ПОЧЕМУ ЭРДОГАН МОЖЕТ ВЫБРАТЬ ВОЙНУ С ГРЕЦИЕЙ

“Острова, которые вы занимаете, не связывают нас, мы сделаем все необходимое, когда придет время. Как мы говорим, мы можем прийти внезапно, однажды ночью”.

Прошло уже несколько недель с тех пор, как президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган прямо угрожал вторжением в Грецию, используя те же выражения, которые он использовал перед предыдущими военными операциями Турции в Сирии.

Афины и Анкару разделяет огромное количество вопросов, но сейчас Эрдоган сосредоточил свой гнев на милитаризации Грецией своих островов в Эгейском море. Хотя греческое военное присутствие там остается неизменным на протяжении последних нескольких десятилетий, Анкара настаивает на том, что оно нарушает договоры 1923 и 1947 годов, которые установили суверенитет Греции над островами.

Как я утверждал еще в июне, конфликт между Грецией и Турцией представляется не только возможным, но и вероятным. Внимательное изучение недавних заявлений турецких официальных лиц, а также развитие событий в последние месяцы только увеличивают риск.

Серьезные последствия, вероятно, ожидают как Турцию, так и Грецию, если между двумя государствами возникнет конфликт. Однако риторика Эрдогана, а также его интересы и идеология говорят о том, что Анкара вполне готова рискнуть.

Прелюдия к угрозе

В начале лета появились признаки того, что напряженность в отношениях между Грецией и Турцией ослабевает. С заключением соглашения, позволяющего Швеции и Финляндии подать заявку на вступление в НАТО, Эрдоган, казалось, больше стремился нанести новый удар по курдским ополченцам в Сирии – операция, которую он отложил под давлением России и США.

Опасения по поводу возобновления греко-турецких военных действий вновь усилились в начале августа после спуска на воду нового турецкого бурового судна, якобы направляющегося в спорные воды Средиземного моря. Но, несмотря на большие ожидания в турецкой националистической прессе, плавание прошло в водах, расположенных на безопасном расстоянии, в пределах непосредственной береговой линии Турции.

Летнее затишье закончилось в последнюю неделю августа после того, как турецкие СМИ сообщили о нескольких инцидентах между турецкими и греческими военными. Первое столкновение, по данным Министерства обороны Турции, произошло, когда греческие военные самолеты преследовали турецкие самолеты, принимавшие участие в миссии НАТО над Средиземным морем.

Несколько дней спустя турецкие чиновники заявили, что греческая зенитная система С-300 засекла турецкие самолеты F-16 в районе острова Крит. Анонимные греческие опровержения этих столкновений не смогли сдержать возмущения Анкары.

Поскольку оба инцидента произошли во время церемоний, посвященных столетию окончания Войны за независимость Турции, Эрдоган осудил развертывание Грецией российских С-300 как доказательство недобрых намерений Греции и неверности НАТО. Именно в этом контексте президент Турции пригрозил без предупреждения прийти на острова Греции.

Слова Эрдогана вызвали резкую критику. Премьер-министр Греции Кириакос Мицотакис назвал его речь намеренно агрессивной, исходящей от лидера, у которого, похоже, “странная привязанность к моей стране”.

Государственный департамент США впоследствии подтвердил желание Вашингтона, чтобы “все стороны избегали риторики и не предпринимали действий, которые могут еще больше обострить напряженность”, заявив, что суверенитет греческих островов в Эгейском море “не подвергается сомнению”.

Некоторые наблюдатели в Турции и за ее пределами предположили, что основным стимулом для его вспышки послужило падение показателей Эрдогана на выборах. Возможно, перед переизбранием в 2023 году он пытается “переломить ситуацию”, обращаясь к националистически настроенным избирателям, которых не сумел привлечь на свою сторону.

Политика демилитаризации

С момента выступления Эрдогана в начале сентября, турецкие СМИ, в координации с официальным Министерством связи страны, поддерживают постоянный барабанный бой комментариев об Эгейском море.

Среди наиболее последовательной критики, озвученной официальными и популярными критиками, – убеждение, что Греция незаконно милитаризировала свои острова у анатолийского побережья. Это утверждение основано на положениях двух отдельных договоров, касающихся суверенитета Греции над своими островами.

Согласно Лозаннскому договору 1923 года, на пяти основных островах в Северном Эгейском море не должно быть построено “никаких военно-морских баз или укреплений”. Тем не менее, условия договора позволяют Греции содержать там “нормальный контингент” регулярных войск.

И напротив, в Парижском договоре 1947 года недвусмысленно говорится, что греческие Додеканесские острова на юге “остаются демилитаризованными”. Греция, однако, утверждает, что эти условия были обещанием Италии, которая уступила острова Афинам после Второй мировой войны. Поскольку Италия захватила острова у Османской империи в 1913 году, Турция была исключена из переговоров в 1947 году, что сделало данное обещание спорным в отношении Анкары.

Сегодня трудно найти турецких комментаторов, готовых досконально разобраться в противоречивом характере этих соглашений. В турецких средствах массовой информации без конца говорят о греческих территориях в Эгейском море как об “островах под демилитаризованным статусом (gayri askeri statüdeki adalar)”. Зомбированное использование этого выражения сопровождается захлебывающимся потоком репортажей о размещении войск и техники на островах.

Множество интернет-ресурсов разместили статьи со снимками якобы незаконных баз и аэродромов со всего греческого Эгейского моря. Комментаторы неоднократно ссылаются на существование десятков тысяч греческих солдат, размещенных на островах.

Однако эти цифры основаны на результатах исследований, проведенных более 30 лет назад. Недавно официальное турецкое радио и телевидение опубликовало фотографии с беспилотника, на которых видно, как греческие корабли разгружают десятки единиц бронетехники на греческих островах Лесбос и Самос. Комментаторы в Турции немедленно восприняли эти снимки как доказательство стремления Греции “милитаризировать” Эгейское море.

Более того, Министерство иностранных дел Турции неоднократно заявляло, что неспособность демилитаризировать острова может формально поставить под вопрос их суверенитет.

Сам Эрдоган дал понять, что действия Греции в Эгейском море не являются единственным источником напряженности. После подписания в 2019 году соглашения о взаимном оборонном сотрудничестве между Вашингтоном и Афинами он очернил поддержку Греции со стороны США, отметая утверждения о том, что американские усилия в регионе направлены на поддержку войны Украины против России. Его сторонники в турецких СМИ регулярно усиливают эти сомнения. Часто утверждается, что целью Вашингтона является осадить Турцию.

Снятие эмбарго США на поставки оружия Республике Кипр, а также поддержка США деятельности курдских боевиков в Сирии часто приводятся в качестве очередного доказательства этого заговора. Чем дальше, тем больше кажется, что Эрдоган уверовал в худшие намерения американцев.

Поставки Вашингтоном оружия в Грецию, заявил он в ООН, представляют собой “скрытую оккупацию”. Американская и европейская поддержка, предупредил он Афины, “не спасет вас”.

Чего хочет Эрдоган?

Есть много причин сомневаться в серьезности угроз Эрдогана.

Согласно одному из опросов, незначительное большинство турецких избирателей по-прежнему убеждены, что его слова – это просто предвыборная стратегия, призванная “создать повестку дня” перед голосованием в следующем году. Еще большая доля, 64%, согласно опросу, не верит, что существует “вражда между турецким и греческим народами”.

Еще меньше сомнений в том, что конфликт между Грецией и Турцией окажет разрушительное воздействие на хрупкую экономику обоих государств. Доходы от туризма, особенно от курортных городов на побережье Эгейского моря, составляют около 15 процентов валового внутреннего продукта Турции (и около 18 процентов Греции).

Торговля обоих государств в значительной степени зависит от морского судоходства. До появления COVID-19 87 процентов турецкого товарооборота осуществлялось через морские порты.

Помимо потенциального экономического ущерба, международные последствия конфликта будут не менее серьезными. И Соединенные Штаты, и Европейский Союз заявили о своей нетерпимости к любым нападениям на суверенную греческую территорию. И наоборот, ни Брюссель, ни Вашингтон, похоже, не испытывают сдержанности по отношению к турецким заявлениям об агрессии Греции.

Однако, мало кто в Греции, похоже, готов легкомысленно отнестись к словам Эрдогана. В последние недели как в печатных изданиях, так и на телевидении обсуждение Турции все больше сосредоточено на возможности войны.

Поскольку Греции предстоят собственные выборы в 2023 году, Мицотакис решительно заявил, что любая прямая угроза суверенитету Греции является “красной чертой” для страны. Критически оценивая решение правительства подписать оборонное соглашение с Соединенными Штатами, лидер оппозиции Алексис Циприс старается найти баланс между желанием сместить премьера Кириакоса Мицотакиса и собственным обязательством защищать страну в случае конфликта.

Есть и другие, менее заметные признаки того, что Афины готовятся к худшему. В июле появились сообщения о том, что греческие военные начали развертывать на островах Эгейского моря “зонтик” для защиты от беспилотников, используя израильские технологии. Совсем недавно греческие и французские военные корабли провели совместные учения в Эгейском море в рамках более широкого пакта о взаимной обороне, подписанного в 2021 году.

Однако риски конфликта, похоже, не в полной мере сдерживают Эрдогана и его оппонентов на выборах.

Кемаль Киличдароглу, глава крупнейшей оппозиционной партии Турции, осудил обещание Эрдогана “прийти внезапно, однажды ночью”. По его словам, настоящий лидер повторил бы вторжение Турции на Кипр в 1974 году и просто захватил бы “оккупированные” острова Греции без угроз и предупреждений.

Представитель националистической партии IYI поддержал эти настроения. По его словам, Эрдоган продемонстрировал свою неспособность руководить, не заставив Грецию “заплатить цену” за отправку бронетехники на острова Самос и Лесбос. Хотя он не считает возможной войну между Грецией и Турцией, он уверен, что любой конфликт приведет к потере Грецией своих островов.

Возможно, самая сенсационная демонстрация провоенных настроений исходила от союзника Эрдогана по коалиции, лидера националистов Девлета Бахчели. В июле он с удовольствием позировал с картой, на которой большинство греческих островов Эгейского моря, включая Крит, изображены как турецкая территория. Совсем недавно Бахчели заявил в Великом национальном собрании Турции, что “суверенитет, права собственности, морская юрисдикция и воздушное пространство” нескольких греческих островов “несомненно и законно” принадлежат Турции.

Хотя это не обязательно указывает на немедленный конфликт, такое общее стечение мнений в отношении Греции заставляет задаться очевидным, но неуловимым вопросом: чего Анкара надеется добиться дальнейшей эскалацией?

В отсутствие четких требований со стороны Эрдогана лишь немногие турецкие СМИ осмелились строить пространные предположения. Несколько бывших старших офицеров предложили блокировать греческие острова или атаковать их в надежде вывезти предполагаемые базы и оружие.

Гораздо более всеобъемлющий и тонкий курс действий можно найти в работах Хасана Басри Ялчина, частого комментатора новостей и бывшего руководителя исследований в крупнейшем аналитическом центре Турции, Фонде политических, экономических и социальных исследований (SETA). По его мнению, угроза Эрдогана “прийти без предупреждения” была началом долгосрочной операции, направленной на захват островов Эгейского моря.

С юридической точки зрения, утверждает он, Анкара должна обвинить Грецию в нарушении Лозаннского и Парижского договоров, тем самым лишив Афины суверенитета над своими территориями. “Лучшим примером для такой стратегии, – заключает Ялчин, – является Кипр”. Вторжение и оккупация островной территории Греции, подобно нападению Турции на Кипр в 1974 году, поможет “пересмотреть статус островов”. 

Почему Эрдоган решил действовать именно таким образом? Возможно, как утверждает один из комментаторов, личное разочарование Эрдогана в связи с возросшей силой и заметностью Греции на международной арене подтолкнет его к эскалации.

Свою роль может сыграть и желание получить электоральный импульс, или даже его конституционная возможность отложить голосование под угрозой войны. Кроме того, похоже, что в Турции царит общая уверенность в результатах любой конфронтации с Грецией.

В этом отношении политический климат в Турции сильно напоминает политический климат в США перед вторжением в Ирак в 2003 году. Точно так же, как многие американцы рассматривали Ирак как перезревшую угрозу безопасности Ближнего Востока, так и в Турции ощущается недовольство и нетерпение, когда речь заходит о греческих проблемах.

Как и в случае с подходом Вашингтона к Саддаму Хусейну в 2002 году, в Анкаре существует сильное чувство оптимизма, что любой конфликт с Грецией будет коротким, решительным и победоносным. Турция, в конце концов, уже не раз унижала Грецию на поле боя.

Подобно тому, как Косово, Босния и война в Персидском заливе стали примером военного превосходства Америки над Ираком, турецкие комментаторы в целом разделяют уверенность Эрдогана в том, что вмешательство страны в Сирии, Нагорном Карабахе, Ираке и Ливии продемонстрировало военное превосходство Турции.

И подобно намекам на фанатизм, присутствующим в американских новостях, освещающих войну 2003 года, видные турецкие комментаторы также описывают своих греческих антагонистов как изначально слабых и женоподобных. Короче говоря, если Эрдоган и выберет войну, то, возможно, потому, что он, как и многие другие, считает, что успех обеспечен.

Конечно, нападение Турции на Грецию нанесет потенциально непоправимый ущерб отношениям Анкары с США, Европейским союзом и НАТО, особенно учитывая оборонительный пакт Греции с Францией и активное присутствие американского персонала в Эгейском море.

В тени вторжения в Украину любая попытка оккупации греческой территории, несомненно, вызовет немедленное и незавидное сравнение Эрдогана с президентом России Владимиром Путиным. Учитывая эти обстоятельства, кажется почти невозможным представить себе, что Эрдоган не принимает во внимание серьезные дипломатические, политические и экономические последствия таких действий.

Тем не менее, история показывает, что он может быть готов и способен пережить последствия. В 1974 году Турция вторглась на Кипр, несмотря на ущерб, который это нанесло ее отношениям с США и НАТО. В Сирии Эрдоган выполнил свои угрозы вторжения после того, как долгое время телеграфировал о своем намерении создать “зону безопасности” на севере страны. Турецкие войска продолжают угрожать расширением своей оккупации, несмотря на неоднократные предупреждения со стороны Вашингтона.

Вместо того чтобы уклоняться от конфронтации, Эрдоган преподносит эти успехи как попытку победить заговор НАТО и США, направленный на уничтожение Турции.

Если Эрдоган считает, как выразился один из обозревателей, что “Америка – наш враг, а не Греция”, то вполне возможно, что он рассматривает риск разрыва как прискорбную, но все же необходимую цену, которую придется заплатить во имя национальной безопасности Турции.

05/10/2022

Источник: War On The Rocks

Автор: Райан Джинджерас

Райан Джинджерас – профессор кафедры национальной безопасности Военно-морской аспирантуры и эксперт по истории Турции, Балкан и Ближнего Востока. Он является автором шести книг, включая готовящуюся к изданию книгу “Последние дни Османской империи” (выйдет в издательстве Penguin в октябре 2022 года). Его книга “Печальные берега. Насилие, этничность и конец Османской империи” была включена в шорт-лист книжной премии Ротшильда в области национализма и этнических исследований и книжной премии Общества дружбы Великобритании и Кувейта. 

Last Updated on 06.10.2022 by iskova