Поэтому в сентябре 2015 года Россия начала массированную военную интервенцию с применением спецназа, осадой и бомбардировками территории оппозиции. Башар Асад получил поддержку, а Сирия разделилась на три части:

• поддерживаемая Турцией оппозиция на северо-западе;
• контролируемый курдами северо-восток;
• и поддерживаемые Россией и Ираном территории режима в других местах.

Исходя из расчетов, что Асад был небезупречным, но все же более предпочтительным проводником их позиций, Россия и Иран создали краткосрочное «негласное соглашение по безопасности» — «негласное» означает, что отношения ограничены, неформальны и основаны на взаимных интересах.

Россия все чаще выступает против санкций США в отношении Тегерана, но она по-прежнему является частью процесса P5+1 по возвращению США в сделку — и обеспечению ее соблюдения Ираном. Она сохраняет осторожный подход к конфликтам между США, Ираном и другими сторонами — от Ирака, Ливана, Йемена до Израиля и Палестины. Москва может искать выгоду от своих отношений с Ираном, но Путин также ищет ее и в отношениях с иранскими соперниками, такими как Саудовская Аравия и ОАЭ.

Украинский катализатор

24 февраля 2022 года Путин направил большую часть российских вооруженных сил в соседнюю Украину.

Сразу же стали очевидны осложнения, связанные с Ираном. Поскольку переговоры о возобновлении иранского ядерного соглашения были близки к завершению, Россия угрожала сорвать их, потребовав, чтобы санкции, введенные из-за вторжения, были сняты как с Москвы, так и с Тегерана.

Русские вскоре отступили на фоне возражений Ирана. Но тут возникла другая трудность: поскольку Москве не удалось быстро захватить Киев и свергнуть правительство Зеленского — и она понесла большие потери в своих операциях, — России пришлось сократить свои военные позиции в Сирии. Это вызвало вопросы о размещении сил Ирана, в том числе о том, займет ли он эти позиции, и открыло Эрдогану путь к угрозам по возобновлению военных операций на севере Сирии.

Самое главное, что международная реакция оказала дополнительное давление на российскую экономику, которая и без того испытывает трудности. Москва никогда не выполняла своих неоднократных заявлений о том, будто она предоставит миллиарды долларов в виде кредитов, чтобы помочь Тегерану перед лицом международных санкций.

Теперь РФ оказалась в одной лодке с Ираном.

Спасение вряд ли можно ожидать в ближайшее время. Китай и Индия рады воспользоваться преимуществами покупки нефти со значительными скидками как из России, так и из Ирана, но обе эти страны придерживаются осторожной линии в отношении любого спасения Москвы с помощью экономической или военной помощи.

Во время своей поездки в регион Байден уладил позицию США с Саудовской Аравией и ОАЭ, но и те, и другие по-прежнему относятся к Ирану как к сопернику — даже несмотря на заявления Эмиратов о расширении дипломатического присутствия в Тегеране.

Путин в одиночестве

Самым драматичным снимком из Тегерана стал не Путин в компании с верховным лидером Ирана или со своими турецкими и иранскими коллегами.

Им стало минутное видео, на котором Путин в одиночестве ожидает встречи с президентом Турции. В марте 2020 года он попытался унизить Эрдогана, оставив его на несколько минут в коридоре. Теперь Эрдоган отомстил, заставив ждать русского, вышагивая и надувая щеки, пока крутились камеры.

Это было мощное напоминание о том, что никакой пиар-визит не заменит последствий вторжения, которое продолжается уже шестой месяц.

И это стало явным свидетельством того, в каком положении оказался Путин.

И его единственным утешением (он выглядел таким мелким в кресле у крошечного приставного столика, когда верховный лидер обращался к нему на расстоянии) могло служить то, что иранское руководство оказалось в такой же международной изоляции, ка и он сам.

21/07/2022

Источник: The Conversation

Last Updated on 25.07.2022 by iskova