АМ: Как долго вы являетесь представителем ВОЗ в Украине?

ЯХ: Я начал работу в Украине в конце 2018 года, так что я нахожусь здесь уже более четырех лет.

АМ: Как изменилась ваша работа с началом войны?

ЯХ: Я думаю, что 24 февраля 2022 года изменилось многое, очень многое. Но позвольте начать издалека. Почему мне было интересно поехать в Украину? До этого я уже работал в Кыргызстане и Молдове, сам я родом из Эстонии. Это было связано со многими реформами, которые Украина начала в 2015 и 2016 годах. И они шли очень быстро: от финансирования здравоохранения до первичной помощи, от цифровизации до закупок.

В то же время было много разных проблем. Мы имели дело со вспышкой кори, одной из трех самых крупных в мире. Она началась еще в 2016 году и мы смогли помочь властям ликвидировать эту вспышку, но только в конце 2019 года.

2020 год принес нам еще один вызов – COVID-19, и наша работа перешла на новый уровень сложности.

Мы помогли создать лабораторную сеть в Украине. После первого года COVID-19 более 50 процентов тестов в государственных лабораториях делались благодаря инвестициям ВОЗ. Мы много работали над тем, чтобы обеспечить доступ к кислороду. Это был краш-тест для системы здравоохранения, и ВОЗ тоже научилась работать в кризисном режиме.

Кроме того, в конце 2021 года мы стали свидетелями вспышки полиомиелита и это был еще один вызов для нас и наших партнеров.

Мы начали готовиться к потенциальной эскалации еще в августе-сентябре 2021 года, за шесть месяцев до начала войны. Это способствовало заблаговременному размещению аварийных комплектов, обеспечению готовности складов.

Но, честно говоря, никто из нас не представлял заранее масштабы и то, где мы будем после 24 февраля.

После 24 февраля мы перешли к следующему этапу, который, по сути, был реагированием на чрезвычайную ситуацию. Мы оказывали гуманитарную поддержку, но в то же время продолжали работать над реформами здравоохранения и работали со вспышками заболеваний. Наша команда по борьбе с полиомиелитом сейчас работает в Ужгороде и Ровно, так что вся предыдущая работа также продолжалась.

До 24 февраля наша команда насчитывала около 100 человек. Сейчас нас более 200, и вместо пяти офисов у нас теперь десять офисов и проектных площадок.

АМ: Так в чем же заключается мандат ВОЗ в подобных ситуациях?

ЯХ: Мандат ВОЗ включает в себя самые различные аспекты. В условиях войны и гуманитарного кризиса приоритетом номер один ВОЗ является обеспечение гуманитарной поддержки, а гуманитарная поддержка очень часто заключается в снабжении – наборы для оказания чрезвычайной помощи, руководства по надзору за заболеваниями и т.д.

Во-вторых, роль ВОЗ также заключается в том, чтобы отслеживать, документировать, подтверждать и сообщать о нападениях на учреждения здравоохранения, и это очень важно.

Кроме того, наша роль как части системы ООН и более широкого гуманитарного сообщества заключается в руководстве кластером здравоохранения. И в кластере здравоохранения у нас сейчас сотни партнеров, НПО, агентства ООН, национальные, международные агентства.

Постепенно мы переносим все программы на восток и юг Украины, и поэтому наш центр по чрезвычайным ситуациям сейчас находится в Днепре. У нас есть офисы в Одессе, в Полтаве, мы постоянно выезжаем на передовую, а также у нас есть большая команда в Киеве.

Очень важно, чтобы украинская система здравоохранения, врачи и медсестры продолжали функционировать.

Во втором квартале 2022 года, в районах Ирпеня, Бучи Гостомеля ВОЗ работал над тем, чтобы восстановить систему первичной медицинской помощи, чтобы обеспечить людей лекарствами, особенно пожилых, которые нуждаются в лечении гипертонии, диабета.

С сентября, октября мы больше работаем в районах на юг от Харькова, но также наша команда постоянно находится в Херсоне ‎– еще одном регионе, где мы видим много пожилых людей, которые решили остаться и которым также нужен доступ к услугам здравоохранения.

В отличие от многих других кризисов, Украина продолжает работать над всеми реформами, правовыми инициативами.

В начале был период шока.

Но с апреля вся работа по развитию, которую ВОЗ проводила до 24 февраля, была полностью возобновлена, и за последние 7-8 месяцев через Верховную Раду прошло больше законодательных актов, чем за все предыдущие четыре года моей работы в Украине. Это тоже важная часть работы.

АМ: Вы упомянули десять офисов, включая Киев, Одессу, Днепр, а в каких еще городах есть офисы? В каких условиях там работают сотрудники ВОЗ?

ЯХ: Кроме тех офисов, которые вы упомянули, у нас также есть вспомогательные площадки, например, в Ровно, где мы работаем над проектом по реабилитации. У нас также есть еще команда, которая занимается борьбой с полиомиелитом в Ужгороде. Мы решили, что вместо того, чтобы находиться в столице, мы должны быть там, где есть проблемы общественного здравоохранения.

Поэтому бывали недели, когда я просыпался в Киеве в начале недели, потом работал в Ровно, потом в Днепре, а заканчивал неделю в Одессе. Мы все время перемещаемся.

Сами офисы тоже изменились, в результате ракетных обстрелов и атак беспилотников по всей стране, мы должны были обеспечить безопасность наших сотрудников. Поэтому нам нужны убежища и электричество. Мы увеличили численность нашей команды по безопасности. Мы также увеличили наш автопарк, раньше нам не нужно было столько бронированных джипов. Теперь нам нужны десятки таких машин, чтобы передвигаться на востоке и юге страны и добираться до передовой.

Конечно, мы должны оказывать поддержку нашим сотрудникам во время работы, но у каждого из них есть и своя жизнь. У них есть свои семьи, у нас много коллег, которые потеряли своих близких или потеряли свое жилье, или потеряли все, кроме работы.  Вот почему у нас также есть специальная программа поддержки сотрудников в области здоровья и благополучия, а также психосоциальная поддержка.

АМ: Работает ли ВОЗ с регионами, которые временно оккупированы Российской Федерацией?

ЯХ: Когда речь идет об оккупированных территориях, мы, как и все агентства ООН, просим обеспечить гуманитарный доступ к ним с первых дней войны, с 24 февраля.

Мы стремимся к тому, чтобы межведомственные конвои ООН подходили как можно ближе к линии соприкосновения и там, где есть доступ. Затем нам необходимо обеспечить деконфликтность, чтобы гуманитарный доступ был разрешен с обеих сторон, и чтобы гуманитарные конвои могли посещать деревни, посещать медицинские учреждения и доставлять необходимые товары.

АМ: Какова ситуация в здравоохранении в целом в Украине в настоящее время? 

ЯХ: Украина – большая страна, здесь сложилась разная ситуация в разных областях, как в смысле доступности услуг здравоохранения, так и их наличия.

В ближайшее время мы как раз опубликуем результаты оценки потребностей в здравоохранении, которую мы провели в декабре, и важно то, что доступ к медицинской помощи улучшается. В то же время мы заметили, что количество обращений за медицинской помощью несколько снизилось, и нам необходимо изучить причины этого.

Кроме того, еще до 24 февраля 2022 года каждая вторая гривна при посещении врача или аптеки шла из кармана пациента. Поэтому часть реформ здравоохранения, о которых я говорил, направлена на то, чтобы сделать медицинские услуги более доступными.

Сейчас из-за войны мы видим, что купить лекарства становится все сложнее, и каждый третий пациент говорит, что не всегда получает необходимые лекарства, и очень часто препятствием является их стоимость.

В первые дни войны препятствием было то, что аптеки были закрыты или лекарства были недоступны, были проблемы с доставкой.

Но сейчас в основном лекарства доступны, просто они слишком дорогие, особенно для тех, кому нужно лечить хронические заболевания.

Так что в определенном смысле система здравоохранения функционирует, врачи и медсестры на месте, многие аптеки открыты, но нам нужно начать решать новые задачи, а именно обеспечить доступность лекарств и увеличить количество обращений за медицинской помощью.

АМ: Какая доля медицинских работников, по вашему мнению, покинула страну?

ЯХ: У нас нет точной статистики. Поскольку ВОЗ работает и в соседних странах, мы знаем, что есть украинские медработники, которые работают в Польше, в Литве, в Чехии. Но мы также наблюдаем, что часть медработников вернулись. И, скажем так, я не видел ни одного учреждения здравоохранения без медработников.

Важно то, что потребности существуют, особенно в области первичной медицинской помощи. Это чрезвычайно важно, чтобы мы обеспечили расширение масштабов первичной медицинской помощи.

АМ:  Что самое сложное в вашей работе в Украине сейчас?

ЯХ: Я бы сказал, что я много нового узнал о себе, а также о своей работе за последний почти год. Это необходимость управлять сложными ситуациями и необходимость быть готовым каждое утро к тому, что ситуация меняется, и быть чрезвычайно гибким. Люди, особенно на руководящих должностях, должны адаптироваться и быстро двигаться вперед.

АМ: Последний вопрос. Как вы справляетесь со стрессом?

ЯХ: Прежде всего, нужно хорошо высыпаться, что, конечно, сложно при постоянном вое сирен. Сон очень важен, и об этом мы говорим всем коллегам. Плюс физическая нагрузка: я бегаю, делаю высокоинтенсивные тренировки. И, конечно, сбалансированное питание.

Источник: Служба новостей ООН, 19 февраля 2023 г.