НОВЫЕ ПОБЕДИТЕЛИ И ПРОИГРАВШИЕ: НА ПУТИ К НОВОЙ ЭНЕРГЕТИЧЕСКОЙ БЕЗОПАСНОСТИ

Мы находимся в самом разгаре крупнейшего в истории глобального энергетического кризиса.

По старым учебникам с этой задачей, увы, не справиться.

Климатический кризис и ужасы войны в Украине придают значительную актуальность задаче построения новой парадигмы энергетической безопасности. Однако, если позволить войне в Украине и ее последствиям для мировых рынков нефти и газа определять ход дискуссии, это приведет к неправильной диагностике долгосрочных угроз устойчивой энергетической безопасности.

Эта новая парадигма потребует четкого понимания новых геополитических рисков и компромиссов устойчивых энергетических систем. Также потребуется выяснить, как обеспечить энергетическую безопасность для одних – крупных держав и стран с развитой экономикой – и не допустить массового отсутствия безопасности для других – многочисленных развивающихся стран, имеющих огромные неудовлетворенные потребности в энергии и значительные природные ресурсы.

Сейчас мы находимся на этапе, который принято называть энергетическим переходом – движением к низкоуглеродной системе.

Этот большой переход повлечет за собой множество более мелких изменений в техно-социальных системах, связанных с ископаемым топливом, важнейшими полезными ископаемыми, а также в государственных и частных системах, которые создают, хранят и распределяют энергию.

Эти изменения создадут новый набор проблем и новый набор победителей и проигравших. Глобальная энергетическая система претерпевает фундаментальные изменения, но остается глубоко взаимосвязанной, связанной воедино данными, и в меньшей степени зависит от физических объемов товаров, а в большей – от изменений в размещении капитала. Ключ к управлению этими рисками лежит в надежных, справедливых и взаимозависимых глобальных рынках и цепочках поставок в сочетании с прочными региональными партнерствами и союзами стран.

Энергетическая безопасность уже давно является одной из центральных целей как внутренней, так и внешней политики. В Соединенных Штатах она восходит к доктринам Эйзенхауэра и Картера, согласно которым американские войска должны были охранять Ормузский пролив и Аравийское море.

Со сдвигом в сторону возобновляемых источников энергии появляются новые технологии, новые приоритеты для общества, новый фокус для капитала, а значит, и новые способы мышления об акторах и ресурсах.

Эти новые способы мышления должны основываться не на парадигмах безопасности времен холодной войны, а на модели, использующей надежные, открытые торговые и инвестиционные отношения с различными партнерами – включая тех, кто ведет бизнес с другими крупными державами, такими как Китай и Россия.

Новая энергетическая безопасность может также служить мощным стимулом для развития систем чистой энергии – более эффективный позитивный подход, чем представление всего через рассеянную и несколько негативную призму климатической безопасности.

Определение энергетической безопасности

Политика энергетической безопасности обычно состоит из мер, принимаемых для обеспечения адекватных поставок нефти по приемлемым ценам и снижения рисков перебоев в поставках ниже определенного допустимого уровня. Небезопасность энергоснабжения обусловлена как относительным дефицитом – сколько имеется в наличии в данный момент времени, – так и необходимостью полагаться на глобальные рынки для выравнивания спроса и предложения в связи с неравномерной обеспеченностью стран ресурсами: Кувейт имеет больше, чем он может потребить, в то время как Китай имеет очень мало по сравнению с тем, сколько ему необходимо.

Но это также является следствием политической нестабильности в странах-экспортерах и транзитных странах, а также преднамеренного использования энергии в качестве оружия.

Обе эти проблемы проявляются в Украине. Более того, история манипулирования Владимиром Путиным экспортом газа для получения дипломатических рычагов и нападения, когда цены на энергоносители высоки, подчеркивает эти уязвимости.

Наконец, энергетическая незащищенность связана с эксплуатационной надежностью энергетических систем – от сетей до трубопроводов и производственных систем, которые их поддерживают, – которые обеспечивают эффективное предоставление услуг. Этот компонент часто воспринимается как должное в развитых странах, но является живой и насущной проблемой в странах, где нельзя рассчитывать на стабильные поставки топлива и электроэнергии. После сбоя электросети в Техасе в феврале 2021 года и недавних летних проблем даже потребители развитых стран начинают беспокоиться о том, включится ли отопление или кондиционер, когда погода станет холодной или теплой.

Стандартного определения энергетической безопасности не существует.

Это связано с тем, что данная тема требует тщательного объединения десятков переменных, которые влияют на энергетические потоки в реальном мире.

Основная часть литературы по глобальной энергетической безопасности посвящена геополитическим аспектам политики энергетической безопасности с точки зрения промышленно развитых стран.

Стандартным определением стало благозвучное: наличие, доступность, недороговизна и приемлемость.

Алех Черп и Джессика Джуэлл расширили рамки определения, заявив, что:

“Энергетическая безопасность является примером безопасности в целом, и поэтому любая ее концепция должна отвечать на три вопроса:

• Безопасность для кого?
• Безопасность для каких ценностей?
• Безопасность от каких угроз?

Термин “энергетическая независимость” является популярной политической риторикой во многих странах, однако, не до такой степени, как в Соединенных Штатах. С лингвистической точки зрения, это привлекательная идея, но ее использование в качестве цели в политике может привести к близорукому мышлению и решениям.

Многочисленные примеры можно привести на примере войны в Украине.

Примерно за 15 лет Соединенные Штаты превратились из крупного импортера нефти и газа в крупнейшего в мире производителя этих видов топлива. И все же возможность “защитить” избирателей от капризов мировых цен остается недосягаемой. И это несмотря на то, что вопрос цен на бензин по-прежнему является одним из главных приоритетов американских избирателей.

Политика, варьирующаяся от высвобождения стратегических резервов до налоговых каникул на бензин и увеличения допустимого количества этанола в топливе, существенно не меняет цену, но может иметь негативные последствия для окружающей среды и способствовать глобальному отсутствию продовольственной безопасности.

Определяя новую энергетическую безопасность, мы можем помочь обосновать буйное стремление к независимости в рамках, которые могут направлять правильные политические решения – или, по крайней мере, лучшие решения.

В 2020 году мы ввели новый термин в сфере безопасности: “безыдейные угрозы”, или те угрозы, которые не проявляются в виде явного врага. И хотя основное внимание было уделено изменению военных подходов, это один из важных векторов для новой энергетической безопасности. Мы написали тогда, что “решение этих глобальных проблем потребует не только повышения осведомленности традиционных агентств национальной безопасности о климате и пандемиях, но и переосмысления самой концепции национальной безопасности”.

Мы видим шесть основных возможностей и проблем, которые могут помочь нарисовать картину того, что может повлечь за собой новая парадигма энергетической безопасности.

1. Во-первых, резко меняется роль минералов и металлов, необходимых для таких технологий, как электромобили и солнечные батареи. Хотя по своим характеристикам безопасности они отличаются от нефти, быстрый и растущий разрыв между спросом и предложением окажет влияние на геополитику и инвестиции.
2. Стало ясно, что новые возможности и доступ к передовому анализу данных и спутниковым данным меняют наше видение мира и планирование будущего.
3. В-третьих, во многих странах вновь уделяется внимание справедливости и равенству, что является основополагающим фактором успеха.
4. Огромный сдвиг в капитале происходит в сторону устойчивых или “зеленых” инвестиций.
5. Война в Украине показала необходимость уделять особое внимание надежности, устойчивости и управлению глобальными цепочками поставок.
6. Наконец, угрозы кибербезопасности в энергетическом секторе и за его пределами способны вызывать глубокую тревогу.

Этот список не является исчерпывающим, но в нем выделены некоторые коренные проблемы, возникающие в самом ближайшем будущем и требующие срочного решения.

 1. Критически важные минералы и металлы

На протяжении столетия проблемы энергетической безопасности вращались вокруг нефти. Решение Уинстона Черчилля перевести британский флот с угля на нефть привело к тому, что крупные державы начали борьбу за доступ к этому важнейшему стратегическому ресурсу.

Нефть была сравнительно более энергоемкой, ее было легче транспортировать, и она позволяла кораблям быстрее преодолевать большие расстояния.

Но переход в 1920-х годах на нефтяное топливо военно-морских сил означал, что впервые для проецирования глобальной силы большинству крупных держав придется полагаться на источники энергии, над которыми они не властны.

За исключением США и России, все крупные державы XX века (Германия, Франция, Великобритания, Италия, Япония и Китай) и нынешние постоянные члены Совета Безопасности ООН сильно зависели от импорта нефти. С начала XX века всем этим державам для обеспечения своей экономики топливом и ведения войны был необходим доступ к сырой нефти, поставляемой из-за рубежа. 

Декарбонизация глобальных энергетических систем подстегнет спрос на углеводородные запасы и переключит геополитическое внимание с запасов углеводородов на важнейшие полезные ископаемые, которые лежат в основе солнечной, ветровой, геотермальной и других видов возобновляемой энергии, а также электромобилей:

• алюминий;
• колтан;
• медь;
• алюминий;
• цинк;
• олово;
• редкоземельные элементы;
• литий;
• тантал;
• кобальт и др.

Мировое производство некоторых из этих минералов должно увеличиться (в некоторых случаях почти в 50 раз), чтобы достичь целевых показателей по возобновляемым источникам энергии и выбросам, установленных Парижским соглашением.

Эти минералы имеют ключевое значение не только для обеспечения топливом энергетического перехода: по мере того, как передовые военные ищут пути снижения углеродного следа, эти ресурсы будут становиться все более важными для проецирования военной мощи. Поэтому их экономическое и стратегическое значение будет возрастать.

То, как мы определяем критичность, основывается только на аспектах предложения, и поэтому нуждается в уточнении, чтобы учесть влияние этого бума спроса на страны и сообщества, из которых они поставляются.

2. Аналитика данных для энергетической безопасности

Возможность использования спутниковых данных больше не является прерогативой исключительно военных и разведывательных сообществ. Спутники могут снимать массив информации, получаемой в различных спектрах электромагнитного излучения, включая ультрафиолетовый, инфракрасный, микроволновый и видимый свет.

В сфере энергетической безопасности они регулярно используются для отслеживания глобальных энергетических систем, а также добычи и сжигания нефти и газа. Они особенно полезны для обнаружения последствий кинетических военных действий путем обнаружения пожаров или отключения электричества.

Методы больших данных, используемые сегодня, могут помочь лучше информировать об актуальных решениях в энергетическом секторе.

3. Обновленный фокус на справедливости и равенстве

Стремление к энергетической безопасности с помощью энергетических систем, основанных на углеводородах, усилило экономическое и социальное неравенство и имело антидемократические последствия во многих странах-экспортерах. В странах с большими доходами от продажи углеводородов на душу населения экономическое неравенство выше.

А разведка, разработка и эксплуатация углеводородов приводят к большим экологическим издержкам, которые ложатся на небольшую, часто маргинализированную часть населения. Такие вооруженные движения, как Движение за освобождение дельты Нигера в Нигерии и различные вооруженные группы на северо-востоке Индии, сделали недовольство, связанное с нефтью, центральным элементом своего дискурса и вербовки.

Многие из наиболее глубоко укоренившихся автократов в мире – Путин в России, Мухаммед бин Салман в Саудовской Аравии и Ильхам Алиев в Азербайджане – правят в странах-экспортерах нефти. Это не случайно, поскольку экспорт нефти дает этим лидерам огромные ресурсы для инвестиций в патронаж и репрессии и позволяет крупным импортерам быть заинтересованными в их политической судьбе.

4. Сдвиг капитала в сторону устойчивых или “зеленых” инвестиций

Инвестиционные дома всех видов и географических регионов вкладывают триллионы долларов в “зеленые” портфели. Каждую неделю создается множество новых фондов, ориентированных на аспекты чистой энергии или изменения климата.

Более широкие рамки экологической, социальной и управленческой отчетности и инвестирования начали существенно изменять глобальное управление капиталом. То, как эти деньги потекут в ближайшие десятилетия, будет иметь последствия для геополитики и, следовательно, для безопасности.

Страны и регионы, которые привлекут эти средства за счет инноваций или внедрения, окажутся в более выгодном положении по сравнению с теми, кто этого не сделает, и которые не будут следовать традиционной карте мира, богатого ресурсами.

Вероятно, возникнет новая напряженность для тех, кто остался позади или застрял вне торговых схем и партнерств.

5. Надежность, устойчивость и управление глобальными цепочками поставок и рынками

Хрупкость цепочек поставок и некоторых рынков была подчеркнута войной в Украине. От кремниевых чипов до торговли никелем, многие из них не подтвердили свою устойчивость и прочность, учитывая внешние угрозы и меняющуюся динамику спроса и предложения.

Движения в сторону перевода на периферию и ограничения масштабов цепочек поставок, вероятно, скорее ослабят, чем поддержат развитие устойчивых логистических цепочек и рынков. Для сохранения безопасности в этих глобальных системах потребуется переход к прочным партнерским отношениям и концентрации внимания на управлении.

Здесь также следует подчеркнуть роль крупных транснациональных корпораций, поскольку они достаточно велики, чтобы выступать в качестве геополитических игроков на многих рынках, включая энергетический.

6. Кибербезопасность

Количество и последствия для безопасности изощренных кибератак на компании, обеспечивающие критически важную энергетическую инфраструктуру, постоянно растут. Поскольку энергетические сети и, в определенной степени, нефтегазовая инфраструктура как в сфере разведки и добычи, так и в сфере переработки и сбыта становятся все более интегрированными с системами информационно-коммуникационных технологий, они становятся все более восприимчивыми к таким атакам. Кибер-атаки также имеют значительные экономические последствия для промышленности. Эта относительно новая форма угрозы безопасности требует новых подходов к защите в энергетическом секторе, но, похоже, она будет играть большую роль в любой будущей концепции энергетической безопасности.

Выход из тупика

Шесть описанных нами вызовов – от обеспечения безопасности критически важных минеральных ресурсов до создания устойчивой энергетической инфраструктуры – являются грозными, но все они вполне решаемы путем сочетания технических и общественных подходов и инноваций.

Важно обеспечить, чтобы эти противоречия были четко выражены в процессах принятия решений и политическом дискурсе. Политический дискурс во многих юрисдикциях глубоко разорван, но, выделив и затем расставив приоритеты, мы сможем не только внушить населению, что они помогут предотвратить катастрофу, но и обеспечить позитивное восприятие нашего общего будущего.

Основание этой дискуссии в аналитических рамках, основанных на экспертной оценке, является жизненно важным.

Большая часть текущей оценки энергетической безопасности не использует сложные подходы, предлагаемые учеными и аналитическими центрами по конкретным вопросам. Это, конечно, типично: литература требует значительного “перевода” и времени, чтобы стать частью языка политиков, и требуется время, чтобы связать кажущиеся заумными фрагменты понимания в целостный гобелен.

В других случаях оценки геополитических угроз часто носят ситуативный характер и не основаны на четком понимании того, что повлечет за собой энергетическая безопасность в будущем. Такие оценки, конечно, необходимы для выявления проблем, требующих действий. Но они могут отвлекать от долгосрочного стратегического мышления.

Включение шести вопросов, которые мы выделили здесь, наряду с акцентом на спрос, а не только на предложение, может помочь лучше ориентироваться в принятии решений и внешней политике.

4 АВГУСТА 2022 ГОДА

Источник: War On The Rocks

Авторы: Морган Базилиан и Каллен Хендрикс

Морган Базилиан – профессор и директор Института общественной политики Пейна при Горной школе Колорадо. Научный сотрудник Центра Вильсона и членом национального консультативного совета Ирландии по вопросам изменения климата. Ранее он был ведущим специалистом по энергетике во Всемирном банке.

Каллен С. Хендрикс – старший научный сотрудник Института международной экономики Петерсона,  приглашенный старший научный сотрудник Центра климата и безопасности и специально назначенный профессор-исследователь Сети образования и исследований по вопросам мира и устойчивого развития в Университете Хиросимы. Также сотрудничает со Школой международных исследований имени Корбеля Денверского университета.

Last Updated on 04.08.2022 by iskova