Как великая держава, восставшая из пепла бывшего Советского Союза, Россия приложила немало усилий для восстановления своей геополитической гегемонии на постсоветском пространстве, чтобы ослабить влияние Запада, укрепить свою национальную безопасность, переломить соотношение сил, считавшееся ей пагубным, и переписать архитектуру европейской безопасности в соответствии со своими стратегическими императивами. Открытое вторжение в Украину является лишь последним — и, безусловно, самым жестоким и безжалостным — свидетельством такого решительного стремления. Однако, стремясь подтвердить свой статус силы, с которой необходимо считаться на глобальном уровне, Москва также укрепила свои позиции за пределами своей непосредственной периферии. Фактически, российские векторы влияния можно увидеть даже в американском полушарии, далеко от ее естественного «жизненного пространства» (Lebensraum). Такое развитие событий бросает вызов основной идее доктрины Монро: концепции американского полушария как исключительной сферы влияния Вашингтона. Следует иметь в виду, что, согласно теоретическим взглядам Николаса Спайкмена, геополитический периметр американской национальной безопасности проходит от Аляски и Гренландии до Колумбии, то есть охватывает Канаду, Мексику, Центральноамериканский перешеек и Карибский бассейн.

Тем не менее, российское присутствие в американском полушарии вряд ли можно назвать чем-то новым. Русские завоевывали Аляску через поселения, торговые форпосты, религиозный прозелитизм и даже силой. Такой интерес был обусловлен прибылью, которую давала процветающая торговля пушниной. Более того, в контексте Гражданской войны в США [1861-1865 гг. — прим.пер.] Российская империя дипломатически поддерживала Союз [федерация 24 северных штатов, противостоящих южным Конфедеративным штатам Америки] и даже направила военные корабли в стратегически важные американские порты, чтобы предотвратить прямое военное вмешательство Великобритании или Франции — соперников, с которыми у России были счеты после Крымской войны [1853-1856 гг.], — в пользу Конфедерации, сторону которой были склонны поддерживать Лондон и Париж. Вскоре после судьбоносной победы северян Аляска была продана США, поскольку затраты на ее содержание стали превышать выгоды. Русские рассчитывали, что поглощение Аляски американцами ослабит позиции британцев на восточном побережье Канады. В свою очередь, Вашингтон хотел получить Аляску как ворота в Азию и острие копья американской морской мощи в Тихом океане.

Во время холодной войны советская попытка разместить баллистические ракеты на Кубе, которая присоединилась к социалистическому блоку под руководством революционного режима Фиделя Кастро, вызвала серьезный кризис, который едва не привел к ядерной конфронтации между ведущими мировыми сверхдержавами. Оперативное присутствие советских ядерных зарядов в карибской стране было бы весьма проблематичным для Вашингтона, поскольку угрожало бы устью реки Миссисипи, центру нефтяной промышленности США и значительной части Восточного побережья. В 1980-х годах Кремль поддержал левые силы в гражданских войнах, вспыхнувших в Центральной Америке. В ответ ЦРУ и Пентагон спонсировали военизированные отряды правого толка. Кроме того, КГБ через свою разветвленную сеть «резидентур» активно действовал в регионе в области шпионажа, политических интриг, вербовки агентов, идеологической агитации, тайных операций, поощрения подрывной деятельности и всевозможных схем «плаща и кинжала».

После распада СССР, российское влияние в значительной степени исчезло из американского полушария. Тем не менее, было четыре поворотных момента, которые создали окно возможностей для возвращения русских. Во-первых, чрезмерная концентрация внешнеполитической повестки США в первые два десятилетия 21 века на Ближнем Востоке, Центральной Азии и Индо-Тихоокеанском регионе оставила политический вакуум, который могли использовать как местные, так и внешние игроки. В конце концов, закон капиллярности диктует, что природа не терпит вакуума. Для Кремля было неразумно не воспользоваться этой пустотой. Во-вторых, подъем левых авторитарных правительств, получивших силу благодаря накоплению народного недовольства, обиды и бесправия, чья националистическая политика была направлена против интересов США, создал благоприятную политическую атмосферу. Принятие воинственной «антиимпериалистической борьбы» наиболее жесткими членами этой формирующейся «боливарианской оси» вызвало необходимость поиска поддержки иностранного сторонника, чья помощь могла бы помочь смягчить некоторые из наиболее прямых последствий предсказуемых репрессий со стороны Вашингтона.

Кроме того, участие США в так называемых «цветных революциях» в бывшем Советском Союзе и расширение НАТО на восток вызвали ответную реакцию Москвы, как и предсказывали реалисты (например, Джордж Кеннан, Генри Киссинджер, Кеннет Уолтц и Джон Миршаймер). В качестве контрмеры, Кремль решил усилить свое геополитическое присутствие в американском полушарии. В конце концов, для боливарианских государств Россия была подходящим кандидатом, у которого были средства и мотивы предложить необходимое им покровительство, а также источник экономических выгод, способный компенсировать их ограниченный доступ к торговле и финансированию. Кроме того, Кремль не будет читать им лекции о либеральной демократии, свободных рынках и прозрачности. Тем не менее, этот шаг — вместо того, чтобы быть обусловленным идеологической подоплекой — отвечает расчетам государственного устройства, вдохновленного реальной политикой.

Четвертым важным фактором стало растущее геоэкономическое присутствие Китая в регионе посредством инвестиций в стратегические отрасли, деловых операций, торговых партнерств, совместных предприятий, кредитных линий, технологической помощи и инфраструктурных проектов. С точки зрения России, эти усилия продемонстрировали, что позиции Вашингтона на его собственном заднем дворе не так сильны, как казалось раньше. Соответственно, Латинская Америка, возможно, также может принести Кремлю новые возможности. В связи с этим в следующих разделах подробно рассматривается взаимодействие России с ключевыми латиноамериканскими государствами.

Куба

Куба, некогда советский сателлит, после распада Советского Союза внезапно оказалась лишена щедрых советских субсидий и геополитического покровительства. Гаване не оставалось ничего другого, как проводить мягкие экономические реформы, обхаживать латиноамериканских союзников и пытаться нормализовать двусторонние дипломатические отношения с Вашингтоном. Однако, чтобы разнообразить свои партнерские отношения, Куба приветствовала интересы Китая и России. С точки зрения Гаваны, заручиться поддержкой обеих сторон крайне важно для борьбы с внешними и внутренними явлениями, которые могут достичь опасных масштабов или привести к беспорядкам. Хотя Пекин богаче Москвы, последняя гораздо лучше знакома с Кубой благодаря близости, которая десятилетиями поддерживалась во время холодной войны. В те времена кубинские студенты получали образование в советских университетах, русский язык широко преподавался на Кубе, правящая элита кубинской коммунистической партии поддерживала постоянные контакты со своими советскими коллегами, а также активно сотрудничала в разведке, военном деле, дипломатии и даже в боевых операциях, проводимых во внерегиональных марионеточных войнах. Таким образом, существует мощный фон, который облегчает попытку возродить эту связь в 21-м веке.

Имеются признаки и символические жесты, указывающие на возобновление военного сотрудничества. Кроме того, после распада СССР кубинские вооруженные силы сильно устарели, поэтому доступ к современному российскому оружию был бы очень кстати, особенно если для его приобретения будут предоставлены выгодные финансовые условия. Кроме того, обсуждалась возможность возобновления работы радиоэлектронного центра в Лурдесе — пункта прослушивания, который использовался для шпионажа за американцами во время холодной войны. Недавно российские официальные лица упоминали о возможности прямого российского военного присутствия на Кубе, но пока неясно, действительно ли существует план осуществить это в ближайшем будущем.

Кроме того, возобновление российско-кубинских связей имеет и важное геоэкономическое измерение. Например, еще в 2013 году Москва решила списать почти 90% долга Кубы. Учитывая слабый структурный профиль кубинской экономики, общая сумма, скорее всего, все равно была неподъемной, но эта уступка должна была быть обменена на льготы со стороны Гаваны. Точные детали не разглашаются, но Куба, как известно, является одним из самых сильных сторонников российских дипломатических позиций. Другими словами, расплата за экономические услуги не обязательно осуществляется деньгами. Кроме того, российские компании участвуют в совместных предприятиях, масштабные проекты которых направлены на освоение кубинских природных ресурсов, включая морские месторождения нефти и никеля. Кроме того, Москва предложила помощь в улучшении экономического и промышленного потенциала Кубы, особенно в таких секторах, как атомная энергетика, инфраструктура, телекоммуникации и биотехнологии.

Венесуэла

После того как Уго Чавес стал президентом, Венесуэла установила тесные связи с латиноамериканскими странами, разделяющими антиамериканские настроения, и с евразийскими державами, вынашивающими ревизионистские планы. Таким образом, Россия стала ключевым стратегическим союзником Каракаса. Существует большая взаимная дипломатическая поддержка, и Москва сделала все возможное, чтобы предотвратить крах венесуэльского правительства во главе с Николасом Мадуро, избранным Чавесом преемником. Эта поддержка была заметна всякий раз, когда венесуэльский режим оказывался под давлением. Например, несколько лет назад российские стратегические бомбардировщики были размещены в Венесуэле, что стало откровенным проявлением неизменной поддержки Кремля, когда страну сотрясали политические беспорядки. Венесуэльский режим, вероятно, достаточно силен и устойчив, чтобы самостоятельно справиться с внутренними соперниками, но опора на мощного внерегионального союзника обеспечивает дополнительную защиту. Что еще более важно, Венесуэла является покупателем российского оружия, включая автоматы, танки, истребители, вертолеты и ракеты. Поставки военного снаряжения усиливают мощь Каракаса, препятствуют восстанию диссидентов, сдерживают иностранную военную интервенцию и — в определенной степени — уравновешивают присутствие американских войск в соседней Колумбии. Более того, по данным некоторых журналистских изданий, наемники из группы «Вагнер» — российской частной военной компании — работают в Венесуэле в качестве охранников российских активов, а также телохранителей высокопоставленных сотрудников режима.

Хотя Венесуэла не является процветающим потребительским рынком или промышленным центром, она содержит огромные запасы стратегических природных ресурсов. Таким образом, Москва является поставщиком кредитов, а российские инвестиции присутствуют в ключевых секторах венесуэльской экономики, таких как нефтедобыча и золотодобыча. Учитывая существующую асимметрию, Россия имеет преимущество, поэтому у Каракаса есть стимул угождать своим российским партнерам, включая государственные фирмы, частные компании и — что более важно — экономические, коммерческие и финансовые льготы, предоставленные Кремлем, могут быть отплачены политическими, военными, дипломатическими и стратегическими уступками. Таким образом, приток российских денег в Венесуэлу вознаграждается выгодами, которые являются более ценными, чем просто прибыль. Для Каракаса такая договоренность гарантирует, что Москва выступает за выживание режима, возглавляемого Мадуро. Кроме того, согласно открытым источникам, российская помощь позволила Венесуэле прибегнуть к царству криптовалют, не имеющих привязки к государствам, в качестве подходящего канала для ухода от санкций, введенных Вашингтоном. Следует помнить, что Россия является одним из ведущих инициаторов всемирной кампании по подрыву денежной гегемонии доллара США и беспрецедентного американского контроля над международными финансовыми артериями.

Одним словом, Венесуэла становится все более важным стратегическим плацдармом для проецирования российского влияния на Америку. Хотя венесуэльский режим далеко не идеальный и не стабильный партнер, Москва готова закрыть глаза на его неблагоприятную природу, пока есть прагматическая возможность позиционировать себя на таком важном плацдарме. Соответственно, учитывая глубину ее участия в делах Венесуэлы, смена режима в Каракасе — будь то в результате государственного переворота, гражданской войны или «цветной революции» — нанесет ущерб региональной геополитической повестке дня Москвы и подорвет ее репутацию эффективного защитника своих осажденных союзников. 

Никарагуа

Российское участие в Центральной Америке началось, когда СССР поддержал левый режим, установленный боевиками-сандинистами, в марионеточной войне, разразившейся в 80-х годах. Другая сторона на этом поле боя — правые военизированные отряды, известные как «Контрас» — тайно поддерживалась Вашингтоном при администрации Рейгана в рамках его глобального крестового похода по свертыванию советского влияния путем свержения союзных Москве правительств стран третьего мира. Советская поддержка включала военную, дипломатическую, политическую и экономическую помощь. Поскольку возникшие потрясения могли потенциально затронуть и другие страны, это столкновение не было незначительным.

Окончание холодной войны и отстранение сандинистов от власти в результате выборов закрыли эту главу. Тем не менее, их возвращение к власти под руководством Даниэля Ортеги в 2007 году стало поворотным моментом в стратегической ориентации страны. Фортуна предоставила возможность, которой стоило воспользоваться, и Кремль не мог позволить себе упустить ее. В то время русские оправились от хаоса, через который они прошли в 90-е годы, и были готовы противостоять Вашингтону в ответ на растущее окружение России. Учитывая существующие прецеденты и острую необходимость в поиске влиятельных сторонников, чья помощь могла бы быть полезной для урегулирования напряженности в отношениях с США из-за непримиримых разногласий, президент Ортега с энтузиазмом принял российское покровительство.

С тех пор двустороннее сотрудничество процветает в беспрецедентных масштабах. Манагуа дипломатически поддерживала интересы Москвы даже в некоторых наиболее спорных точках постсоветского пространства (таких как независимость Южной Осетии и Абхазии, аннексия Крыма и вторжение в Украину). В свою очередь, русские поддерживают режим Ортеги, предоставляя ему помощь, денежные средства и военную технику. В этих условиях российское присутствие в стране усилилось, поскольку непокорное никарагуанское правительство столкнулось с растущим неодобрением Вашингтона. Более того, российская подготовка повысила институциональные возможности никарагуанских сил безопасности, что является активом твердой силы, обеспечивающим политическую стабильность в трудные времена, а также значительное преимущество в случае гражданских беспорядков.

Никарагуа не является колоссальным экономическим призом для Москвы. Тем не менее, ее расположение делает ее подходящей платформой для совершения символических военных и военно-морских актов бряцания оружием. Кроме того, в Никарагуа находится наземная станция российской Глобальной навигационной спутниковой системы (ГЛОНАСС), управляемая российским космическим агентством «Роскосмос». Хотя назначение этого объекта может быть чисто гражданским, он также может быть использован для сбора SIGINT, что является обоснованным подозрением, которое подпитывается секретностью, окружающей проект.

Дополнительные мероприятия

Через Венесуэлу, Кубу и Никарагуа Россия проникла в Южную Америку, Карибский бассейн и Центральную Америку соответственно. Тем не менее, стабильность этих мостов в долгосрочной перспективе, мягко говоря, волатильная. Поэтому для Москвы имеет смысл обратиться к гораздо более стабильным региональным тяжеловесам для изучения возможностей делать свои ставки. Для этого русские вкладывают средства в развитие связей с Бразилией, Мексикой и Аргентиной. Так же как Кремль может очаровать «государства-изгои», он может обратиться к странам, чьи правительства обладают более высокой степенью легитимности.

Бразилия и Россия являются соратниками по блоку БРИКС — неформальной группе стран, которые относятся как к странам с развивающейся экономикой, так и к восходящим державам. Интересно, что общим знаменателем для Москвы и Бразилиа является то, что обе заинтересованы в многополярном балансе сил, конфигурации, которая позволила бы им добиться региональной гегемонии в своих регионах. Поскольку их предполагаемые сферы влияния не пересекаются, существует потенциал для сотрудничества в других местах. На самом деле, хотя это и оправдано противоречивыми идеологическими мотивами, как левые, так и правые бразильские правительства поддерживают связи с Россией, что неудивительно, учитывая, что геополитика формируется безличными силами, а не человеческими действиями. Например, Москва последовательно поддерживала стремление Бразилии стать постоянным членом Совета Безопасности ООН. Кроме того, Российская Федерация представляет собой выгодный потребительский рынок для бразильского экспорта сырья и продовольствия, а также является поставщиком удобрений для бразильского сельского хозяйства. Показательно, что последним примером российско-бразильских отношений стал официальный визит президента Жаира Болсонару в Москву, который вызвал возмущение в Вашингтоне, поскольку был расценен как акт неповиновения, так как состоялся в момент обострения напряженности вокруг Украины. До сих пор бразильское правительство сохраняло нейтралитет в отношении текущего украинского кризиса. Тем не менее, существуют определенные ограничения. Например, поток российского оружия в Каракас является проблематичным для Бразилии, поскольку она рассматривает Венесуэлу либо как нарушителя спокойствия, либо как потенциальное несостоявшееся государство.

В других местах Россия и Мексика способствовали скромному улучшению двусторонних связей. В конце концов, Мексика находится в сложном положении. Глубоко привязанная к геополитической и геоэкономической орбите Вашингтона, страна должна компенсировать существующую двустороннюю асимметрию по отношению к США, но в то же время она не может позволить себе ни оттолкнуть США, ни копировать соперничество Вашингтона. Поэтому ей необходимо развивать независимые, осторожные и прагматичные связи с внерегиональными державами в качестве страховочной политики, обеспечивающей защиту от геополитической напряженности. Осуществление таких балансирующих действий является вопросом государственного управления, особенно если Мексика хочет позиционировать себя как государство с твёрдой позицией в долгосрочной перспективе. В противном случае, она может оказаться в невыгодном положении в разгар нарастающего противостояния великих держав. Таким образом, хотя двусторонним отношениям не хватает стратегической глубины, существует ограниченное сотрудничество. В 2021 году Мексика получила 20 миллионов вакцин «Спутник-V». Аналогичным образом, благодаря партнерству с итальянской фирмой Eni, российская компания «Лукойл» открыла месторождение нефти в Мексиканском заливе — в районе, в котором она получила законное право заниматься разведкой и добычей углеводородов еще в 2017 году, — запасы которой оцениваются в 250 миллионов баррелей. Попытка мексиканского государства тщательно подбирать свои стратегические ставки отражается в дипломатическом осуждении незаконного вторжения в Украину, настаивании на мирном урегулировании военных действий и параллельном нежелании присоединиться к западным санкциям против России.

Что касается Аргентины, то эта страна также получает российские вакцины, и существуют планы сотрудничества в области ядерной энергетики. Во время недавнего визита в Кремль президент Аргентины Альберто Фернандес выразил большую заинтересованность в углублении двусторонней взаимодополняемости и предложил стать каналом для развития более сильного российского присутствия в Латинской Америке. Этот дерзкий шаг в сторону Москвы как потенциального стратегического партнера был четко обоснован как курс действий, который поможет Буэнос-Айресу преодолеть свою прежнюю позицию подавляющего соответствия интересам США (эта ориентация больше не рассматривается как выгодная) и преодолеть бремя, связанное с такими вопросами, как долг перед МВФ, США и американскими частными финансовыми структурами. Что касается продолжающейся войны в Украине, позиция Аргентины во многом схожа с позицией Мексики. 

Заключительные мысли

Как ревизионистский игрок на глобальной геополитической шахматной доске, Россия получила несколько точек опоры в Америке. Таким образом, Россия обхаживает режимы, которые нуждаются в мощной внешней поддержке для урегулирования своих непростых отношений с США. Для Москвы эти плацдармы служат раздражителями, стратегическими отвлекающими факторами, рычагами давления и разменными монетами, которые могут быть полезны для достижения консолидации ее региональной гегемонии на постсоветском пространстве. Поэтому Кремль вряд ли захочет вступить в войну, чтобы защитить Гавану, Каракас или Манагуа, а если бы и захотел, то у него нет материально-технических возможностей для проведения необходимой военной мобилизации. Тем не менее, по крайней мере, на данный момент, эти партнерские отношения играют важную роль для Москвы в укреплении своих позиций и противостоянии Вашингтону на его собственном заднем дворе. Другими словами, эта симбиотическая связь не была обусловлена идеологическими факторами. Напротив, поскольку она возникла в результате взаимодополняющих потребностей, все дело в государственной целесообразности. Даже крах кубинского, венесуэльского или никарагуанского правительств — хотя это и стало бы публичной неудачей — не был бы нежелателен за закрытыми дверями в Москве, особенно учитывая, что все, что создает проблемы для американцев (а несостоявшиеся государства в американском полушарии, безусловно, подстегнут региональные беспорядки), рассматривается как приемлемое для российских национальных интересов.

Более того, российские усилия по установлению более тесных связей с Бразилией, Мексикой и Аргентиной были более осторожными. В отличие от Венесуэлы, Никарагуа или Кубы, с этими странами нельзя обращаться как с вассалами, сателлитами или государствами-клиентами, но развитие взаимовыгодных отношений предлагает стабильные платформы для формирования прочных партнерских отношений, потенциал которых заслуживает изучения, а также тонко демонстрирует, что неизменность доктрины Монро не должна восприниматься как нечто само собой разумеющееся. Такое взаимодействие с региональными тяжеловесами на взаимовыгодной основе указывает на то, что Россия способствует возникновению многополярного баланса сил в американском полушарии. Нет необходимости говорить о том, что такой плюрализм ослабит первенство, традиционно удерживаемое Вашингтоном в качестве единственного регионального эпицентра геополитической гравитации.

В целом, проекция российского влияния в Латинской Америке продвигалась или облегчалась через дипломатические каналы. Однако существуют и более тонкие способы вмешательства, особенно учитывая легендарный опыт Москвы в области внешней разведки. Например, в случае дальнейшей эскалации напряженности между США и Россией, Россия может прибегнуть к «активным мерам» (т.е. тайным действиям). Эта нетрадиционная стратегия может включать в себя провоцирование нестабильности путем подпольного поощрения воинственной агитации, психологической войны, кибератак, социально-политического насилия или даже манипулирования сетями организованной преступности в латиноамериканских странах, особенно в тех, которые находятся в союзнических отношениях с США, или в государствах, в которых присутствуют значительные американские интересы. Такие методы гибридной войны влекут за собой как низкие риски, так и значительные последствия. В конце концов, посеять хаос относительно дешево, легко и быстро, но пытаться восстановить порядок — дорого, сложно и долго. Кроме того, пока неясно, попытается ли Кремль обойти западные санкции через латиноамериканские подпольные экономические, торговые, финансовые и денежные схемы.

Между тем, пока неизвестно, как США будут противостоять этому растущему вызову на своей собственной периферии. Есть признаки, указывающие на то, что американцы готовятся что-то предпринять. Так, вскоре после российской военной интервенции в Украине Госдепартамент привлек к двусторонним переговорам представителей правительства Венесуэлы с целью поиска альтернативных поставок нефти и смягчения глобальных последствий роста цен на энергоносители. В обмен на это, по сообщениям, Вашингтон рассматривает возможность отмены санкций. В ходе этих потенциальных переговоров Каракас также может потребовать полного возвращения своих золотых запасов, замороженных Великобританией, и/или отказа от американской поддержки смены режима в Венесуэле. Эта инициатива вряд ли пройдет гладко из-за упорного отказа американского внешнеполитического истеблишмента открыто принять реальную политику и противодействия некоторых внутренних политических лобби, но в случае успешного исхода она может стать прецедентом для последующих усилий США по противодействию российскому влиянию в Америке.

В целом, существует множество доказательств того, что американское полушарие, некогда находившееся под исключительной опекой Вашингтона, стало ключевым фронтом новой холодной войны. На этом театре стратегического соперничества российский гигант может играть несколькими картами, и у него есть стимул удвоить свои силы после кризиса в Украине. Тем временем американский Левиафан, вероятно, разрабатывает ответные меры. Как это соперничество в конечном итоге развернется в регионе, пока неясно, но эта реальность уже перекликается с замечанием лорда Керзона о том, что страны представляют собой «фигуры на шахматной доске, на которой разыгрывается великая игра за господство над миром».

Last Updated on 21.03.2022 by iskova