Потенциальная война США с Китаем. Теория «отказа от победы»

Пока Вашингтон продолжает обсуждать свою политику в отношении Украины, все могут с облегчением констатировать, что ни одна из сторон пока не применила ядерное оружие.

Когда Соединенные Штаты и их партнеры вмешались в ситуацию после полномасштабного вторжения России, существовали серьезные и хорошо обоснованные опасения относительно масштабов возможной эскалации конфликта.

Эти худшие сценарии не реализовались отчасти потому, что США и их партнеры выверяли степень своего вовлечения в конфликт, отвергая такие предложения, как создание бесполетной зоны, которая могла бы привести американских и коалиционных военных в прямой контакт с российскими вооруженными силами.

Такая стратегия прокси-войны помогла Соединенным Штатам справиться с эскалацией, подобно другим различным прокси-конфликтам времен холодной войны.

В отличие от опосредованной защиты Украины, президент Джо Байден неоднократно угрожал защитить Тайвань напрямую с помощью американских войск. Прямой конфликт с такой ядерной великой державой, как Китай, ввергнет Соединенные Штаты в «мутные воды», которых им удалось избежать во время холодной войны, и создаст риски эскалации, сопоставимые с худшими опасениями по поводу войны в Украине.

Затянувшийся конфликт в Украине должен послужить суровым напоминанием о том, что войну легче начать, чем закончить, и что борьба с великой державой, обладающей ядерным оружием, требует принципиально иного мышления, чем то, к которому привыкли Соединенные Штаты и их союзники за последние три десятилетия.

Соединенные Штаты должны вступать в любой конфликт с такой ядерной державой, как Китай, имея теорию победы, обоновывающую, чем закончится война, и как управлять эскалацией.

«Теории победы» — это причинно-следственные истории о том, как победить противника.

Они являются основными положениями стратегии, но не самими стратегиями, и президенты США во все времена разрабатывали их вместе со своими самыми высокопоставленными военными советниками.

Разработка теории победы требует определения условий, при которых противник перестанет воевать, а затем изложения того, как сформировать конфликт таким образом, чтобы создать эти условия.

Растущий ядерный арсенал Китая, возможности нанесения дальнобойных ударов обычным оружием и киберудары по важнейшим объектам инфраструктуры США укрепляют способность КНР к различным типам эскалации, включая нанесение ударов по американской территории. Чтобы избежать «пирровой победы», теории победы над ядерными державами должны учитывать, как сохранить войну ограниченной.

В этой статье описывается несколько потенциальных теорий победы в американо-китайской войне за Тайвань, при этом основное внимание уделяется отрицанию и навязыванию военных издержек, поскольку именно они являются наиболее жизнеспособными и эффективными.

Мы можем с уверенностью утверждать, что теория отрицания победы — лучший способ найти баланс между стремлением максимизировать шансы на успех США и необходимостью управлять эскалацией.

Коалиция во главе с США должна избегать теорий победы, основанных на навязывании военных издержек, особенно из-за трудностей с поиском «сладкого пятна» целей, которые достаточно ценны, чтобы повлиять на принятие решений Пекином, но не настолько ценны, чтобы атака на них привела к неприемлемой эскалации. Эту дилемму мы называем «вызовом Златовласки».

Потенциальные теории победы

Опираясь на исследования в области стратегии и принуждения, мы выделяем пять потенциальных военных теорий победы, которые универсальны для всех стран и всех конфликтов.

Первый кандидат — доминирование (1), полагается на грубую силу, чтобы устранить физическую способность противника продолжать борьбу. Подобно поражению США в Германии в 1945 году и Ираке в 2003 году, доминирование направлено на то, чтобы нанести полное поражение китайским вооруженным силам и, возможно, навязать далеко идущие условия капитуляции, такие как смена режима или принуждение Пекина признать независимость Тайваня.

Несмотря на эмоциональную и внутриполитическую привлекательность, доминирование просто нежизнеспособно против великих держав, обладающих ядерным оружием.

Определяющей чертой ядерного века является то, что «проигравший» в обычной войне с ядерным оружием все еще может дотянуться до «победителя» и уничтожить его даже после поражения его обычных сил.

Разрушение военного и промышленного потенциала Китая до такой степени, чтобы он не смог продолжать борьбу, вполне может привести к ядерной эскалации, угрожая жизненно важным интересам китайской коммунистической партии, если не ее выживанию.

Поэтому американская коалиция должна полагаться на принудительные теории победы, которые убедят Китай прекратить борьбу, даже если он сохранит способность продолжать конфликт.

Поскольку решение о прекращении боевых действий в конечном итоге является расчетом затрат и выгод, эти теории сосредоточены на манипулировании различными аспектами затрат и выгод.

Кроме того, чтобы принуждение сработало, Соединенные Штаты и их союзники должны определить свои цели войны узко, например, сохранить фактическую независимость Тайваня даже без формального урегулирования, чтобы Пекин с меньшей вероятностью считал издержки от признания поражения невыносимыми.

Сохранение ограниченности целей войны станет ключевой задачей. Вероятно, внутри страны будет оказываться сильное давление на принятие экспансивных целей, таких как «наказание» Китая за развязывание конфликта, как это было в российско-украинском контексте, и предотвращение попыток Пекина совершить агрессию такого рода в будущем.

Соединенные Штаты и их союзники должны противостоять этому давлению, поскольку оно усложнит прекращение войны и сделает эскалацию более вероятной, поставив Китай во все более отчаянное положение. 

Две наиболее жизнеспособные теории принуждения к победе — это отрицание и навязывание военных расходов.

Отрицание (2) сосредоточено на снижении выгоды Китая от продолжения войны. Смысл отрицания заключается в том, что уничтожение потенциала проецирования силы, который Китай использует для захвата Тайваня, может убедить Пекин в том, что он вряд ли достигнет своих целей и что ему лучше закончить войну, поскольку дальнейшие боевые действия не изменят конечного результата.

Скорее всего, это будет связано с перехватом воздушных и морских перевозок, которые необходимы Китаю для транспортировки и поддержания сил на Тайване.

Хотя Китай мог бы заплатить высокую цену за возможность захватить Тайвань до тех пор, пока ему это будет казаться осуществимым, отказ нацелен на то, чтобы передать китайскому руководству новое послание о том, что потенциальная выгода, необходимая для оправдания военных потерь, вряд ли осуществится.

Навязывание военных расходов (3) нацелено на увеличении затрат Китая, связанных с продолжением войны.

Смысл такого подхода заключается в том, что такие военные меры, как морская блокада морской торговли Китая или стратегические воздушные атаки против других целей, таких как поддерживающая войну промышленность и политическое руководство, могут убедить Пекин в том, что продолжение войны обходится слишком дорого.

Важнейшим источником влияния являются не убеждения Китая в том, сможет ли он достичь своих военных целей, а то, сможет ли американская коалиция сделать этот процесс настолько дорогостоящим и болезненным, что Пекин придет к выводу, что дальнейшие попытки будут бессмысленными.

Отрицание и навязывание военных расходов не являются взаимоисключающими, поэтому Соединенные Штаты могут сочетать их, но это создает дополнительные риски эскалации.

Доводы против навязывания военных расходов

Навязывание военных расходов является жизнеспособной теорией победы при соблюдении трех условий. Удовлетворить все три условия в войне против Китая будет крайне сложно.

Самым большим препятствием является преодоление проблемы «золотой середины», связанной с поиском оптимального варианта принуждения.

Центральная дилемма заключается в поиске целей, которые были бы достаточно ценными, чтобы убедить Пекин отказаться от военной кампании за Тайвань, но не настолько ценными, чтобы Пекин рисковал значительной эскалацией для нанесения ответного удара и вынуждения американской коалиции прекратить атаки на эти точки давления.

Таким образом, наиболее влиятельные рычаги принуждения, за которые можно потянуть, — это те, которые генерируют самые высокие риски эскалации.

Различные американские администрации могут иметь различные взгляды на то, что представляет собой «неприемлемая» эскалация, но примеры включают в себя применение ядерного оружия и широкомасштабные атаки обычными видами оружия по территории США.

Основной риск заключается не в немедленном применении Китаем ядерного оружия по территории США.

Скорее, дело в том, что ограниченные ответные меры, такие как китайские удары обычными видами вооружений по территории США или применение тактического ядерного оружия, могут привести в движение «виток эскалации», когда обе стороны начнут ответные действия по принципу «око за око», которые будут  все более жесткими и трудно контролируемыми.

Поиск целей, обеспечивающих достаточные рычаги принуждения, является сложной задачей, поскольку Китай очень высоко ценит Тайвань. Например, Китай вряд ли откажется от Тайваня, чтобы сохранить свои зарубежные военные базы в Африке.

Хотя в настоящее время для Китая экономический рост может быть приоритетнее контроля над Тайванем, сценарий, в котором Пекин бросит железные кости, может отражать изменение приоритетов режима и его большую готовность идти на риск.

Сторонники блокады утверждают, что она предоставит достаточно рычагов воздействия, поскольку нацелена на «китайскую экономику и, следовательно, на легитимность китайской коммунистической партии», что может поставить под угрозу внутренний контроль режима.

Но если удушение китайской экономики угрожает выживанию режима, лидеры США и коалиции не могут быть уверены, что Пекин не прибегнет к значительной эскалации, чтобы вынудить США прекратить атаки на эти цели.

Определение чувствительных целей, которые не спровоцируют неприемлемую эскалацию, создает свои собственные проблемы.

У Пекина есть веские причины завышать свои «красные линии», а эскалация — вещь непредсказуемая.

В то время как определенные цели (такие как китайское руководство и ядерные силы КНР), будут явно той самой «красной чертой», другие, напротив, будут не так неоднозначны. Более того, сами китайцы, принимающие решения, могут заранее не знать, как они отреагируют, учитывая эмоциональный фактор и неполные данные о войне.

Красные линии Пекина могут  с течением времени непредсказуемо смещаться, а витки эскалации также могут усложнить расчеты по крайней точке возмездия.

На протяжении истории, американские и китайские лидеры пытались понять намерения и пороги (крайние точки — грани) принуждения своих противников во время таких конфликтов, как Кубинский ракетный кризис 1962 года и китайско-советский пограничный конфликт 1969 года.

Соединенные Штаты уже сталкивались с этой проблемой «золотой середины». В 1980 году американские чиновники обсуждали, как лучше предотвратить захват Советским Союзом Ирана и его нефтяных запасов.

Поскольку Комитет начальников штабов Соединённых Штатов (главный орган планирования и управления вооружённых сил США) сомневался, что сможет одержать военную победу перед лицом вторжения, он предложил стратегию нанесения ударов по советским целям, не связанным с вторжением, чтобы причинить принудительную боль (навязывание затрат) и повысить вероятность того, что дальнейшие боевые действия приведут к эскалации (конфронтации).

После того как заместитель министра обороны по вопросам политики попросил объединенный штаб точно указать, «какая эскалация и где» приведет к достижению целей США, объединенный штаб так и не смог определить «тонкую грань», которая могла бы изменить советские расчеты, при этом не приведя к эскалации «Единственная категория ответных мер, которая может поднять советские издержки до уровня, соизмеримого с выгодами от оккупации Ирана, предполагает серьезную эскалацию конфликта», что чревато «мировой войной между НАТО и Варшавским договором с сопутствующими рисками ядерной эскалации».

Недавние события также показывают, что проблема «золотой середины» — это повторяющаяся дилемма.

В Украине атаки России по украинским населенным пунктам и энергетической инфраструктуре, а также ответные атаки Украины на российскую энергетическую инфраструктуру до сих пор не привели к прекращению войны.

На Ближнем Востоке Соединенные Штаты часто сталкиваются с проблемой навязывания Ирану адекватных издержек, чтобы заставить его обуздать своих сторонников, однако не настолько, чтобы спровоцировать более масштабную войну.

Иран и Израиль сталкивались с аналогичными проблемами при выборе военных ударов и ответных мер, едва не потеряв контроль над ситуацией во время витка эскалации в апреле 2024 года.

Второе серьезное препятствие для навязывания военных расходов — это достаточно быстрое создание необходимых рычагов воздействия. Если «тонкая грань» принуждения действительно существует, американские военные должны атаковать цели достаточно быстро и в достаточно больших масштабах, чтобы наращивать давление в течение оперативно значимого периода времени.

Если политики хотят использовать навязывание военных издержек в качестве независимой теории победы, то соответствующие временные рамки — это то, сколько времени потребуется Китаю, чтобы захватить Тайвань в качестве свершившегося факта.

Это может занять всего несколько месяцев или даже недель без прямой защиты США от китайских сил вторжения. После того как Китай захватит Тайвань, выбить его оттуда будет крайне рискованным мероприятием, поскольку это может заставить Пекин пойти на резкую эскалацию (вплоть до применения ядерного оружия), прежде чем отказываться от победы, доставшейся таким тяжелым путем.

Проблема с навязыванием военных расходов заключается в том, что блокады — это медленно действующие и градуированные меры, которым требуется много месяцев или даже лет для достижения максимального принудительного эффекта.

С другой стороны, меры, которые могут сразу привести к большим затратам, например широкомасштабные воздушные атаки на важнейшие объекты энергетической и транспортной инфраструктуры Китая, несут в себе гораздо большие риски эскалации.

История показывает, что даже стратегические воздушные атаки наращивают давление гораздо медленнее, чем предполагают их сторонники. Например, несмотря на первоначальный оптимизм в отношении скорого успеха, американская кампания принудительных бомбардировок Косово в 1999 году заняла 78 дней, чтобы подействовать на гораздо более слабую региональную державу, которая капитулировала только после того, как ее собственная военная кампания против принуждения провалилась.

Последняя проблема заключается в предоставлении Пекину надежных гарантий того, что боль прекратится, если он подчинится требованиям США и коалиции по принуждению.

Если Пекин не поверит заверениям США в том, что выполнение требований принесет облегчение, у него не будет стимула прекратить борьбу. Он может даже опасаться, что уступки будут способствовать дальнейшему принуждению и вызовут более жесткие требования.

Это требование вызывает опасения, поскольку Китай с большим подозрением относится к мотивам США, а военные меры, направленные на максимальное облегчение боли Пекина, могут убедить его лидеров в том, что они ведут тотальную войну за выживание режима.

Туман и трения военного времени часто заставляют лидеров оценивать намерения противника через призму худшего сценария, например, интерпретировать атаки на внутренние цели, такие как критически важные объекты инфраструктуры или службы внутренней безопасности, как попытки дестабилизировать китайское общество и тем самым способствовать смене режима. В этом случае цена признания поражения может показаться невыносимой или даже экзистенциальной.

Доводы в пользу отказа

Основное требование теории отказа от победы — убедить Пекин в том, что в данный момент у него нет возможности захватить Тайвань военным путем и что дальнейшие боевые действия не изменят окончательного исхода войны.

Хотя у таких великих держав, как Китай, всегда остается возможность затянуть или обострить конфликт, отказ направлен на то, чтобы убедить Пекин, что это плохие варианты, которые не решат его основных проблем.

Избегая навязыванию более широких затрат в начале войны, теория отрицания победы оставляет Пекину возможности для принятия решения о прекращении войны после того, как он осознает, что его военная операция провалилась.

Историческим примером может служить решение Аргентины прекратить Фолклендскую войну после того, как она поняла, что не сможет удержать острова. Примечательно, что Великобритания не требовала, чтобы Аргентина отказалась от своих претензий на острова.

Теория отказа от победы предполагает наличие коалиции, способной разгромить китайское десантное вторжение на Тайвань, однако она не предполагает, что Китай немедленно прекратит боевые действия после провала своего вторжения.

Конечно, Китай может перейти к блокаде или стратегическим бомбардировкам Тайваня, чтобы убедиться, что он все еще сможет достичь своей первоначальной политической цели — объединения. Если Соединенным Штатам и их партнерам по коалиции удастся поставить Китай в такое положение, они значительно ограничат пути Китая к победе военным путем: Тайвань станет первой в истории страной, которая потеряет свой суверенитет в результате блокады или стратегической воздушной атаки.

Столкнувшись с растущими потерями и не имея четкого пути к достижению своих первоначальных целей, идеальный сценарий заключается в том, что Пекин заявляет о своей победе, «преподав врагу урок», как он сделал это во Вьетнаме в 1979 году, и прекращает борьбу.

Если война затянется, скептики могут усомниться в том, что теория отказа от победы сможет оказать достаточное давление на Пекин, чтобы заставить его прекратить войну, что увеличит соблазн обратиться к навязыванию военных затрат.

Но Соединенным Штатам следует, как минимум, подождать, чтобы убедиться, что они смогут сначала закончить войну путем отказа, прежде чем намеренно расширять конфликт, нанося удары по китайским целям, не связанным с защитой Тайваня.

Кроме того, Пекин все равно столкнется с сильным давлением, требующим прекращения войны, даже если Соединенные Штаты не будут использовать военные удары для нанесения максимального урона.

Война требует больших затрат, и эти затраты могут казаться Пекину все более неприемлемыми и рискованными, если у него не будет четкого пути по захвату Тайваня.

Затягивая конфликт, Китай может столкнуться с десятками тысяч жертв и значительными потерями платформ, на создание которых ушли десятилетия и которые он, возможно, захочет сохранить для будущей попытки захвата Тайваня.

Американская коалиция также может использовать экономические санкции и дипломатическую изоляцию в качестве невоенных источников давления. Если все эти меры не помогут прекратить войну, у Соединенных Штатов есть возможность использовать военное давление в качестве крайней меры, хотя это все равно потребует решения проблемы «золотой середины».

Существуют сценарии, при которых первоначальная попытка вторжения Пекина проваливается, а война превращается в масштабную и ожесточенную борьбу между двумя лагерями.

В этом случае обе стороны предпочтут начать свои усилия по навязыванию издержек как можно раньше, чтобы дать им максимальное время для накопления.

Теория отказа от победы допускает риск отсрочки начала этого более масштабного вида конфликта (и опасности эскалации, которую он создает) в обмен на возможность выяснить, хочет ли Пекин прекратить борьбу до того, как война превратится в «схватку в клетке». Альтернативный вариант — риск с самого начала превратить ограниченную войну в экзистенциальный бой.

Другие скептики могут согласиться с тем, что отказ был бы идеальным вариантом, но утверждают, что растущая военная мощь Китая делает такой сценарий невыполнимым с оперативной точки зрения.

Ощущение, что отказ — это слишком сложно, способствовало росту интереса к навязыванию военных расходов как альтернативе тяжелой работе по подготовке объединенных сил к отказу.

Этот контраргумент слишком пессимистичен. Отказ остается возможным, даже если он стал более трудным. Китай находится в невыгодном структурном положении, поскольку амфибийные десанты являются чрезвычайно сложными операциями, в которых у Китая нет реального опыта.

Хотя американские вооруженные силы все чаще оказываются в невыгодном количественном положении, они сохраняют качественное преимущество в таких ключевых областях, как подводная война и проникающие удары дальнего действия.

По оценке правительства США, вторжение «скорее всего, приведет к эскалации» со стороны китайских вооруженных сил и остается «значительным политическим и военным риском». Незасекреченные варгеймы (военные игры) подтверждают такие выводы.

Заключение

Любая война между Соединенными Штатами и Китаем повлечет за собой значительные затраты и риски, включая потенциальное применение ядерного оружия. Именно поэтому политика США направлена на предотвращение такой войны.

Однако гражданские аналитики и военные должны быть готовы к тому, что сдерживание может не сработать. Если Соединенные Штаты решат вмешаться в защиту Тайваня, теория отказа от победы, ориентированная на ограниченные цели войны, может помочь снизить, но не устранить полностью все риски эскалации.

Хотя будет сильное искушение прибегнуть ко всем доступным средствам, включая те виды мер, которые американские военные использовали в прошлых конфликтах, борьба с великой державой, обладающей ядерным оружием, требует принципиально иного мышления.

Соединенным Штатам, возможно, также придется убедить своих союзников проявить такую же сдержанность в своих военных целях и операциях, особенно учитывая растущий потенциал Тайваня и Японии в области дальних ударов, которые могут позволить им нанести удары возмездия по материковой части Китая.

Если воспользоваться знаменитой цитатой Уинстона Черчилля о демократии, то отказ — это худшая теория победы, не считая всех остальных. Теория отказа от победы не гарантирует успеха, но она дает наилучший шанс найти эффективный баланс между желанием выиграть войну и необходимостью сдерживать дальнейшую эскалацию. 

11.06.2024

Авторы: ДЖЕЙКОБ ХЕЙМ, ЗАХАРИ БУРДЕТТ И НАТАН БОШАМП-МУСТАФАГА

Исчточник: War On The Rocks

Last Updated on 15.06.2024 by iskova