ПУТИН, ПРЕДЛОГ И ТЕМНАЯ СТОРОНА «ОБЯЗАННОСТИ ЗАЩИЩАТЬ»
Заявления о геноциде имеют, как правило, общественный резонанс.
24 февраля 2022 года президент России Владимир Путин выступил по национальному телевидению с обращением, в котором объявил о нападении на Украину. Он обосновал вторжение как необходимое «для защиты людей, которые на протяжении восьми лет подвергались насилию в результате геноцида со стороны киевского режима».
Это стало кульминацией почти десятилетнего российского аргумента, использующего якобы гуманитарное положение этнических меньшинств в Украине, а именно этнических русскоязычных, для оправдания военной агрессии.
В один день Европа оказалась втянутой в крупнейшую со времен Второй мировой войны сухопутную войну во имя обязанности защищать преследуемые меньшинства.
Наибольшую тревогу вызывает тот факт, что язык Путина отражает мнение многих мыслителей и лидеров свободного мира — сторонников теории под названием «Обязанность защищать», известную силовикам как «R2P».
Обвинения в этнических преследованиях долгое время служили авторитарным лидерам мощным оправданием воинственности. Адольф Гитлер и Иосиф Сталин манипулировали понятием преследуемых меньшинств для оправдания воинственности.
Путин — просто самый последний аморальный лидер, который использует якобы бедственное положение меньшинств в качестве оправдания для войны. Однако, в отличие от предыдущих кровожадных лидеров, в своих публичных указах Путин теперь прикрывается фасадом западного юридического прикрытия, тем самым, еще больше потворствуя своим действиям.
Благонамеренная теория R2P, вероятно, послужила невольным ускорителем путинской агрессии, поскольку Россия постоянно оправдывала свои действия, повторяя риторику западных теоретиков права и извращая при этом свои намерения.
Риторика Путина выходит за рамки троллинга Запада. Напротив, R2P придала Путину силы, дав ему мощный рычаг для внутренней аудитории и интеллектуальное прикрытие на международной арене.
Учитывая историю и текущие события в Центральной и Восточной Европе, сторонникам R2P следует пересмотреть теорию, поскольку зачастую она является не более чем предлогом для агрессии.
Рост R2P на Западе
R2P — это политическое обязательство, амбициозно обещающее «решение одного из самых серьезных вопросов в мировой политике — массовых злодеяний».
Это политическое обязательство положить конец преступлениям против человечности, этническим чисткам и геноциду с помощью трех принципов:
- соблюдение каждым государством обязанности защищать свое население;
- обязательство международного сообщества помогать государствам в защите их населения;
- международные действия по вмешательству, когда государство не выполняет свою обязанность по защите собственного народа.
В основе R2P лежит отход от Вестфальского национального суверенитета и переход к всеобщей ответственности за действия против гуманитарных бедствий. Сторонники R2P предлагают «веселую» историю, начиная с 1960-х годов, когда растущее чувство прав человека вызвало «эволюцию в мышлении… от системы, строго ориентированной на государство… к системе, в которой поведение государств по отношению к своим собственным гражданам стало предметом международной озабоченности и тщательного изучения».
В 1970-х годах администрация президента США Картера настаивала в Организации Объединенных Наций, что ни одна страна не должна претендовать на право жестокого обращения со своими гражданами как на своё «исключительно личное дело».
Позже, в 1990-х годах, гуманитарные катастрофы, такие как геноцид в Руанде в 1994 году и геноцид в Сребренице в 1995 году, вызвали международный резонанс и потребовали принятия мер, которые нашли свое выражение в принципе R2P.
На протяжении конца 1990-х и начала 2000-х годов ученые, активисты и комиссии поддерживали развитие международной теории, подчиняющей требования суверенитета требованиям гуманитарных стандартов.
Кульминацией этих усилий стал Всемирный саммит 2005 года, на котором лидеры государств ратифицировали резолюцию, провозгласившую, что «каждое отдельное государство несет ответственность за защиту своего населения от геноцида, военных преступлений, этнических чисток и преступлений против человечности».
Новизна теории заключалась в понимании того, что вестфальский суверенитет может быть подчинен гуманитарным потребностям. Резолюция не кодифицировала R2P в качестве общепринятого международного права и умолчала об обеспечении исполнения в случае, если коллективные действия через Организацию Объединенных Наций окажутся безуспешными.
Если государство якобы не выполняет свои обязательства по защите населения, неясно, каковы будут последствия в случае бездействия Организации Объединенных Наций, поскольку этот орган «аккуратно уклоняется от более сложного вопроса о том, какие правила должны регулировать гуманитарный кризис, когда и соответствующее государство, и [Совет Безопасности ООН] не хотят или не могут действовать».
Учитывая структурные проблемы Организации Объединенных Наций, связанные с необходимостью силового реагирования на кризис, многие известные ученые и государственные деятели утверждали, что односторонние действия являются необходимостью для обеспечения соблюдения R2P.
На практике теория осталась в положении беззубого принуждения в ООН и открытых дебатов по естественному последующему вопросу об односторонних действиях.
В этом же ключе, учитывая структурную неспособность ООН решать вопросы R2P, неясно, кто определяет, наступает ли соответствующий уровень гуманитарного бедствия для применения R2P из-за неспособности государства защитить свой народ.
Практика государств предполагает одностороннее применение R2P в отсутствие санкции ООН.
До принятия R2P на Всемирном саммите, действия НАТО в Косово оправдывались гуманитарной интервенцией без резолюции Совета Безопасности ООН.
Аналогичным образом, президент Джордж Буш и премьер-министр Тони Блэр, хотя и не использовали напрямую термин «R2P», явно предлагали интеллектуальные основы теории R2P для оправдания вторжения в Ирак (среди прочих), опять же без санкции ООН.
Ученые снова предложили R2P в качестве теории для вмешательства на Ближнем Востоке во время подъема самопровозглашенного Исламского государства.
В целом, можно с уверенностью утверждать, что практика государства в большей степени благоприятствует именно одностороннему вмешательству, а не медленному или маловероятному пути международного консенсуса.
Мрачная история «обязанности защищать»
Нападение Путина на Украину демонстрирует темный потенциал теории R2P и основывается на длительной истории.
Сторонники R2P, от Саманты Пауэр до Рамеша Тхакура, уделяют мало внимания тревожной истории нарушений государственного суверенитета под видом защиты граждан другой страны от гуманитарного ущерба.
Лидеры экспансионистских государств долгое время оправдывали вторжения или аннексии, заявляя об обязанности защищать (якобы преследуемые) определенные предпочтительные этнические группы в пределах границ другого государства.
Эта история нашла наиболее яркое выражение в Центральной и Восточной Европе, начиная с Гитлера и Сталина.
В межвоенной Европе (период между Первой и Второй мировыми войнами) страны Центральной и Восточной Европы представляли собой лоскутное одеяло этнических групп. Проблемы, связанные с правами меньшинств и национализмом, были наиболее острыми в Центральной Европе, где проживало около 25 миллионов из 35 миллионов европейских этнических меньшинств. Этнические немцы, которых нацистское правительство называло «Volksdeutschen» («фольксдойче»), составляли наибольшее число этнических меньшинств, проживающих за пределами своей родины. Нацисты и их сторонники считали этих этнических немцев членами немецкой нации по крови, хотя они и проживали за пределами Германии. После Первой мировой войны немцы у себя на родине пришли к убеждению, что международные органы закроют глаза на жестокое обращение с фольксдойче за границей.
Гитлер умело манипулировал беспокойством немецкого народа. В преддверии Второй мировой войны нацистская пропаганда «использовала фольксдойче… чтобы превратить реальность немецкой агрессии в иллюзию обратного». В своей речи 1939 года Гитлер обосновывал агрессию десятками тысяч этнических немцев, с которыми «жестоко обращались или предавали смерти самым жестоким образом… а благочестивый демократический мир спокойно смотрел на это, пальцем не шевеля». На протяжении всей Второй мировой войны нацистское правительство постоянно твердило о страданиях немецких меньшинств за рубежом, публикуя бесконечные мемуары о «страданиях фольксдойче».
Немецкие заявления о жестоком обращении с фольксдойче были дико приукрашены и использовались исключительно как предлог для агрессии. Однако, несмотря на ложь, она была эффективной. Гитлер последовательно использовал «фольксдойче как жертву высшего качества». Исторические данные свидетельствуют о том, что такие пропагандистские усилия были действительно эффективны среди немецкого народа.
Сталин также использовал якобы бедственное положение этнических меньшинств для оправдания агрессии.
Возможно, Ленин стремился избежать русского национализма в первые идеалистические дни существования Советского Союза.
Сталин, однако, пропагандировал имперское представление о величии России. Он утверждал, что русские и белорусские этнические меньшинства за пределами российских границ подвергаются жестокому обращению и нуждаются в защите от своих угнетателей. Особенно ярко его аргументы проявились перед вторжением Сталина в Польшу и продвижением на запад. По сей день российское правительство отмечает свое нападение на Польшу в 1939 году как дело «освобождения», утверждая, что вторгшаяся Красная Армия была «встречена… с ликованием» угнетенными народами к западу от своих границ.
Советское правительство активно вытесняло этнических русских на внешнюю периферию своей территории в попытке усилить влияние правительства и изменить демографическую ситуацию в пользу расширяющегося советского влияния.
В результате, когда Советский Союз распался, 25 миллионов этнических русских остались за пределами своей страны. Подобно фольксдойче в межвоенной Европе, этнические русские сегодня составляют значительное меньшинство во многих бывших советских республиках за пределами российских границ.
Многие из этих этнических русских, называемых «соотечественниками», разделяют сталинскую установку на величие России и считают, что «Россия обязана защищать этнических русских, живущих за ее пределами».
Путин развил сталинское наследие россиецентризма, смело заявив, что будет защищать «соотечественников за рубежом».
Можно возразить, что ничего из этой несчастливой истории не имеет отношения к современному понятию R2P. Но если рассматривать историческую историю во всей ее полноте, то появление R2P дало Путину то, что должно было стать легко предсказуемым ускорителем его агрессии под прикрытием предполагаемой международной нормы.
Оглядываясь назад, можно сказать, что вполне предсказуемо, что теория, предлагающая доверие к вмешательству в суверенные государства на основе защиты других, будет использована авторитарными лидерами, которые давно стремятся к вмешательству в суверенные государства под прикрытием защиты других.
R2P приводит геноцид, этнические чистки и преступления против человечности в качестве явных оправданий R2P.
Такие формулировки невольно наталкивают на долгую историю авторитарных оправданий агрессии.
Толкование Путиным теории R2P
Когда Россия готовилась к агрессии против Украины, аргументы Путина повторяли те, что приводили до него Гитлер и Сталин. Однако, теперь Путин также мог использовать предполагаемое международное право и практику в качестве мощного предлога. Путин объяснил свое намерение положить конец несуществующему геноциду на территории Украины.
Западные ученые обсуждали важность миротворческих миссий для защиты тех, кто не может защитить себя сам. И Путин согласился с этим, аргументируя необходимость миссии по поддержанию мира в Украине мистификацией. Путин также использовал язык R2P, утверждая, что мнимая участь этнических русских в Украине не может ждать.
Ученые утверждают, что Путин рассматривал R2P как возможность «предложить альтернативную основу для [R2P и] допустимого нарушения нормы невмешательства… [в то же время] преследуя идеологическую повестку дня, выступая за норму, которая позволяет государствам действовать в одностороннем порядке для защиты своих этнических родственников, находящихся под угрозой на территории другого государства».
Правительство Путина оформило свою войну в Грузии как преследование принципов R2P, а его министр иностранных дел намеренно назвал принцип R2P по имени.
Путин снова полностью использовал понятия R2P в поддержку аннексии Крыма, назвав ее «гуманитарной миссией», а министр иностранных дел Сергей Лавров заявил: «Мы говорим здесь … о защите самых фундаментальных прав человека». В свою очередь, когда Россия аннексировала Крым в 2014 году, Путин публично ссылался на R2P в качестве оправдания вторжения.
В декабре 2021 года, когда российские войска скопились на украинской границе, Путин подписал указ о гуманитарной поддержке жителей Донецкой и Луганской областей Украины, заявив, что его агрессивные действия были необходимы «для защиты прав и свобод человека [и] оказания гуманитарной поддержки», и объявив, что он принял это решение, «руководствуясь общепризнанными принципами и нормами международного гуманитарного права». Стремясь приукрасить участь «соотечественников», Россия дошла до того, что создала видеоролик с последствиями нападения на этнических русских, с трупами и скорбящими актерами.
Когда война превратилась в обычную бойню, Кремль продолжает утверждать, что оправданием тому является именно R2P.
Конечно, цель Путина не в том, чтобы убедить Запад в справедливости его дела.
Вместо этого он использует западную теорию в своих внутренних интересах, одновременно отводя международную критику, чтобы дать таким странам, как Китай, интеллектуальное прикрытие для сохранения нейтралитета.
Путин считает, что R2P дает мощный предлог для агрессии на бывших советских территориях, основанный на благонамеренном западном принципе.
Будущее R2P
Сторонники R2P сохраняют веские аргументы даже перед лицом его неправильного использования.
Когда Путин бомбит тех, кого он якобы защищает, становится до боли очевидно, что он не является защитником прав человека.
Сторонники R2P правильно отмечают, что основная итерация теории гласит, что применение силы должно быть крайним средством перед лицом масштабных злодеяний, которые правительство не хочет или не может остановить.
Очевидно, что ни один из этих прецедентов не существовал в Украине, когда Путин пытался сфабриковать основания для вторжения. Но хотя Путин и присвоил R2P, она остается теорией, не имеющей эффективного механизма применения и открытой для альтернативных интерпретаций.
Каждая международная норма или теория международного права открыта для манипуляций.
Путин ссылался на мистифицированные заявления о самообороне в качестве дополнительного оправдания своего нападения. Однако, есть нечто уникальное в R2P и её самодовольной апелляции к моральной защите других, что делает её уникально приспособленной для авторитарного присвоения.
Заявления о гуманитарных нарушениях часто связаны с этническим недовольством, а эта область информации, как показывает история, особенно подвержена предвзятости подтверждения. R2P также предоставляет возможность для полного дознания противника, чего не делают другие теории.
Самооборона и другие мандаты международного права являются сложными требованиями, когда противник лежит на земле окровавленный, как сегодня в Украине. Однако необходимость остановить предполагаемые зверства одного гражданского соседа против другого — это мечта любого силача о карт-бланше на непрерывную агрессию.
Исходя из этого, Путин с радостью вырвал страницу из книги игр Путина и Сталина, создав Бабу Ягу для внутренней аудитории. Он использовал принципы R2P для продвижения «искренней веры многих россиян в то, что в мире, где доминирует враждебный Запад, именно праведный защитник» должен выкорчевать всю украинскую систему правления, чтобы положить конец «геноциду».
Заявления о самообороне и другие принятые теории международного права просто не несут в себе багажа подобной риторики священной войны.
Более того, сторонники R2P, полагающиеся на массовое принятие миром новой теории, наивно не признают один из любимых трюизмов (избитых истин) американских военных: «Враг имеет право голоса». Когда западные игроки укоряют других за неправильное применение R2P, это чревато появлением «R2P для меня, но не для тебя».
Когда западные игроки обвиняли Путина в том, что он просто «искажает» или «неправильно использует» R2P, Путин парировал такие обвинения, считая их попахивающими западной «исключительностью». В конце концов, утверждают некоторые, почему Россия не может быть источником новых идей о международных правилах в той же мере, что и Канада?
Слова без общего понимания их смысла также опасны. В России и бывших советских республиках слово «геноцид» просто «стало сокращением для всего, что считается «абсолютным злом», что дает возможность манипулировать языком R2P.
Хотя аргументы Путина — не более чем тонко завуалированные попытки прикрыть кровожадную агрессию, важно отметить, что мотивы любого деятеля редко бывают абсолютно чистыми и могут быть легко поставлены под сомнение.
Россия утверждала, что использование R2P со стороны НАТО является не более чем оправданием для смены режима в Ливии, Китай обвинял Запад в использовании R2P в качестве прикрытия для интервенции, а Индия жаловалась на крайне избирательное использование Западом этой теории.
Действительно, события в Ливии, похоже, укрепили мнение Путина о том, что Запад вероломно использует принцип R2P для «крестовых походов» на Ближнем Востоке. После применения R2P в Ливии Путин вновь стал лидером российской внешней политики, вооружившись, как он считал, свежими доказательствами двуличности Запада. Не случайно после такого первого «триумфа» R2P Путин вновь обрел энергию и намерение расширять свою деятельность.
Хотя между использованием R2P Россией и Западом не может быть моральной эквивалентности, эта теория остается уникальной теорией, основанной на добрых намерениях международных деятелей и зависящей от субъективного взгляда наблюдателя.
Все это не означает, что у R2P нет будущего. Теория R2P с четкими ограничительными рамками и приматом суверенитета может принести пользу международному сообществу.
Однако, пока R2P остается теорией с нечеткими параметрами и методами принуждения, наивно предлагающей решить проблему геноцида и военных преступлений, она будет продолжать использоваться как инструмент агрессии.
Вместо того, чтобы легкомысленно называть российскую агрессию злоупотреблением или неправильным применением R2P, сторонники R2P должны также рассмотреть историю R2P как инструмента враждебной экспансии.
Нет ничего удивительного в том, что Путин искажает смысл R2P, бросая вызов Западу.
27 МАЯ 2022 ГОДА
Источник: War On The Rocks
Автор: Джон Рид
Джон Рид — действующий офицер ВВС, назначенный штабным судьей-адвокатом Командования специальных операций в Европе. Высказанные взгляды принадлежат автору и не отражают официального руководства или позиции Командования специальных операций в Европе, ВВС США, Министерства обороны или правительства США.
Last Updated on 29.05.2022 by iskova