«Аппетиты Путина будут только расти». Премьер-министр Эстонии заявила, что делается недостаточно, чтобы остановить Россию
У Кайи Каллас есть яркие воспоминания о советской оккупации. Она была ещё подростком, когда Эстония стала независимой, и помнит, как росла до этого в условиях пустых полок магазинов, паспорта, который не позволял ей выезжать в страны за пределами Восточного блока, и леденящей атмосферы, которая не позволяла людям свободно говорить за порогом своего дома. Она также помнит рассказы о более суровых лишениях — депортации, тюремном заключении, — с которыми столкнулись ее родители, бабушки и дедушки. Поэтому сейчас, когда Каллас является премьер-министром Эстонии, вполне логично, что она стала одним из самых ярых сторонников непреклонной позиции в отношении Путина.
«Если Путин победит, или если он даже будет считать, что выиграл эту войну, его аппетиты только возрастут», — сказала 44-летняя Каллас в конце марта, сидя в элегантном неоклассическом здании с салонами, украшенными картинами эстонских патриотов, которое служит резиденцией правительства. «И это означает, что он будет рассматривать и другие страны. Вот почему мы должны сделать все возможное, чтобы остановить его сейчас».
Как и другие страны региона, Эстония пережила болезненный опыт российского гнёта. Оккупированная Советским Союзом в 1940-х годах, страна подверглась насильственной коллективизации, а десятки тысяч ее граждан были депортированы в Сибирь.
Только в 1991 году, когда СССР распался, страна вновь обрела независимость. Быстро вернувшись к демократии, Эстония вступила в Европейский Союз в 2004 году и сделала перспективный акцент на диджитализации — все государственные услуги и большая часть бизнеса Эстонии ведется в Интернете.
С тех пор Эстония стала одной из самых быстрорастущих экономик в Европе. Но она сохранила недоверие к своему могущественному соседу на востоке, с которым ее разделяет почти 200 миль границы [ок. 320 км — прим.пер.].
Хотя такие союзники, как Польша и Венгрия, когда-то находились в советской сфере влияния, страны Балтии — единственные члены НАТО, которые формально были включены в состав СССР. В сочетании с их крошечными размерами и близостью к России, эта история заставила некоторых жителей региона чувствовать себя особенно уязвимыми. Это чувство усилилось в 2007 году, когда в разгар разногласий с Россией по поводу переноса памятника советской эпохи, парламент, банки и другие крупные учреждения Эстонии стали жертвами массированной кибератаки, изощренность которой позволила некоторым экспертам предположить, что она была спонсирована третьим государством. В ответ на это НАТО создало центр киберзащиты в столице Эстонии Таллинне.
Уязвимость также помогает объяснить, почему регион так тесно отождествляет себя с оборонительным Альянсом. «Меня много раз спрашивают, не будет ли Эстония или Балтия следующей», — говорит премьер-министр. «Но я всегда отвечаю, что это неправильный вопрос. Правильный вопрос заключается в следующем: будет ли НАТО следующей? И я пыталась объяснить в НАТО, что гораздо дешевле, в первую очередь, защитить нас, чем потом освобождать нас после нападения».
Хотя она не решается указывать пальцем, Каллас признает, что среди лидеров ранее оккупированных стран российское вторжение в Украину вызвало определенное чувство «мы же вам говорили». Ее отец был министром иностранных дел, когда Эстония начала переговоры о вступлении в НАТО, и она вспоминает, что в то время, когда Советский Союз только что распался, это заявление вызвало много вопросов. «Его часто спрашивали: «Зачем вам это нужно? Россия больше не представляет угрозы», — вспоминает Каллас. «Ну, мы знали своего соседа тогда, и мы знаем своего соседа сейчас».
После российского вторжения, по словам Каллас, западные союзники стали ближе принимать эстонскую точку зрения. «Раньше было много тех, кто смотрел на это через призму демократического мира», — говорит она. «Но то, что я говорила тогда, и то, что я думаю, ясно сейчас, это то, что [Путин] — диктатор. Его не трогает мнение людей. Его не волнует, если он вредит своей собственной стране».
Руководствуясь таким взглядом на российского президента, Каллас с самого начала войны выступала за то, чтобы НАТО превратилась из так называемого «передового присутствия» в регионе в «передовую оборону», с большим количеством наземных военных и большим количеством истребителей и кораблей, активно патрулирующих небо и моря Европы. Ее рассуждения основаны не столько на конкретной угрозе Эстонии — Каллас утверждает, что российская агрессия в отношении этой страны не усилилась, — сколько на глубоко укоренившемся убеждении, опять же основанном на истории, что только надежная оборона на восточной границе Альянса сможет сдержать Путина. «Легко сломать один палец», — говорит Каллас. «Но трудно сломать кулак. Кулак гораздо сильнее в драке».
Именно незаконная аннексия Россией Крыма в 2014 году побудила НАТО впервые направить боевые войска в Прибалтику в 2017 году. Под контролем Канады, Германии и Великобритании, соответственно, это «усиленное передовое присутствие» в Латвии, Литве и Эстонии состояло примерно из 1 тыс. военнослужащих в каждой. После вторжения в Украину 24 февраля это число увеличилось (в настоящее время в Эстонии находится 1 тыс. 700 военнослужащих НАТО), а «передовая оборона» Альянса была усилена американскими истребителями. На чрезвычайном саммите в Брюсселе 24 марта НАТО решила еще больше укрепить свою восточную границу, объявив, что, помимо прочих мер, она направит в Восточную Европу четыре боевые группы.
Но если Каллас довольна коллективным увеличением, она не ослабляет ресурсы, которые Эстония выделяет на самооборону. 24 марта страна увеличила свой оборонный бюджет до 2,5% ВВП (с уже относительно высоких 2,3%), и она хотела бы, чтобы другие страны пошли дальше не только в своих оборонных бюджетах, но и в помощи Украине. «Мы — страна с населением 1,3 миллиона человек», — говорит она, отмечая, что с начала войны Эстония передала 2 тысячи тонн военной и гуманитарной помощи. «Поверьте мне, большие страны могли бы сделать больше, чтобы помочь Украине».
И хотя она довольна и силой, и оперативностью, с которой Европа применила экономические санкции против России, она хотела бы, чтобы их было больше. Это означает нефть. «Если половина российского бюджета формируется за счет продажи газа и нефти, то именно так Путин финансирует свою военную машину. Мы должны лишить его этих средств».
Именно потому, что Эстония не хочет зависеть от России в вопросах энергетической безопасности, она в последнее десятилетие резко сократила импорт нефти и газа, полагаясь вместо этого на сочетание возобновляемых источников энергии и собственную, явно неэкологичную добычу сланцевой нефти. Но Каллас признает, что другие страны не смогут так легко отказаться от российской нефти. В результате она выступила с новым предложением: создать целевой депозитный счет, на который будут поступать европейские платежи за российский газ и нефть, и который затем можно будет использовать для восстановления Украины.
«Итак, мы платим, и это деньги России, но мы будем держать часть из них на этом целевом депозитном счете, чтобы, когда придет время, мы могли отдать их Украине, потому что Россия в долгу перед ней», — говорит она. «Таким образом, Путин поймет, что за каждое здание, которое он взрывает, за каждую разрушенную дорогу или поврежденный мост он будет платить».
Каллас не слишком обеспокоена тем, что такой план спровоцирует Путина перекрыть газопровод: «Война длится уже 30 дней; если бы он собирался это сделать, он бы уже сделал», — говорит она, и она также отвергает утверждения некоторых своих коллег о том, что она забегает вперед. «Некоторые премьер-министры говорили, что мы уже говорим о репарациях, пока идет война», — говорит она. «Это правда. Но я считаю, что мы должны думать на два шага вперед. И сигнал, который это даст России, будет таким: Мы не будем платить за это. Вы заплатите за это, потому что вы нанесли ущерб».
Эти разрушения не только убеждают ее в том, что сейчас необходимо сделать все возможное, чтобы помочь Украине, но и напоминают ей о прошлом ее собственной страны. «У каждой семьи в Эстонии есть история о том, как они страдали в советское время, из-за депортаций, убийств, обстрелов городов. Поэтому когда видишь, что в 2022 году в Мариуполе депортируют людей из их домов», — говорит она, — «это просто воскрешает все очень болезненные воспоминания о том, что, считалось, никогда не будет больше возможным».
В случае Каллас это включает историю ее собственной семьи, которая была депортирована в Сибирь в морозном 3-недельном путешествии в вагоне для скота. Ее матери в то время было всего 6 месяцев, и голос Каллас наполняется эмоциями, когда она рассказывает о трудностях, с которыми столкнулись ее бабушка и прабабушка, когда русские солдаты появились у их дверей и сказали, что они должны немедленно уехать. «Что вы взяли?» говорит Каллас, как будто заново переживая этот момент. «Что действительно важно?» Не зная, куда их отправляют, ее бабушка спросила одного из солдат, что им нужно взять с собой. Оглядев комнату, солдат указал на швейную машинку «Зингер», которую бабушка держала в углу. «Это спасло их», — говорит сейчас Каллас. «Потому что у них было что-то, чем они могли зарабатывать на жизнь».
Хорошо это или плохо, но молодое поколение Эстонии не имеет такого эмоционального багажа. «За последние 30 лет мы стали скучной североевропейской страной, где свобода воспринимается как должное, а наша молодежь не живет в страхе», — говорит Каллас с небольшой улыбкой. «Это здорово, и это значит, что мы сделали что-то правильно. Но я всегда считала, что отношусь к тому счастливому поколению, которое родилось в несвободной стране, потому что это заставило меня быть очень благодарной за то, что мы свободны сейчас».
Тем не менее, она считает, что эстонцы, которые уже приняли 25 тысяч беженцев, как крошечная страна с яркой памятью о насилии, совершенном против них, имеют ясное представление о том, что переживает Украина. «Если вы поедете в некоторые европейские страны, вы увидите памятники героям войны, но это герои, которые завоевали другие страны. В то время как для нас война — это то, что никогда не может быть позитивным. Война означает полное опустошение».
Когда у нее есть возможность, она пытается донести этот исторический урок до молодых эстонцев. Придя в класс, она просит детей нарисовать самый хороший день, который они могут себе представить, и на эту просьбу обычно приходят красочные картинки с изображением солнца, цветов, членов семьи, любимых домашних животных. Когда она спрашивает их, как бы это выглядело, если бы пришла война, большинство детей в ответ берут черные маркеры и яростно чертят по странице. После этого вы говорите: «Хорошо, теперь превратите войну в мир», — говорит Каллас. «Они видят, что это невозможно, потому что они разрушили предыдущий рисунок. Так что теперь они понимают: Вот что на самом деле означает война»
31 марта, 2022
Автор: Лиза Абенд/Таллинн, Эстония
Источник: Time
Читайте iskova.news в соцсетях:
Telegram: https://t.me/iskova_news
Twitter: @IskovaNews
Last Updated on 01.04.2022 by iskova