История Киева. «И суждено Киеву пройти еще тысячи бед. Но он выстоит»
«И суждено Киеву пройти еще тысячи бед. Но он выстоит. Дa окрепнут от тех страшных испытаний его жители. Дa станут прекрасней киевские сады, улицы, площади и дома… Вечно пусть гладит киевские берега Днепр…»
Предсказание (нач. XX века)
Из книги В. Бурлака «Легенды старого Киева»
«Со дней своего основания»
В старину киевляне говорили:
«Первая беда явилась в город, как только услышала слово «Киев». И с тех пор она лишь ненадолго покидает его, но всегда находится где-то совсем рядом».
Кому-то эти слова покажутся всего лишь витиеватым от рывком из предания. Но кто сможет их оспорить?
Действительно, со дня основания редкий год Киев был спокоен и безмятежен.
Первые упоминания о нем в летописях неразрывно связаны с трагедиями. Пожары, войны, эпидемии, засухи, массовый голод, разорения, наводнения и другие природные бедствия — через эти испытания не раз проходил древний город на Днепре.
По самым приблизительным подсчетам, подобные катастрофы погубили с VII века до наших дней более 10 (десяти!) миллионов его жителей.
Николай Закревский в книге «Описание Киева» отмечает:
«В княжение Всеволода I Киевская область и сама столица претерпели многие бедствия.
От безпрестанных неслыханных пожаров все растения и нивы изсохли, в болотистых местах леса воспламенялись сами собою, работы сельских жителей остановились, голод, болезни, мор свирепствовали во многих областях. В 1092 г. от 14 ноября до 1 февраля (1093 г.) умерло в Киеве 7000 человек (около ста в день; количество умерших определено по числу проданных гробов). К этому присоединилось землетрясение».
Множество киевлян погибало в те времена и от враже ских набегов:
«…Половецкий князь Боняк, осадив 20 июня столицу, привел жителей ее в трепет, сжег Красный двор Всеволода на Выдобичах, сады и несколько домов на Обо лони. <…>
Ночью, выломав двери у обители Печерской, он истреблял все огнем и мечом, восклицая: «Где есть Бог их? Да поможет им!»»
Но едва утихли войны с половцами, как начались новые раздоры и брани между князьями.
Возвращались и Восстанавливали
Следующее XII столетие не уберегло Киев от новых бедствий.
Как отмечал Николай Закревский:
«Бездождие и великие засухи часто истребляли посевы. В 1124 году сильный пожар, продолжавшийся с 23 июня два дня, обратил в пепел бо́льшую часть столицы, особенно нагорную ее сторону, монастыри, около 600 церквей и всю Жидовскую улицу; были также два землетрясения и солнечное затмение; явления эти приводили суеверных жителей в ужас.
Между тем продолжался безпрерывный ряд кровавых драк между удельными князьями и ряд бедствий столицы; несчастная мать градов Русских безпрестанно переходила из рук в руки, беднела и унижалась.
В 1139 году Всеволод II Ольгович опустошил Копырев Конец; в 1145 году великий пожар истребил половину Киево-Подола…» [орфография автора]
В 1204 году новая кровавая беда постигла Киев. Город снова был захвачен половцами и их союзниками.
Завоеватели «…умерщвляли старцев и недужных, молодых и здоровых оковывали цепями и толпами гнали в плен. Знатные люди, юные жены, священники, монахини, словом, все были жертвою их неистовства. <…>
Город пылал; во всех местах раздавались стоны раненых и умирающих. Днепровская столица никогда еще не испытывала столь ужасной участи… Все добрые соотечественники, самые отдаленные, говорит летописец, оплакивали несчастье Киева…»
Но шло время, и его жители, сумевшие вовремя скрыться в лесах, возвращались на родные пепелища и постепенно восстанавливали город.
А спустя несколько лет — новые набеги и разорения.
Немалую дань приходилось платить киевлянам, чтобы спастись от врагов.
Самое разрушительное нашествие
В Лаврентьевской летописи в 1240 году появилась скорбная запись:
«Того же лета взяша Киев Татарове и Святую Софию разграбиша и монастыри вси, и иконы, и кресты честныя, и вся узорочья церковная; а люди от мала и до велика вся убиша мечем. Си же злоба приключися до Рождества Господня на Николин день».
Известный писатель и историк Николай Карамзин отмечал, что хан Батый задолго до 1240 года много слышал о славном и богатом Киеве.
| Баты́й или Бату́ (1209 — 1255) — монгольский полководец и государственный деятель, сын Джучи, внук Чингисхана. После смерти отца в 1227 году стал ханом Улуса Джучи (Золотой Орды), после смерти деда в том же году был признан старшим среди чингизидов второго поколения. Решением курултая 1235 года Бату было поручено завоевание территорий на северо-западе, и тот возглавил поход против половцев, Волжской Булгарии, русских княжеств, Польши, Венгрии и Далмации. |
Внук Чингисхана Мангу был послан осмотреть его. Город на Днепре очаровал Мангу.
«Блестящие главы многих храмов в густой зелени садов, высокая белая стена с ее гордыми вратами и башнями, воздвигнутыми, украшенными художеством византийским в счастливые дни Великого Ярослава, действительно мог ли удивить степных варваров».
Монголо-татарское войско не решилось идти на приступ. Мангу вознамерился переманить киевлян на свою сторону, но те не поддались на уговоры и даже убили послов хана «…и кровию их запечатлели свой обет не принимать мира постыдного».
Вскоре многотысячное войско Батыя осадило Киев.
«Скрип бесчисленных телег, рев верблюдов и волов, ржание коней и свирепый крик неприятелей, по сказанию летописца, едва дозволяли жителям слышать друг друга в разговорах. <…> Стенобитные орудия действовали день и ночь. Наконец рушилась ограда и киевляне стали грудью против врагов своих. Начался бой ужасный: “стрелы омрачили воздух, копья трещали и ломались”; мертвых, издыхающих попирали ногами. Долго остервенение не уступало силе; но татары ввечеру овладели стеною».
После короткой ночной передышки захватчики возобновили штурм. Несмотря на яростное сопротивление киевлян, город был покорен.
«Татарам никто уже более не сопротивлялся; несколько дней яростно истребляли они все огнем и мечем. Таковую же участь имела и Печерская обитель; множество народа Киевского надеялось защититься в стенах этого монастыря, и мужественно оборонялись, но все было тщетно. <…>
Монголы, сокрушив таранами стены монастыря, умертви ли большую часть людей, иных в плен взяли; осквернили святилище Богородицы, похитили все сокровища, сняли златотканый крест с главного купола, а самую церковь опустошили, истребили до основания кельи и ограду монастырскую…
Несколько монахов Печерской обители, спасшихся от меча татар, жили в лесах, ископав себе уединенные пеще ры. Из привязанности к святому месту тайно, по унылому и протяжному звону колокола, раздававшемуся иногда по ночам, собирались отшельники на службу Божию в один малый придел церковный, который уцелел среди всеобщего разрушения. Весь город превратился в одну огромную кучу развалин», — так описывал Николай Закревский печальный итог покорения Киева.
В XIII веке известный арабский историк Ибн аль-Асир, пораженный жестокостью войска Батыя и разрушениями в Киеве, писал:
«В летописи не занесено ничего подобного либо похожего на это нашествие.
К числу самых ужасных бед, о которых они повествуют, относится расправа Навуходоносора с израильтянами; из биение их и опустошение священного Иерусалима. Но что такое Иерусалим сравнительно с опустошенными этими проклятыми людьми областями, главный город которых был вдвое больше Иерусалима. <…>
Я полагаю, что народы не испытают более подобного разгрома до самого того времени, когда человечество предстанет на суд Божий и пока мир не обратится в ничто.
Ибо даже антихрист пощадит тех, кто последует за ним, хотя погубит тех, кто окажет ему сопротивление, те же не пощадили никого и убивали и женщин и мужчин, вспарывали животы беременных и резали еще не родившихся…»
Согласно преданию, в те времена один старец, сумевший бежать из Киева, заявил, что беда всегда где-то рядом с его городом и, если он восстановится, будущим поколениям киевлян надо всегда ПОМНИТЬ об этом.
Огонь, вода, голод и мор
Очень медленно после событий 1240 года возрождался великий город на Днепре.
Но по-прежнему Киев терзали те же беды:
- вражеские набеги,
- огонь,
- вода,
- голод,
- мор.
В летописи упоминается, что в 1416 году город захватило войско хана Эдигея:
«…татарове монастырь Печерский пограбиша и пожгоша и со землею соровна <…> оттоле Киев погуби красоту свою…»
| Едиге́й (Эдиге, Едиге́, Едыге́й, Едыге́, Идиге́й, Идегéй, Идиге́, Идигу́, Идике́ Идику́, Эдиге́й, Эдиге́, Эдыге́й, Эдыге́; 1352—1419) — беклярбек Золотой Орды в конце XIV — начале XV веков. Основатель Мангытского юрта и династии, возглавившей Ногайскую Орду. Его прямыми потомками по мужской линии были князья Урусовы, Шейдяковы (Шидаковы), Юсуповы и мурзы Сюндюковы. |
В XIV столетии из Азии в Европу проникла чума. Эта страшная эпидемия погубила более половины киевлян.
В документах начала XVIII века отмечалось: с марта 1710 года до января 1711 года продолжавшаяся в Киеве моровая язва опустошила город.
Неизвестный современник жуткой эпидемии писал:
«Тогда пуст Киев остался, яко выгнано всех обывателей из Киева. И странствовали от града в град, един другого чуждаючися: отец детей, дети отца; и многих трупы поядали зверье, птицы, псы и свиньи. Церкви Божественные опусташели, також и монастыри, и не было ни жертвы, ни приношения. И тако было время, что ни купити, ни продати; ибо городы были позапираны, домы позабиваны, жители изгнаны и все, кто что имел оставлял и бегал по пустынях и полях; видели друг друга смерть ходячи; ибо и сидячи вмирали нечаянно и живыи чуждалися мертвых своих…»
Прошло шестьдесят лет, и снова Киев охватила смертоносная эпидемия. Сохранилось описание этого события, оставленное доктором Иоанном Лерхе. Он прибыл в Киев осенью 1770 года.
«Народ уходил из города через горы или через реку в близь лежащие деревни и заражал живущих там.
На Подоле с каждым днем становилось хуже; между тем жители <…> стали утаивать больных; мертвых тайно погребали на дворе и в садах, или ночью от 10 до 20 трупов выбрасывали на улицу пред чужими дворами, дабы скрыгь заразу в собственном доме. Мало помалу больные были открываемы, а оставшихся здоровых отсылали на один остров Днепра в карантин; но и здесь многие заболевали. Зараженных отправляли в особый лазарет, где все почти умирали. <…>
Уверяют, что на Подоле до 15 ноября уже умерло 6000 человек.
<…> многие бедные люди поселились в домах, коих хозяева вымерли от моровой язвы; но за новое хозяйство они дорого поплатились. Заболевшие дети и беременные женщины очень редко выздоравливали… Когда от 5 до 15 ноября был порядочный мороз, то многие думали, что моровая язва уменьшится, но это не помогло, потому что люди, находящиеся в теплых комнатах вместе с больными, так же легко заражались, как и во время теплой погоды. <…>
В Софийском монастыре умерло более 50 монахов, а из певчих и прислужников более 70. Напротив того, Михайловский монастырь остался невредим, потому что эта обитель заперлась и с городом не имела никакого сообщения. <…>
Многие киевляне отдавали свои пожитки под сохранение в церкви и монастыри. <…>
Один военнопленный турецкий офицер объявил, что может избавить Киев от эпидемии, если ему возвратят свободу. Этот турок написал несколько записок на своем языке следующего содержания: “Великий Магомед! На сей раз помилуй ты Христиан и спаси их от моровой язвы, ради избавления нашего из плена!”
Записки эти были привязаны к шестам и выставлены на колокольнях в Киевоподоле; но все напрасно; язва все более и более свирепствовала; священники низвергали шесты с записками и проклинали сие предприятие, а все прочие толковали это в дурную сторону. Магомед и свою Турцию не может избавить от чумы, которая там каждый год хозяйничает; но между тем упомянутому турку удалось уйти неизвестно каким образом. <…>
Во время эпидемии три главные части города не имели никакого сообщения; только из незараженных домов люди могли выходить по билетам для купли съестных припасов. Наконец 30 марта в Старой Крепости (на Старом Киеве) и на Подоле позволено было свободное сообщение».
Самый знаменитый пожар XIX века
Как отмечалось в летописях, самым пожароопасным районом Киева был Подол.
Пожары в 1111, 1145, 1161, 1169, 1751, 1811 годах уничтожили там не только большинство строений, но и погубили тысячи людей.
Немало страдали от огня Печерск и Верхний город.
Не спасались от пожаров и монастыри, храмы, церковные постройки.
- в 1180 и 1697 годах горел Софийский собор,
- в 1772 году огонь уничтожил Лаврскую типографию,
- в 1658 году пожар охватил Братский монастырь,
- в 1827-м — пожар сжег колокольню Никольско-Пустынной церкви,
- в 1780 году сгорела библиотека духовной академии.
Много погибло киевлян во время знаменитого пожара 1811 года.
| Никола́й Васи́льевич Закре́вский (11 (23) июня 1805, Киев — 2 августа 1871, Москва) — русский и украинский историк, фольклорист, лексикограф. Автор фундаментального исторического труда «Описание Киева» |
Спустя четверть века Николай Закревский вспоминал об этой трагедии:
«В десять, или одиннадцать часов утра раздался первый роковой набат с колокольни при Воскресенской церкви. Любопытные устремились к тому месту, где впервые вспыхнул пожар; это было, как мне сказывали, на пространстве между Житным Торгом и упомянутою церковью. Но изумление объяло жителей, когда они почти в одно время услышали со всех колоколен несчастное известие, и тогда же увидели страшный огонь в четырех, или пяти, противоположных концах города…»
Как свидетельствовал Закревский, в Киеве сразу возникли слухи, что город умышленно подожгли инородцы. Но все же он склонялся к версии о другой причине пожара.
«Тогда было лето жаркое и сухое; следовательно деревянные кровли домов легко возгорались от падающих искр; усилившийся пламень нарушил равновесие атмосферы и произвел бурю, которая разносила искры, головни на величайшее пространство и распространяла пожар с такою скоростью, что в продолжении трех часов Киевоподол представился огненным морем; кто не успел заблаговременно спастись, бегая по тесным улицам, не мог уже сыскать выхода и сделался жертвой свирепой стихии; многие погибли в погребах или церквях…
Пламенные волны, переходящие от одной части нижнего города до другого, сильный ветер, разносящий во все стороны горящие доски, густой дым, падение домов на пространстве трех квадратных верст и отдаленный крик спасающихся —все это представляло зрелище необыкновенное и ужасное…»
Киевский пожар 1811 года продолжался почти трое суток. Дым разносился от города на десятки верст. Те, кто не погибли в огне, умирали от удушья. Домашние животные, если находили в себе силы, убегали из Киева в леса. Днепровская береговая кромка в пределах города несколько дней была черной от осевшей на воду сажи.
Среди разрушений, нанесенных пожаром, значились известные Греческий, Братский, Флоровский монастыри, духовная академия, Лаврское подворье, более двух десятков церковных зданий.
По воспоминаниям Николая Закревского после трагедии 1811 г.:
«Подол представлял обширное и печальное пожарище, покрытое пеплом и грудами кирпичей; изредка торчали каменные стены и печные трубы, не успевшие обрушиться. <…>
Старый Киев, окруженный древними валами, кроме святых обителей и двух-трех церквей, заключал в себе нестройное сборище хижин и лачуг; самый Печерск был похож на уездный город…»
Самая лучшая часть Подола выгорела, а небольшая северная сторона за Нижним Валом — улицы Константиновская, Введенская и Волошская — уцелела. Пострадавшие подоляне вынуждены были приютиться в шалашах на Оболони, и среди них жил знаменитый киевский проповедник — протоиерей Иван Леванда (1734—1814). Он писал одной из своих почитательниц:
«Вы очень помните прекрасный наш Киево-Подол, но теперь его нет. Он уже не существует. 9 июля истребил его страшный пожар, не щадя в нем ничего при засухе, ветре и пламенном вихре. Церкви, монастыри, дома пали в огне и пепле. Повсюду виды ужаса, но зрелище во Флоровском монастыре, после сгоревших до основания келий представившее 30 с лишком тел монахинь и послушниц, задохшихся и обгоревших, превосходило другие ужасы».
Послесловие iskova.news
Много пережил Киев и его жители. Всего здесь не написать.
Важно помнить, что за каждым таким событием (вернее, катастрофой) стоят десятки, сотни, тысячи и миллионы человеческих судеб.
Хотя кто когда-либо считался с мирным населением?
Власть да нажива, жажда славы (иногда природные факторы) его правителей, инородцев и чужестранцев являлись главной (если не единственной) первопричиной всех бед киевлян. Это также важно всегда помнить.
На протяжении веков в Киеве сформировался совершенно особый киевский тип личности. Вот его основные черты:
- духовная независимость,
- прямота,
- настойчивость,
- свойственные силе деликатность и
- человечность.
Не упомянут в статье ХХ век с его Первой и Второй мировой войнами, русским большевистским нашествием, сталинскими репрессиями, голодом, советской и нацистской оккупацией и т.д.
Уже и в XXI веке набралось огромное число трагедий. И это за неполных четверть века!
Но это уже другая история, ждущая своих правдивых летописцев…
«И суждено Киеву пройти еще тысячи бед. Но он выстоит»
Last Updated on 19.06.2024 by iskova