Эволюция отношений между Китаем и Россией. Главный вызов для третьего срока Си Цзиньпина

Весь мир, включая Китай, был потрясен тревожными событиями в Европе, особенно масштабами, размахом и разрушительными последствиями продолжающейся войны между Россией и Украиной.

Будучи второй по величине экономикой мира, Китай сильно пострадал как от разрушительного воздействия ужасного вторжения России в Украину на мировую экономику, так и от потенциальных (и реальных) вторичных экономических санкций, введенных США и НАТО против Китая из-за тесных связей Пекина с Москвой.

Неудивительно, что китайское общественное мнение – и особенно взгляды элитных групп, таких как интеллектуалы, предприниматели и чиновники – весьма разделились в отношении того, как Китай должен позиционировать себя в этой быстро меняющейся международной среде.

Некоторые китайские критики утверждают в социальных сетях, что Пекин не должен позволить России захватить внешнюю политику Китая. Различные мнения относительно этого важного внешнеполитического вопроса в значительной степени обусловлены тем, что международное взаимодействие Китая в эпоху реформ, включая значительные образовательные и культурные обмены за рубежом, в основном осуществлялось с западными странами и особенно с США, а не с Россией.

Это создает серьезную проблему на внешнеполитическом фронте для Чжуннаньхай накануне 20-го съезда партии, поскольку Си Цзиньпин стремится достичь единства руководства и политического консенсуса.

Понимание стратегической дилеммы, с которой сталкивается администрация Си, и разработка ее политики по развитию китайско-российских отношений имеет критическое значение для внешнего мира.

Ключевая внешнеполитическая дилемма Пекина

Не нужно быть экспертом в области международных отношений, чтобы понять, что китайское руководство сталкивается с серьезной внешнеполитической дилеммой в отношениях с Россией. Сила Китая на мировой арене, геополитические интересы и взгляд на миропорядок после окончания холодной войны глубоко отличаются от российских.

Китай – это растущая мировая держава, получившая огромные выгоды от экономической глобализации после холодной войны, в то время как Россия была существенно ослаблена международным порядком после холодной войны и часто рассматривается в контексте слов президента США Обамы, который в 2014 году назвал ее не более чем “региональной державой”.

С точки зрения китайского руководства, поддержание хороших отношений – или даже партнерства – с Россией не должно происходить за счет полного отчуждения западных стран, особенно ЕС, который в этом году стал крупнейшим экономическим партнером Китая. Это не в интересах Китая – возвращаться к тому, что китайцы называют “политикой блоков” (jituan zhengzhi) – эпохе, когда в первые годы холодной войны существовали два противоборствующих блока.

Как недавно написал ученый из китайского официального аналитического центра: “Западные державы сейчас воссоединились в результате российско-украинского конфликта, и они продемонстрировали четкую стратегическую позицию, направленную на то, чтобы связать Китай и Россию”.

Тем не менее, китайские лидеры утверждают, что расширение НАТО на восток является первопричиной российской агрессии, и поэтому Пекин не осуждает ее. Китайские власти также прямо подчеркивают, что Китай не хочет видеть Россию побежденной США и НАТО. Они считают, что после потенциально фатального проигрыша России в этой войне США и их союзники сосредоточат свои усилия на победе над Китаем, страной, которую некоторые в Вашингтоне воспринимают как “самого грозного врага”.

Многие недавние шаги США усилили восприятие Пекином этого мрачного сценария для Китая. В качестве примеров можно привести индо-тихоокеанскую стратегию Вашингтона, неоднократные заявления президента Байдена о том, что США будут “защищать Тайвань в военном отношении”, двухпартийный закон Конгресса США “Taiwan Policy Act 2022”, включающий Тайвань в число “союзников, не входящих в НАТО”, “альянс чипов” или “альянс полупроводниковой промышленности”, направленный на сдерживание развития Китая в этой важнейшей области технологий, а также риторику Запада о бинарном тезисе “демократия – диктатура” в современном мире.

В этих новых условиях китайское руководство, очевидно, еще больше сблизилось с Россией и стало более активно участвовать в международных объединениях, в которых Россия принимает активное участие, таких как БРИКС (Бразилия, Россия, Индия, Китай и Южная Африка) и Шанхайская организация сотрудничества (ШОС, в которую входят Китай, Индия, Казахстан, Кыргызстан, Пакистан, Россия, Таджикистан и Узбекистан). Хотя Китай не поставлял военное оружие России (что признают официальные лица правительства США), Пекин все же не поддержал экономические санкции против России под руководством США.

Примечательно также, что на недавнем саммите ШОС в Узбекистане президент России Владимир Путин даже заявил СМИ, что у Китая есть “вопросы и опасения” по поводу войны в Украине. Однако, это не следует понимать так, будто стратегические связи Китая с Россией стали “шаткими”, как утверждают некоторые западные СМИ. Преобладающим сигналом китайской позиции, как заявил Си Цзиньпин на встрече с Путиным в Узбекистане, является то, что “Китай и Россия готовы оказывать поддержку по вопросам, касающимся основных интересов друг друга”.

Пекин стремится донести мысль о том, что США и европейские страны не должны заходить слишком далеко в поддержке независимости Тайваня. Если они это сделают, Китай продемонстрирует еще большую поддержку России.

Возобновление динамичных обменов между Китаем и Россией

Продолжающиеся взаимно усиливающиеся страх и враждебность между Китаем и США как в региональной, так и в глобальной сферах безопасности, вероятно, сохранятся в ближайшие годы. Интригующие отношения между Китаем и Россией, особенно их будущую траекторию, следует понимать в этом более широком контексте.

Полезно также осознать растущие многомерные сферы взаимодействия между Пекином и Москвой за последнее десятилетие.

Несмотря на отсутствие “идеологического клея” (по словам покойного Збигнева Бжезинского) и взаимного доверия между народами этих двух бывших соперников (с 1960-х до конца 1980-х годов), китайские и российские лидеры теперь склонны проявлять солидарность в борьбе с тем, что они воспринимают как “сильную угрозу” со стороны военного блока во главе с США.

Во время визита министра иностранных дел России Сергея Лаврова в Китай в марте 2021 года на празднование 20-летия “Договора о добрососедстве и дружественном сотрудничестве между Россией и Китаем” он заявил, что “китайско-российские отношения сейчас находятся на самом высоком уровне за всю историю”. Лавров подчеркнул, что он и его коллега, министр иностранных дел Китая Ван И, разделяют мнение о том, что российско-китайское внешнеполитическое взаимодействие остается жизненно важным фактором глобальной геополитики.

Такая оценка подкрепляется эмпирическими данными об объемах двусторонней торговли, поставках Россией энергоносителей в Китай, растущей доле расчетов посредством собственных валют, а также сотрудничестве в других областях, таких как сельское хозяйство и аэрокосмическая промышленность.

В 2021 году общий объем двусторонней торговли между Китаем и Россией достиг 147 миллиардов долларов.

Спустя шесть месяцев после начала российско-украинской войны объем торговли между Китаем и Россией вырос почти на 30 процентов по сравнению с аналогичным периодом прошлого года. Ожидается, что в этом году объем китайско-российской торговли превысит 170 миллиардов долларов, что станет новым максимумом.

По данным китайской таможенной статистики, в мае Россия экспортировала в Китай 8,4 миллиона тонн сырой нефти, что является рекордным показателем, обогнав Саудовскую Аравию и став крупнейшим поставщиком сырой нефти в Китай, что примерно на 55 процентов больше, чем в прошлом году (5,4 миллиона тонн). В последние месяцы Россия оставалась крупнейшим поставщиком нефти в Китай.

Трубопровод “Сила Сибири 1”, который официально начал работать в 2019 году, неоднократно превышал контрактный объем поставок природного газа в Китай и, как ожидается, в этом году достигнет 20 миллиардов кубометров.

Газопровод “Сила Сибири 2” в настоящее время находится в процессе заключения контракта. Согласно планам, после завершения строительства он будет обеспечивать Китай почти 50 миллиардами кубометров природного газа в год.

Согласно заявлению посла Китая в России Чжан Ханьхуэя, сделанному им в начале этого года, доля юаней в двусторонних торговых расчетах между Китаем и Россией увеличилась с 3,1 процента в 2014 году до 17,5 процента в 2020 году. В этом году, по официальным российским данным, доля двусторонних торговых расчетов в юанях или рублях между Китаем и Россией может достичь 45-65 процентов.

Китайское правительство также прилагает согласованные усилия для развития китайско-российского сотрудничества между тремя северо-восточными провинциями Китая (особенно Хэйлунцзян) и российским Дальним Востоком, где проходит большая часть из 4300 километров пограничной линии. Пекин надеется, что это будет способствовать продвижению давно откладываемой “активизации трех северо-восточных провинций”, особенно в области ресурсов, создания национальной базы энергетических стратегических резервов Китая, сельскохозяйственной продукции, производства и строительных проектов. По данным официальных китайских СМИ, на российском Дальнем Востоке не хватает большого количества рабочей силы, необходимой для сельскохозяйственного производства, и 30 процентов иностранной рабочей силы в регионе прибывает из Китая.

Китайско-российское космическое сотрудничество, которое широко рассматривается как важная сфера всеобъемлющего стратегического партнерства, вышло на новый этап активного развития в области исследования Луны и дальнего космоса, пилотируемых космических полетов, спутниковой навигации, наблюдения за Землей и других проектов. В 2021 году Китай и Россия подписали меморандум о сотрудничестве в строительстве международной лунной научно-исследовательской станции. Как сообщает базирующийся в США Китайский институт аэрокосмических исследований, несмотря на недавнее продвижение Китая в аэрокосмической и авиационной технологии и акцент в НИОКР на проектирование двигателей, Китай все еще может получить существенную выгоду от российских технологий в этой области.

Некоторые видные лидеры аэрокосмической и авиационной промышленности Китая учились в России. Например, Ван Чанцин (1973), президент Третьей академии (Китайской академии аэрокосмической науки и промышленных авиационных технологий) при Китайской корпорации аэрокосмической науки и промышленности (CASIC), провел четыре года (2002-2006) в России, где он получил степень доктора физики и динамических технологий в Московском энергетическом институте Национального исследовательского университета. Академия, которую курирует Ванг, является высокотехнологичной научно-исследовательской и производственной базой для летательных аппаратов в Китае.

Быстрый рост китайско-российских образовательных обменов

За последние два десятилетия также наблюдается быстрый рост обменов в области образования между Китаем и Россией. В 1997 году в Китае обучалось 557 российских студентов. В 2007 году их число увеличилось до 7261, а в 2017 году – более 18 тысяч. В 2016 году правительства двух стран предложили, чтобы в 2020 году общий масштаб двустороннего обучения за рубежом достиг 100 тысяч студентов. В 2019 году, до пандемии COVID-19, россияне составляли 8 процентов иностранных студентов в Китае, занимая шестое место от общего количества иностранных студентов в КНР.

В том же году Китай направил 24 226 студентов в российские университеты, став крупнейшим источником иностранных студентов за пределами Содружества Независимых Государств (СНГ) и составив 8 процентов всех иностранных студентов в России.

Для сравнения, 20 процентов студентов были из Казахстана и 16 процентов – из Узбекистана. Около 3/4 китайских студентов специализируются в области гуманитарных и социальных наук (особенно языков). При этом доля студентов научных и технических специальностей гораздо ниже.

Диаграммы 1 и 2 показывают быстрый рост числа китайских и российских студентов, обучающихся в другой стране.

В 2020 году между китайскими и российскими университетами было подписано около 300 соглашений о межвузовском сотрудничестве, охватывающих, в частности, образовательные проекты, преподавание языков и научные исследования.

К 2019 году Китай создал 19 Институтов Конфуция в России, а в китайских городах было основано 35 российских культурных центров.

С одобрения президента Си и президента Путина муниципальные власти Шэньчжэня, Пекинский технологический институт и Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова совместно учредили в 2016 году в Шэньчжэне Шэньчжэньский университет МГУ-БИТ (SMBU). Университет начал принимать студентов и аспирантов на магистерские программы в 2017 году, а докторантов – в 2018 году. Бывший мэр Шэньчжэня, а ныне Секретарь комитета КПК провинции Хэйлунцзян Сюй Цинь (политическая восходящая звезда эпохи Си), сыграл важную роль в создании этого совместного университета.

Пока неясно, приведет ли растущий образовательный обмен Китая с Россией к увеличению числа элиты с российским образованием в политическом руководстве в будущем. Что касается настоящего и ближайшего будущего, то, как показано в предыдущей статье, в руководстве партии непропорционально широко представлены репатрианты, получившие образование на Западе или в США.

Среди претендентов на членство в следующем Политбюро только один лидер, партийный секретарь провинции Фуцзянь Инь Ли (1962), является репатриантом с российским образованием. Инь получил докторскую степень в области общественного здравоохранения в Российской академии медицинских наук (1988-1993). Инь также был приглашенным ученым в Гарвардской школе общественного здравоохранения в 2002-2003 годах.

Примечательно, что некоторые из влиятельных консервативных лидеров общественного мнения в современном Китае имеют длительный опыт работы в России.

Всемирно известный гуру социальных сетей Ху Сицзинь (1960), главный редактор спонсируемой правительством Китая газеты Global Times с 2005 по 2021 год, является хорошим примером. Ху учился в Институте международных отношений Народно-освободительной армии Китая (НОАК) в 1978-1982 годах. В последующие четыре года он служил инструктором в подразделении 87153 НОАК. В 1989 году он получил степень магистра русской литературы в Пекинском университете иностранных языков и начал работать в газете People’s Daily, пропагандистском органе Коммунистической партии Китая. Вскоре он был командирован в Москву и стал свидетелем исторического момента распада Советского Союза. С 1993 по 1996 год Ху работал репортером в Югославии, освещая Боснийскую войну. Позже Ху также провел много времени в Персидском заливе, освещая войну в Ираке.

Хотя время от времени Ху бросал вызов или оскорблял людей из разных политических кругов, включая партийный истеблишмент, его считали ведущим “воином-волком” страны, направленным против США. Совсем недавно он даже поделился сообщением в Twitter (получившим широкую огласку), в котором утверждал: “Если американский истребитель сопровождает визит Нэнси Пелоси на Тайвань, это агрессия. НОАК имеет право силой отогнать самолет Пелоси и американский истребитель. …Если прогон будет неэффективным, они могут быть сбиты”.

Если характерные сенсации Ху можно не воспринимать всерьез, то некоторые другие фигуры в основных официальных СМИ, пожалуй, еще более впечатляющи. Люй Яньсун (1967), который провел много лет в России в качестве корреспондента People’s Daily (1991-1993) и главного корреспондента (2001-2005), недавно был назначен главным редактором информационного агентства Синьхуа.

Во время бомбардировок Югославии силами НАТО Лю Яньсун и его жена находились в китайском посольстве в Югославии. Три других китайских репортера были убиты бомбой, попавшей в китайское посольство, а Люй Янсун и его жена выжили после катастрофы. Люй до своей нынешней должности был заместителем директора Центрального отдела пропаганды КПК и является делегатом 20-го съезда партии. Возможно, он сможет получить альтернативное членство в новом составе Центрального комитета в октябре этого года.

Неясно, представляют ли китайские чиновники, имеющие значительный опыт работы в России, тенденцию или это просто частные случаи. Но растущее число китайских военных офицеров, прошедших обучение в России, – гораздо более важное явление, которое заслуживает внимания со стороны наблюдателей за Китаем.

Этому будет посвящена следующая статья.

03/10/2022

Автор: Чэн Ли – директор Китайского центра Джона Л. Торнтона, Институт Брукингса

Источник: China-US-Focus

Last Updated on 04.10.2022 by iskova