САНКЦИИ И СПУТНИКИ: БУДУЩЕЕ КОСМИЧЕСКОЙ ОТРАСЛИ ПОСЛЕ РУССКО-УКРАИНСКОЙ ВОЙНЫ

Когда в 1962 году стартовал первый коммерческий космический полет, мало кто мог предположить, что спустя всего 60 лет существование страны будет зависеть от просьбы частной корпорации в твиттере спустить со звезд интернет-услуги, обеспечивающие связь. Или что частные предприятия дистанционного зондирования, оснащенные более совершенными системами, чем современные на тот момент спутники-шпионы Corona, будут охотиться за национальными армиями.

Коммерческие отрасли космических запусков и технологий достигнут такого уровня значимости и прибыльности, что государства смогут использовать их в качестве инструментов экономической войны. Риски для орбитальных коммерческих активов приведут к развитию новых военных организаций, призванных защищать “космические полосы” небес, как национальные военно-морские силы защищали морские пути в прошлом.

Продолжающаяся война в Украине, экономические санкции, введенные против Российской Федерации Соединенными Штатами и их союзниками, и ответ России на эти санкции оказывают широкое влияние на космическую среду.

Ранее я уже рассматривал влияние российско-украинской войны на гражданско-космические отношения между Россией и Западом; однако, как показывает список, приведенный в предыдущем абзаце, последствия войны не ограничиваются сферой гражданско-космического сотрудничества.

Россия и ее квазигражданское космическое агентство “Роскосмос” на протяжении десятилетий играют значительную роль на коммерческом космическом рынке – в частности, на мировом рынке услуг по запуску космических аппаратов, объем которого в 2021 году оценивается в 12,42 млрд долларов.

После украинского конфликта роль России в коммерческих космических запусках, вероятно, уменьшится, что пойдет на пользу альтернативным поставщикам пусковых услуг в США, Европе и, возможно, таким странам, как Индия и Япония.

Война также влияет на потоки импорта и экспорта космической техники и технологий, что имеет как коммерческие последствия, так и последствия для национальной безопасности.

Наиболее зловещим является то, что конфликт в Украине продемонстрировал значительные военные преимущества коммерческих космических систем, что, вероятно, делает такие системы мишенью для воюющих сторон и потенциально требует принятия контрмер или, по крайней мере, рассмотрения со стороны частных компаний, которые их контролируют.

Новейшая история российской коммерческой космической деятельности

Российский ракетный флот является основой международной индустрии космических запусков с тех пор, как в середине 1990-х годов западно-российское партнерство открыло дверь для более широкого коммерческого использования российских космических систем.

Действительно, Россия вступила в 2010-е годы в завидное положение в области коммерческих космических запусков: высокая стоимость запусков в США сделала коммерческие запуски с помощью российских ракет “Союз” и европейских ракет Arianespace более привлекательными как для частных компаний, так и для национальных правительств, фактически вытеснив американский United Launch Alliance (совместное предприятие Lockheed Martin и Boeing, основанное в 2006 году, которое, по крайней мере до появления таких аэрокосмических компаний, как SpaceX, служило основным поставщиком пусковых услуг в Америке) из бизнеса коммерческих запусков.

Например, в 2011 году Россия осуществила 10 коммерческих космических запусков, получив доход в размере 707 миллионов долларов; США, напротив, не осуществили ни одного коммерческого запуска. Особенно после заключения в 2005 году партнерского соглашения между Европейским космическим агентством и Роскосмосом о создании стартового комплекса для коммерческих и гражданских космических запусков “Союз” на космодроме Агентства во Французской Гвиане, казалось, что роль России как лидера в международных коммерческих космических запусках обеспечена.

Совокупность факторов привела к тому, что за последние несколько лет Россия потеряла свою долю на международном рынке запусков. Среди этих факторов – появление новых частных конкурентов в сфере космических запусков, таких как SpaceX, что способствовало снижению стоимости запусков; неспособность внедрять инновации и расширять российскую космическую отрасль за пределы стареющего парка ракет-носителей; а также санкции, введенные после аннексии Крыма в 2014 году.

Тем не менее, значение пусковых услуг страны для международного коммерческого рынка не следует недооценивать. Россия по-прежнему входит в тройку ведущих пусковых держав, ежегодно осуществляя от 14 до 24 процентов всех орбитальных запусков в период с 2017 по 2021 год. (Для сравнения, США за это время выполняли от 20 до 32 процентов всех ежегодных запусков). Российская ракета “Союз” считается самой надежной и наиболее часто используемой ракетой-носителем с момента ее разработки в начале космической эры.

Хотя монополия “Союза” на запуски экипажей к Международной космической станции в период с 2011 по 2020 год позволила Роскосмосу радикально завысить цены на полеты американских астронавтов (США якобы платили России до 90 миллионов долларов за место!), для запуска грузов и спутников “Союз” всё ещё является конкурентоспособным вариантом запуска. Новые ракеты-носители “Союз”, по крайней мере, по данным российских источников, стоят так же дешево, как частные ракеты Falcon 9 компании SpaceX.

Западные санкции и ответная реакция российской коммерческой космонавтики

В ответ на вторжение России в Украину, Соединенные Штаты и их союзники ввели широкомасштабные экономические санкции, направленные против российских финансовых учреждений, промышленности и даже отдельных российских бизнесменов и политиков. Российские космический и технологический секторы стали основными объектами санкционной кампании Запада, причем санкции в отношении космической промышленности очевидно также распространялись на технологии и экспорт коммерческого сектора.

Нынешние санкции расширили предыдущие санкции, наложенные на российскую индустрию коммерческих космических запусков в ответ на отравление российского диссидента Алексея Навального в 2020 году, а также еще более ранние санкции в отношении космического сектора, введенные в связи с аннексией Крыма в 2014 году. К ним относятся индивидуальные санкции против Дмитрия Рогозина, тогдашнего заместителя премьер-министра России, который сейчас возглавляет Роскосмос.

Реакция России на санкционную кампанию Запада была многосторонней, начиная от пустых угроз (громкие заявления Рогозина в интервью и социальных сетях) и заканчивая более конкретными шагами – приостановкой совместных с Европейским космическим агентством запусков на космодроме во Французской Гвиане, прекращением обслуживания и экспорта ракетных двигателей в США и запретом на западные коммерческие запуски на ракетах “Союз”.

Менее чем через неделю после вторжения Россия удерживала на стартовой площадке космодрома Байконур 36 коммерческих спутников, принадлежащих британской компании OneWeb, пытаясь вымогать уступки у Соединенного Королевства. (Великобритания отказалась от требований России, в результате чего Россия отменила запуск. Согласно последним сообщениям об этом инциденте, OneWeb пока не вернул свои спутники у Роскосмоса).

В конечном счете, в результате российского эмбарго на запуск, около 200 гражданских и коммерческих спутников, запуск которых был запланирован на ближайшие два года, лишились своих ранее законтрактованных запусков, что заставило правительства стран и частные компании искать новые варианты запуска.

Краткосрочные и долгосрочные последствия коммерческих запусков

Если вы надеялись запустить спутник в 2022 году – что ж, удачи вам!

Поскольку частные компании, национальные и международные космические организации передают свои контракты на запуски нероссийским провайдерам, краткосрочных “победителей” от последствий российско-украинской войны в космосе немного.

Почти все доступные коммерческие космические запуски на 2022 год уже забронированы, а на европейском рынке запусков возникла дополнительная напряженность в связи с предстоящим выводом из эксплуатации тяжелой ракеты-носителя Ariane 5.

Компании Arianespace, SpaceX и другие начали предпринимать попытки перепланировать предстоящие запуски, чтобы учесть хотя бы часть отмененных “Союзов”, но между огромным количеством спутников, оказавшихся в затруднительном положении, и ожидаемым “экспоненциальным ростом” спроса на запуски со стороны западных компаний, эксперты предсказывают в ближайшем будущем “дефицит мощностей” в сфере пусковых услуг.

Сразу после введения Россией эмбарго некоторые предположили, что индийские варианты запусков могут компенсировать потерю коммерческих запусков “Союза”. Хотя ежегодное количество запусков в Индии остается небольшим, а частная индустрия коммерческих запусков находится в латентном состоянии, в этом прогнозе может быть доля правды: по крайней мере, одна компания, пострадавшая от российского эмбарго, – подвергшаяся плохому обращению OneWeb – уже заключила контракт с коммерческим подразделением космического агентства Индии для завершения запуска запланированной группировки спутников.

Хотя в ближайшее время рынок коммерческих запусков, скорее всего, не сможет полностью охватить частные и государственные запуски, оставшиеся без космического транспорта из-за российского эмбарго на “Союз”, в долгосрочной перспективе другие поставщики пусковых услуг будут стремиться отхватить   бизнес, который в противном случае достался бы российским пусковым службам.

Что еще более важно, они смогут расширить свои собственные графики запусков, чтобы учесть эти дополнительные миссии. Например, благодаря успешным запускам Falcon 9 и Falcon Heavy компания SpaceX в течение последних трех лет постоянно увеличивала количество своих ежегодных запусков.

Возможности американских и европейских запусков будут расширяться по мере того, как другие западные компании, такие как Blue Origin, будут успешно разрабатывать свои собственные системы орбитальных запусков, а основные представители индустрии космических запусков, такие как Arianespace, Northrop Grumman и United Launch Alliance, будут продолжать совершенствовать и обновлять свои собственные ракеты-носители. Также появляются дополнительные международные предложения в сфере частных коммерческих запусков – например, в Индии, Японии и Бразилии.

Учитывая эти события и общее увеличение надежных и доступных вариантов запуска, в долгосрочной перспективе вероятен отказ от использования ракет-носителей российского производства для запуска коммерческих спутников и грузов.

В то же время Россия рискует полностью остаться позади на все более конкурентном рынке коммерческих космических запусков. Если судить по динамике запусков за последние несколько лет, то отмена 16 запусков в результате эмбарго на “Союз” означает потерю как минимум 25 процентов (если не больше) российских космических запусков на 2022-2024 годы. А с учетом того, что многие запуски Роскосмоса представляют собой правительственные и военные миссии – это почти весь объем коммерческих запусков на этот период. Поэтому отмена запусков, скорее всего, приведет к дальнейшему снижению доходов и без того испытывающего нехватку средств Роскосмоса.

Если агрессия России в Украине продолжится, а западные санкции останутся в силе, санкции будут иметь кумулятивный эффект в долгосрочной перспективе, что еще больше подорвет способность России вернуться (на конкурентной основе) на коммерческий космический рынок.

Поскольку стоимость мирового рынка космических запусков, по оценкам, к концу десятилетия вырастет до цифры свыше 38 миллиардов долларов в год, война в Украине и вытекающие из нее санкции представляют значительную угрозу для способности России заработать на этом растущем рынке и сохранить свой статус ведущего поставщика коммерческих запусков.

Импорт, экспорт и национальная безопасность

Последствия российско-украинской войны для коммерческой космической отрасли не ограничиваются коммерческими космическими запусками. Импорт и экспорт технологий и космической продукции также в значительной степени связаны с санкциями и ответными санкциями, вызванными конфликтом.

С чисто коммерческой точки зрения, санкции на импорт и экспорт высоких технологий налагают экономические издержки на Россию и ее промышленность, а также на западные технологические компании, которые в противном случае могли бы получать прибыль от экспорта своей продукции в Россию.

Первые оценки, основанные на российском технологическом импорте в 2021 году, показывают, что Россия потеряет высокотехнологичный импорт из Европы на сумму более 10 миллиардов долларов и импорт из США на сумму более 500 миллионов долларов.

Эти потери, безусловно, значительны для российских отраслей промышленности, особенно для тех, которые зависят от технологий, таких как космическая промышленность, но также экономически вредны для западных технологических компаний, которые в противном случае могли бы продавать свою продукцию на российском рынке.

В эпоху экономической взаимозависимости между странами, импорт, экспорт и коммерческие отношения также подразумевают значительные проблемы национальной безопасности.

Коммерческий космический сектор не является исключением, и эти последствия проявляются в недавних ответных санкциях России против Запада, в частности, в прекращении экспорта ракетных двигателей РД-180 и РД-181 в США. Эмбарго на поставку ракетных двигателей направлено, в частности, против United Launch Alliance – основного американского подрядчика по запуску ракет в сфере национальной безопасности, и Northrop Grumman, которые используют РД-180 и РД-181 в своих ракетах-носителях Atlas V и Antares.

Хотя ответные санкции России могут показаться, на первый взгляд, угрожающими, Соединенные Штаты разработали как краткосрочные, так и долгосрочные планы, связанные с проблемой ракетных двигателей. После аннексии Украины Россией в 2014 году Конгресс признал риски для национальной безопасности, связанные с чрезмерной зависимостью от российских космических технологий, ограничил количество РД-180, которые могут использовать американские компании, и обязал создать альтернативный ракетный двигатель местного производства.

В результате этих законодательных усилий United Launch Alliance уже в конце этого года должен перейти на новую ракету-носитель Vulcan Centaur с ракетными двигателями Blue Origin американского производства. Ни ULA, ни американский институт национальной безопасности не выразили беспокойства по поводу краткосрочных или долгосрочных последствий российского эмбарго на поставку ракетных двигателей.

Несмотря на очевидно успешные шаги Америки по превентивному смягчению угроз чрезмерной зависимости от российских ракетных двигателей, пример РД-180 и -181 демонстрирует уязвимость, которой подвергают себя США и их союзники при коммерческом партнерстве с промышленностью потенциальных конкурентов.

Наконец, обсуждение взаимосвязи между коммерческим импортом и экспортом и национальной безопасностью не может быть полным без упоминания возможных непредвиденных последствий усиления экспортных ограничений. Предыдущие попытки регулирования экспорта космической техники и технологий в США непреднамеренно привели к значительным негативным последствиям для коммерческих отраслей и, в конечном счете, для национальной безопасности США.

Наиболее ярким примером является классификация большинства коммерческих спутников и космических компонентов как боеприпасов в соответствии с Правилами международной торговли оружием (ITAR) в конце 1990-х годов, что привело к резкой потере доли американских компаний на мировом рынке спутников и стимулировало развитие новых иностранных предприятий спутниковой и космической техники. Это стремление к “индигенизации” не только укрепило иностранные космические и технологические отрасли за счет американских предприятий, но и уменьшило долю последних.

Некоторые утверждают, что ограничения по конкретным странам, подобные тем, которые сейчас нацелены на Россию, могут не привести к таким же негативным внешним эффектам, как режим ITAR. Однако эффекты второго и третьего порядка от целевых санкций остаются непредсказуемыми.

Страны, находящиеся под жесткими экономическими санкциями, такие как Иран и Северная Корея, нашли способы продолжить разработку оружия и технологий. Аналогичным образом, даже ограниченные ограничения на экспорт технологий в Китай привели к тому, что представители ведущих китайских научных учреждений признали необходимость собственного производства технологий и важность поиска альтернативных (неамериканских) источников, из которых можно разрабатывать и импортировать необходимую продукцию.

Россия, несомненно, будет искать альтернативные источники высокотехнологичных, аэрокосмических и военных технологий, а также может использовать все более жесткие методы давления на другие страны, чтобы заставить их игнорировать или обойти режим западных санкций.

Также возможно, что незападные высокотехнологичные компании могут занять место, образовавшееся в результате санкций, связанных с Украиной, хотя даже Китай, традиционно являющийся ближайшим союзником России, в основном не стремится обходить новые санкции.

Влияние санкций на импорт и экспорт технологий, направленных против России, скорее всего, будет видно только в долгосрочной перспективе, но мы должны быть готовы к неожиданностям: как и положения, касающиеся коммерческих спутников, новые санкции против России в области технологий и аэрокосмической промышленности могут иметь непредвиденные последствия для коммерческой космической и технологической промышленности, для национальной безопасности Запада или для обеих сторон. 

Коммерческие космические предприятия как мишени

Хотя проблемы с обслуживанием запусков и импортом-экспортом, связанные с недавними западными санкциями, весьма значительны, возможно, наиболее тревожным событием, с которым сталкиваются как коммерческие космические предприятия, так и правительства, применяющие к ним санкции, является то, что российско-украинская война обнажила давно признанную двойную природу космических технологий.

Даже частные, коммерческие космические системы могут предоставлять информацию или услуги, имеющие военное значение. Некоторые уже назвали украинский конфликт “первой коммерческой космической войной”: частные космические системы и предприятия сыграли беспрецедентную роль в этом конфликте. Снимки дистанционного зондирования, полученные коммерческими компаниями дистанционного зондирования, выявили наращивание войск, разрушения в ходе боевых действий и свидетельства военных преступлений. Некоторые частные спутниковые компании стали еще более тесно вовлечены в войну, предоставляя спутниковые снимки непосредственно украинским военным для усиления их разведывательных и целеуказательных возможностей.

В начале войны Элон Маск очень публично распространил терминалы восходящей линии связи для спутниковой группировки Starlink (по просьбе украинского правительства) для обеспечения работы украинского интернета, невзирая на то, что Россия нацелилась именно на украинскую инфраструктуру связи.

Эти события создают угрозу того, что в нынешних и будущих конфликтах к коммерческим космическим системам могут относиться не иначе, чем к военным, и что даже частные, коммерческие спутники и космические сети могут стать мишенью, подвергнуться вмешательству или быть уничтожены.

Это не просто теоретические предположения: нападение на коммерческие космические системы уже стало реальностью. Как утверждается, Россия совершила кибератаку на американскую коммерческую спутниковую компанию Viasat непосредственно перед вторжением в Украину, нанеся непоправимый ущерб тысячам модемов и терминалов, а также повсеместно нарушив интернет-сервис по всей Европе.

В ответ на предоставление Украине терминалов Starlink Рогозин пригрозил Маску неопределенными последствиями – скорее всего, это блеф, но любые материализовавшиеся “последствия” будут представлять собой пугающее развитие событий, расширяющее “поле боя” даже для персонала гражданских космических компаний.

Еще более зловещим является тот факт, что возможность нападения на коммерческие космические системы, похоже, рассматривается и другими американскими конкурентами. Недавно группа исследователей оборонной промышленности Китая опубликовала статью в журнале, в которой призвала китайское правительство “расширить стратегию космической войны”, в частности, путем разработки методов деградации и уничтожения сети Starlink (и, соответственно, аналогичных коммерческих спутниковых группировок).

Коммерческие космические системы всегда сталкивались с рисками, связанными со сбоями при запуске, помехами электронных сигналов, столкновениями с космическим мусором или другими активными спутниками, отказом системы до или после выхода на орбиту и даже хакерскими атаками.

Если постоянно развивающиеся возможности сделают коммерческие системы более желанными военными целями, этот дополнительный уровень риска может увеличить затраты на страхование, защиту или замену потенциально уязвимых космических систем.

В то время как крупные компании, такие как SpaceX, могут снизить риск катастрофического повреждения своих систем за счет большого количества спутников в их группировках, более мелким компаниям, возможно, придется инвестировать в методы смягчения последствий или контрмеры для защиты спутниковых систем от атак или помех.

Это повлечет за собой дополнительные расходы на разработку и накладные расходы, что в лучшем случае снизит рентабельность коммерческих спутниковых предприятий, а в худшем – предотвратит появление новых участников на рынке или выведет небольшие компании из бизнеса.

Независимо от масштабов этих новых затрат, риск атаки и методы его снижения должны быть предметом внимания компаний при разработке и управлении космическими системами.

Взгляд в будущее

Война в Украине продолжается, и полный масштаб ее влияния на коммерческую космическую отрасль вряд ли будет понятен в течение некоторого времени. Действительно, в данной статье не было возможности рассмотреть широкий спектр факторов, влияющих на коммерческую космическую отрасль, включая собственный вклад Украины в развитие космических технологий и экспорт критически важных космических технологий, используемых в западных ракетах, таких как Vega Европейского космического агентства и Antares компании Northrop Grumman. 

Тем не менее, краткосрочные последствия российско-украинской войны и последовавших за ней санкций дают некоторые подсказки о ее вероятном влиянии на коммерческую космическую отрасль в долгосрочной перспективе.

Границы важных отраслей, связанных с космосом, таких как рынок космических запусков и международный рынок аэрокосмической и технологической продукции, вероятно, будут переформатированы.

Доля России на рынке космических запусков, вероятно, сократится еще больше, чем это уже произошло за последние несколько лет, что может привести к полному выходу страны из бизнеса коммерческих космических запусков.

Государства, вероятно, начнут уделять больше внимания своей экономической зависимости от других стран, что будет касаться и коммерческого космического рынка (но ни в коем случае не ограничиваться им).

Наконец, по мере того, как военные преимущества и воздействие коммерческих и частных космических систем становятся все более очевидными, возрастает риск того, что частные космические системы станут военными целями.

Для частной космической индустрии эти изменения несут как риски, так и выгоды.

Поскольку Россия все больше вытесняется с рынка космических запусков и коммерческих технологий, коммерческие космические предприятия в Европе и США, а также развивающиеся космические отрасли по всему миру могут получить выгоду от этих растущих рынков.

Однако растущий риск нападения или вмешательства наложит дополнительные расходы на и без того дорогостоящую и рискованную отрасль.

10 ИЮНЯ 2022 ГОДА

Источник: War On The Rocks

Автор: ДЖЕРЕМИ ГРЮНЕРТ

Майор Джереми Грунерт – офицер корпуса генеральных судей ВВС США. В настоящее время он работает доцентом кафедры права в Академии ВВС США. Майор Грюнерт является автором статей “Мирное использование космического пространства?” и “Будущее западно-российского гражданского космического сотрудничества”, ранее опубликованных в журнале War on the Rocks, а также ряда других статей и публикаций.

Данная статья не обязательно отражает официальную точку зрения правительства США, Министерства обороны или Министерства ВВС.

Last Updated on 08.08.2023 by iskova